Подсластить победы горечь (СИ)

— Но Боэланд ненавидит прогрессоров. Ненавидит…
— Может быть, он изменится, оценив то, что они сделали для спасения его страны от черной смерти?
— Сомневаюсь, очень в этом сомневаюсь.
Сид, скрестил руки на груди, вглядываясь в светлые глаза девушки.
— Но если даже король Остарии считает пришельцев опасными для своей страны, то кто я такой, чтобы считать иначе? Боюсь, что ты любишь меня, куда меньше, чем я тебя, Фенелла.
Фенелла молча смотрела ему в глаза, обиженно думая о том, что Сид не был вместе с ней в эпицентре эпидемии. Он не видел страшных, изъязвленных, как бы обугленных детских трупов. Не видел восторженных взглядов остарийских учеников Айвена, когда тем удавалось заставить страшную болезнь разжать свои когти, выпустив тех, кого они лечили…
— Тише, тише, родная, — он вдруг рванулся к ней, но было поздно. Золотистые отблески расцветили сине-голубой интерьер. Наследница Странников мгновенно перешла в высшую форму самоорганизации.
— Перемещаемся в Ахену, — буквально приказал Сид, поднимая невесту с пола.
Они оказались по пояс в теплой морской воде, золотистые отблески света на гладкой ряби медленно погасли, темнота ночи снова воцарилась над морем. Но Сид и тогда не выпустил Фенеллу из рук. Ее разорванное мокрое платье, темнота вокруг, ее стремление доказать, что она любит его ничуть не меньше, чем он…
— Все, что хочешь, Сид, — прошептала девушка, окончательно теряя голову. — Только чтобы мы были вместе…
Но волна набежала сзади, опрокинув их обоих. Барахтаясь, они выбрались на берег, наглотавшись соленой воды.
— Верни меня на Площадь встреч, родная, — прошептал Сид. — Верни и уходи.
Он побоялся даже подать ей руку. Девушка встала сама, придерживая тяжелое, сползающее с нее мокрое платье. Молча взяла жениха за рукав, попробовала сделать шаг… И осталась на месте.
— А вот это уже серьезно, — сказал Сид, осознав, что его спутница не смогла воспользоваться путями Странников.
— Не так уж и серьезно. Тут недалеко мой дом. В Ахене нам есть, где жить.
Он пристально вглядывался в ее неясно различимые в свете звезд глаза.
— Родная, если мы сейчас вдвоем окажемся в одном доме, к утру ты станешь моей. Я почти не владею собой. И обратного пути не будет.
— Прогрессоры останутся в Остарии. Мы завтра же поженимся. Тут никто не знает, что я принцесса.
— А потом нас найдет король.
Наступило молчание. Плескались волны, вода шуршала, натыкаясь на камни, легкий ветерок неприятно холодил кожу под мокрым платьем. Ночь становилась все холоднее.
— Боэланд нас обязательно разлучит, даже если мы будет в браке, — подтвердила Фенелла.
Сид промолчал. Она испугалась.
— Давай еще раз. Я постараюсь.
Со второй попытки Фенелла все же смогла сделать шаг на Площадь встреч.
— Итак, за тобой выбор, — серьезно сказал мастер, не отводя глаз от невесты. — Или мы сейчас же расстаемся, потому что вместе нам быть все равно не дадут. Или я продолжаю добиваться у короля твоей руки, то есть продолжаю свои исследования.
Сид задержал дыхание, дожидаясь ее ответа.
— Нет, я не могу с тобой расстаться, — ответила девушка, сдаваясь. Он кивнул.
— Тогда, до свидания, родная. Но не приходи ко мне, пока я сам тебя не позову. Мы только мучаем друг друга. Мне уже совсем немного осталось доделать.
  
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
 
Не подумав, Фенелла переместилась с Ириона в Альнард, прямо в один из двориков замка наместника. После жаркого дня камни были еще горячими. Она прислонилась мокрой спиной к каменной колонне и замерла, успокаиваясь; стараясь не вспоминать последнего часа общения с Сидом. Но взбудораженное сознание неуправляемо возвращалось именно к этим соблазнительно ярким минутам.
— Донья Фенелла, вас ли я вижу?
Король все-таки прибыл в Альнард этой ночью.
— В мокром платье, — все так же ехидно продолжил Боэланд. Девушка вдруг осознала, что стоит в ярком лунном свете.
— Может благородная донна искупаться в фонтане? — капризным тоном поинтересовалась она.
Вплотную подошедший к благородной донне король потянул разорванную ткань лифа, которую девушка придерживала рукой.
 
