Наваждение Беса (СИ)
Бесо становится на колени и рывком притягивает меня к себе. Входит резким толчком и двигает бедрами, крепко сжимая мои ягодицы. Трахает меня, трахает… Вдалбливается что есть силы, на деле показывая, что я – его… Его собственность…
Его ладонь смыкается на моей щиколотке. Ступня плавно ложится на его плечо. Бесо неотрывно на меня смотрит, продолжая присваивать… А я не отвожу взгляда, хватая раскаленный воздух через приоткрытые губы…
Он кончает очень быстро. Надеется на таблетки, которые лежат в моей сумочке и ждут своего часа. Вернее, месячных…
Часто дышит. Целует мои пальчики на ногах, а потом наваливается сверху. Берет мое лицо в ладони и проносит медленно, почти по слогам:
– Я люблю тебя, Настен. Очень люблю…
– Я боялась услышать другое имя… До последнего была уверена, что дело в ней… В Вике.
Бесо смотрит на меня со смесью нежности и недоумения. Целует в губы, передавая мой собственный вкус. Гладит подбородок, очерчивает скулы… Произносит с придыханием:
– Мне нравится твоя реплика.
– Какая?
– Боялась услышать. Значит, ты подозревала, что я от тебя без ума?
– Бесо… Щекотно. Ты и сам не особо скрывал. Так мы похожи?
– Нет. Совершенно. Ты совсем другая и я… Люблю тебя. И перестань уже гонять глупые мысли. Идем в душ.
Бесо поднимается, являя взору крепкое сильное тело. Тело настоящего хищника. Подает мне ладонь и тотчас запрокидывает голову, предупреждая кровотечение.
– Бесо, ты ходил к врачу? – спрашиваю взволнованно, подавая ему полотенце. – Я третий раз замечаю, как у тебя идет кровь носом.
– Не ходил. Приедем из свадебного путешествия и обязательно схожу.
Глава 37
Бесо
Солнечные лучи искрятся в ее влажных волосах, очерчивают контуры прекрасного тела… Настена всю неделю не выходит из моря. Словно напитывается его могуществом и солеными каплями. А я лениво лежу неподалеку. Любуюсь женой, распаляя себя до предела. Скольжу взглядом по плавным бедрам, задерживаю его на упругом животике, тяну выше, к налитым холмикам. Нервно сглатываю, чувствуя жизненную в ней потребность… Желание – дикое и неукротимое. Любовь – проснувшуюся и робкую…
– Бесо, идем купаться? – кричит она, протягивая мне руку.
– А как же поездка в Гудаури?
– В другой раз, Бесо. Нам давно пора домой.
– А знаешь, кого ты мне напоминаешь? – поднимаюсь с лежака и подхожу к ней ближе. Обнимаю мокрые плечи, поглаживаю подушечками пальцев ее нежные щеки.
– Кого же? Только не говори мне про мою тетю, Бесо. Я тебя прибью, если…
– Крепость Нарикала. Неприступная. Как ты… Я допускал мысль, что никогда тебя не получу, Настя. Может, и не получил… Я не могу забраться к тебе в голову и увидеть истинные ко мне чувства.
Я циничный мужик и хочу, чтобы она меня полюбила. Наверное, зря я завел этот бессмысленный разговор. Настя меня не любит. Нравлюсь, да… Уважает? Наверное. Но любить я ее не могу заставить. И надо ли? Она моя жена. Моя собственность. Никто больше никогда не подойдет к ней. Не посмотрит, потому что я тотчас выколю «наблюдателю» глаз. Она моя женщина. Плевать, что она чувствует. Главное, чтобы ее любил я.
За время отпуска я показал Насте старый Тбилиси, знаменитый мост Мира через Куру, маленький городок Гори – родину Сталина. Я даже не побоялся прыгнуть с тарзанки. Кичился перед женой своей смелостью, а сам чуть в штаны не наложил от страха. Потом у меня снова текла носом кровь. Я прятался, но она заметила. Причитала и умоляла меня сходить к врачу.
В день нашего отъезда льет дождь. Верхушки пышных батумских пальм легко поддаются порывам ветра, волны темного сентябрьского моря набегают на мелкую гальку, словно лижут берег. Привязанные к колышкам лодки покачиваются и скрипят.
