No Maker Made Me (СИ)

Мозг Баки отфильтровывал все красивые слова и пафосные фразы, выявляя лишь суть. А она была такова, что раз нечто подобное передали в СМИ, значит дела гораздо хуже, чем он рассчитывал.
========== 13. ==========
— Ты знаешь ее?
Мелания смотрела на женщину в экране телевизора, понимая, что сама она видела ее впервые. Даже в воспоминаниях Баки Виктория Хэнд никогда не мелькала.
— Она работала в Щ.И.Т.е, — спокойно сказал Баки. — Не на Гидру. Высокие навыки в области разведки, логистики, владение рукопашным боем, хороший стратег. У меня был приказ следить за ее боссом.
Мелания начала осмыслять досье, которое рапортовал Баки, и снова посмотрела в телевизор. Репортаж с пресс-конференции подходил к концу, а каких-то мыслей так и не появлялось.
— А что это значит для нас? То, о чем она говорила.
— Тебе лучше не подходить к телефону, вообще не говорить с незнакомыми людьми, а…
Баки замялся, видимо не зная, как лучше продолжить. У Мелании был вариант, но интуиция ей подсказывала, что ее слова Баки не понравятся. Ей снова вспомнился рисунок с Тони Старком, странное воспоминание из головы Баки, слова Стива еще в Катании о помощи ей.
С другой стороны, основа всех взаимоотношений — это разговоры. Да и сам Баки не один раз повторял ей, что они могли обсуждать что угодно, что он выслушает, постарается понять. Говорил так, что она верила.
Мелания ощутила, что живот немного скрутило от нервов, но вера встала на передний план. Сделав глубокий вдох, Мелания выключила телевизор и полностью развернулась к Баки.
— Помнишь, что ты говорил мне в России? Про разговоры? — начала Мелания, когда встретилась взглядом с Баки.
— Да. Помню.
— Так вот, я много думала кое о чем и… — продолжила Мелания, продолжая подбирать слова, — когда Стив нашел меня в Катании, то предложил помощь с тем, чтобы разобраться с природой моих… способностей, как ты знаешь.
Баки не менялся в лице, лишь серьезно продолжал смотреть. Мелании показалось, что его выражение и вовсе застыло, стало походить на маску, на лицо манекена в магазине.
— Пока я была с Наташей, я много думала об этом, о результатах. И… потом я увидела Тони Старка, когда коснулась тебя, знаю, что он заходил и… Вся эта история… будет глупо не узнать, что выяснили его врачи, раз уж мой приезд сюда так сбаламутил воду…
Мелания и сама поняла, что говорила как-то витиевато. Мысль, которая была у нее в голове, с трудом передавалась словами. Ей вспомнились долгие раздумья перед отлетом в Нью-Йорк, дни там, когда она так и не решалась воспользоваться предложением, хоть уже и была в Штатах, знакомство с доктором Бьюиком. И хоть все вышло из-под контроля, вины ни Старка, ни Бьюика тут не было.
Баки ничего не отвечал, стал еще больше похож на статую. Мелания бы подумала, что он и вовсе замер, заморозился, но взгляд все еще выдавал в нем живого человека. Мелания вдруг ощутила в себе непреодолимое желание узнать, что именно сейчас происходило в его голове, какие там были мысли, связаны ли они с приходом Старка, который почему-то казался важным, но она лишь продолжила, не дождавшись никаких слов:
— Я сама этого хочу. У меня всегда было много вопросов из-за этого, но… я не могла их получить. А теперь еще и эта ерунда в голове с теми звонками и…
Мелания продолжала смотреть на Баки, но ничего не менялось. Он так и продолжал сидеть истуканом, не подавая никакие признаки, по которым можно было что-то понять. Мелания почувствовала раздражение. Она перед ним выворачивает душу, говорит, а он просто ничего!
— Porco cane! * Скажи хоть что-нибудь! — толкнув Баки, крикнула Мелания.
— Ты от меня разрешения ждешь?
— Я жду от тебя поддержки!
От ровного тона Баки Мелания почувствовала, что раздражение дошло до своего пика. Она поднялась с дивана и прошла к окну, опасаясь, что южный темперамент сейчас возьмет верх над ней, а рука сама залепит Баки пощечину.
— Прости, если меня не особо вдохновляет перспектива сделать себя лабораторной крысой. Тем более если речь о Щ.И.Т.е и Старке. Как бы они себя не называли, не думаю, что суть изменилась.
 