— И немножко зацепиться платьем, в здешних фонтанах такие цеплючие края, — по-прежнему капризно продолжила ее высочество.
— И где же благородная донна изволила найти в Альнарде фонтан с морской водой? — ледяным тоном спросил Боэланд, снимая с ее рукава длинную бурую нитку какой-то водоросли и поднося ее к лицу Фенеллы.
— Это моя тайна. Могут быть у благородной донны тайны?
Король медленно окинул ее тяжелым взглядом и скрипнул стиснутыми зубами.
— Так. Я должна переодеться, — быстро сказала девушка. — Подождите, ваше величество, я сейчас вернусь. И буду полностью в вашем распоряжении.
— Фенелла! — яростно прошептал Боэланд. — Пока ты в состоянии перемещаться сквозь пространство, твоему кузнецу ничего не грозит. Но как только ты не сможешь, я знаю, что это будет означать! Мои люди Оканнеру обязательно разыщут, — с угрозой в голосе продолжил он. — Ты достаточно пообщалась с медиками, чтобы сообразить, какой части тела его лишат?
— Ваше величество, я с вами больше не разговариваю!
— Значит, достаточно, — он невесело усмехнулся. — В лунном свете сверкнули не только глаза, но и белые зубы.
Фенелла вырвалась из рук короля и переместилась в свое убежище, затерянное среди недоступных людям горных вершин. Там быстро прополоскала волосы, сполоснулась сама и переоделась.
Вернулась она обратно во дворик замка наместника, от души надеясь, что король его покинул. Но не тут-то было.
— Переоделась? — хмуро поинтересовался Боэланд, вставая со скамьи и поправляя свой длинный темный плащ. — Ты обещала, что будешь в моем распоряжении.
Серьезно обиженная на короля Фенелла возмущенно вскинула голову и промолчала.
— Проводи меня к эмиссару прогрессоров, — так же хмуро продолжил король. — Я понял, что ночь в Альнарде — самое активное время.
Эмиссар стояла перед огромным экраном, собираясь ответить на важный вызов, когда в тот зал, где она работала, вошли еще и король Остарии со своей проводницей. Небольшой зал, украшенный резьбой по камню, напоминал изящную шкатулку, неярко подсвеченную изнутри светом нескольких экранов и разноцветных электрических лампочек.
— Я говорю с эмиссаром остарийских прогрессоров? — прозвучал из динамиков уже знакомый Фенелле голос. На этот раз эмиссар прогрессоров Борифата говорил вежливо. Диана сделала шаг вперед и включила изображение. Таубен, развалившись, сидел в кресле перед экраном со своей стороны. Женщина еле слышно вздохнула и тоже села в кресло, сохраняя, впрочем, подчеркнуто прямую осанку.
Король шевельнулся, но промолчал. И, Фенелла, бросив на него быстрый взгляд, увидела Диану как бы его глазами. Эмиссар остарийских прогрессоров за последние дни и ночи запредельно устала, осунулась. Но, как ни странно, стала еще красивее. Ее обычная яркая красота приобрела теперь одухотворенный оттенок.
— Я вас внимательно слушаю, господин Таубен, — сказала она, вглядываясь в собеседника запавшими от усталости, неправдоподобно большими глазами.
— Для вас — Генрих, дорогая, — ненатурально улыбнулся прогрессор. Светловолосый, светлоглазый мужчина с мощным носом, квадратным подбородком, с такими высокими скулами, что глаза казались совсем маленькими.
— Внимательно слушаю вас, Генрих.
— Я был с вами необоснованно резок. Не сразу понял, что эпидемия чумы может затронуть не только аборигенов, но и работу геологической экспедиции, движущейся от Ньюгарда на север, к Альнарду. Вы уже, конечно, знаете, что само наличие этой экспедиции нужно скрыть от владетеля Борифата? Поэтому летательные аппараты использовать было нельзя.
 
— Да, Генрих, я это знала изначально. Знала и о том, что выбор маршрута экспедиции обусловлен тем, что подходящий проход в Римальскую пустыню существует только один. В районе Альнарда, между Римальскими горами на юго-востоке Остарии и хребтом Эскарьян на северо-востоке.