Запустив ладони в карманы брюк, наблюдаю за беспокойным морем и жду мою Настену. Зря она беспокоилась о Вике… Они и правда совсем разные. Совершенно… Главное отличие в том, что Вика меня любила. Ладно, проехали…
– Пообещай, что сдашь анализы, как только мы приедем, – она бесшумно подходит ко мне и обнимает со спины. Обдает горячим дыханием спину, гладит напряженные как камень плечи.
Я боюсь признаться, что мне хреново… Голова кружится, в глазах темнеет, падает вес. Может, симптомы и не связаны, а все дело в том, что я молодой муж? Мы с Настеной не вылезаем из постели.
– Я хочу, чтобы ты был здоров, Бесо, – смотрит Настя с мольбой.
– Обещаю. Прилетим под утро, а потом я поеду в лучшую клинику.
Я привык выполнять свои обещания. Влад отвозит нас домой. Помогаю Насте поднять вещи, быстро принимаю душ и возвращаюсь в машину.
– Куда, шеф? Вам бы отдохнуть, а то…
– Клиника на Люберецкой. И без «то», Влад, – отрезаю сухо.
– Понял, Бесо Георгич. Вам грех не быть уставшим. Молодой муж все-таки, – цокает языком болтливый водитель.
Меня встречает улыбчивая девушка – администратор. Проводит к терапевту. Коротко рассказываю о свои симптомах, получаю направления на анализы и направляюсь к лаборатории. Просят подождать час. Я не выдерживаю больничного запаха. Бреду в сторону кофейни на углу и с наслаждением пью кофе.
Не успеваю насладиться одиночеством в полной мере – в кармане звонит телефон.
– Бесо Георгиевич, вернитесь в клинику, пожалуйста, – просит меня врач. Отчетливо чувствую нотки беспокойства в ее голосе.
Ну вот… Какое-то дерьмо все же вылезло. Надеюсь, все относительно нормально?
– Ирина Николаевна, что-то случилось? Я готов пройти дополнительное обследование, – глуповато улыбаюсь и развожу руки в стороны, словно такой расслабленный жест способен смягчить тяжесть приговора.
– Они потребуются. Дополнительные исследования. Вам нужно сделать пункцию лимфатического узла или спинного мозга, – сухо произносит она.
– Говорите как есть, черт вас дери!
– Я подозреваю у вас злокачественное заболевание крови. Лимфому. В вашей крови полно атипичных лимфоцитов. Нужны дополнительные исследования, чтобы подтвердить диагноз. Мне очень жаль…
– Не понимаю… Как такое возможно? То есть… я умру?
– Будет зависеть от диагноза. Есть лимфома Ходжкина – она поддается лечению. В случае неходжкинской лимфомы шансы ниже, но они, безусловно, есть. Да, рецидивы не исключены, но в случае успеха… Понимаете, вам предстоит пройти лучевую терапию, возможно, пересадку костного мозга и…
– К черту ваши обещания! Скажите прямо – сколько мне осталось?
– Бесо Георгиевич, я выпишу направление на спинномозговую пункцию. Вы располагаете временем пройти компьютерную томографию, МРТ, УЗИ и…
– Я ваш на весь день.
Чертовщина какая-то… Этого просто не может быть… За что? И сейчас, когда я начал жить? Полюбил. Позволил своему наглухо закрытому сердцу ожить? Слова врача ложатся на плечи ощутимой тяжестью. Я с трудом переставляю ноги. Волочу их по полу, сжимая в напряженных пальцах листки с направлениями.
Отваливаю в кассе нехилую сумму за исследования и возвращаюсь в лабораторию. За мной носятся, как за умирающим. Помогают лечь, надевают наушники во время процедуры МРТ, успокаивают. Бесит…
Врач не стесняется восхититься размером моих лимфоузлов. «Их зернистостью и признаками воспаления». Словно меня уже нет… Я умер, а мое поганое тело отдали для опытов. Но куда большую боль приносят сообщения Настены…
«Бесо, все ли в порядке? Не хочу показаться сварливой женой, я просто очень волнуюсь».
«Все в порядке, родная. Анализы в норме», – отвечаю я. Лгу ей, не испытывая и капли сожаления.
Я не позволю Насте видеть все это дерьмо. Умирающего меня, гадкие пролежни, пеленки, вонь… Она такого не заслуживает. И я слишком ее люблю, чтобы позволить страдать.
«Я рада! Чем думаешь заняться? Я планирую заехать в универ, можем пообедать вместе».