Мелания хотела сказать, что все шло неплохо в Нью-Йорке, но вспомнила, что именно от доктора Бьюика ее доставили в Канаду, где произошло все это.
— Не все там враги, Баки. Вообще в мире. Он не весь еще разрушен. Его остатки как раз разрушают обиды и подозрения.
— Знаешь, меня даже удивляет, что после всего, что произошло — ты еще в это веришь.
Голос Баки прозвучал как-то слишком холодно. Мелания невольно вспомнила лес, Сибирь, холода и даже как будто снова ощутила непогоду там.
— И еще больше удивляет то, что ты хочешь туда вернуться добровольно.
— Чего я точно не хочу — это стать кем-то вроде тебя. А так и будет, если я продолжу прятаться и сидеть в четырех стенах.
В глубине души Мелания понимала, что слова заденут Баки, но сдержаться уже не могла. Она проговорила спокойно, ровно, четко произнося каждое слово. Мелания не оборачивалась, но продолжала через отражение окна наблюдать за Баки. Он так и сидел. Молчал.
— Pirla**, — еще более раздраженно кинула Мелания и решила скрыться в ванной, надеясь, что хоть холодный душ сможет сейчас остудить ее пыл.
Мелания все-таки позвонила доктору Бьюику, полная решимости осуществить задуманное. Это изначально и было ее главной причиной поездки в Нью-Йорк. По крайней мере одной из главных.
И после всего пережитого, всего, что произошло — глупо было вот так забыть про это и просто жить в какой-то глуши. Времени с Наташей в глубинке хватило с лихвой. Да и как показала практика, толку от этого было мало.
Мелания даже толком не собрала вещи. На следующий день после бессонной ночи она вышла из квартиры и отправилась на вокзал. На душе все еще был неприятный осадок. Тяжесть. С Баки они больше не разговаривали. Он упрямо молчал, она подавляла в себе порыв крыть его итальянским матом и приложить чем-нибудь тяжелым для убедительности.
Допивая кофе на вокзале, Мелания пожалела, что купила его. Мало того, что на вкус он был редкостной гадостью, так еще и ее взбудораженная нервная система взбудоражилась еще сильнее.
Мелания подумала, что лучше бы было потратить эти деньги на еду, но потом внимательнее осмотрела местные кафе и палатки. Аппетита так и не было, пусть она не ела уже около суток, а увиденное и вовсе убивало его остатки. Мелания решила даже не допивать кофе. Она выкинула стаканчик в урну и направилась на посадку.
Мелания уже устроилась в автобусе, надеясь, что относительно долгий путь поможет ей успокоиться, все хорошо обдумать и добраться до Нью-Йорка в хорошем расположении духа. Она сильнее натянула перчатки, надела капюшон на голову и приготовилась полностью уйти в себя, как заметила, что на соседнее место кто-то сел. И этот кто-то был ей уже знаком.
Сэм смотрел на нее с таким знающим выражением лица, словно видел все ее мысли, изнанку души, что и его захотелось обложить итальянским матом, но Мелания сдержалась.
— Привет. Давно не виделись, — дружелюбно произнес Сэм.
— Привет. Рада тебя видеть, но удивлена.
— Надеюсь приятно.
— Скорее да, чем нет.
— Обидно, Мелания. Обидно.
Сэм сделал такую обиженную гримасу, что Мелания невольно засмеялась. Через пару секунд к ней присоединился и он.
— Как ты здесь оказался? Ты же к семье вроде уехал, — успокоившись, спросила Мелания.
— Праздники закончились, а я вернулся. Узнал, что Наташа тебя вернула, что ты разругалась с Барнсом и решила ехать в Нью-Йорк. Не отпускать же тебя одну.
— И ты туда же…
— Эй… ехать одной куда-либо в твоем положении очень глупо и необдуманно. Не станешь же спорить?
 
Мелания поняла, что здесь ей крыть нечем. Поступок и правда довольно импульсивный, а она не так хороша, как все новые друзья, если речь заходит о защите себя.
— Не стану, — без энтузиазма отозвалась Мелания. — Но я рада, что ты здесь. Мне было страшновато проходить через все это одной. Спасибо.