No Maker Made Me (СИ)

— Прости.
Мелания неудачно шевельнула рукой, и снег в варежки попал на лицо Баки. Он поморщился и повернул голову, стряхивая его. Она еще шире улыбнулась. Вдруг стало намного приятнее. Мелания ощутила, что впервые за долгое время почувствовала вкус жизни, который начала забывать.
— Мы продолжим?
— Тебе придется с меня слезть.
Мелания ничего не сказала, лишь наклонилась еще ближе и поцеловала. Может, впереди и ждали тысячи проблем, но остаток этого дня, время до чартера, она точно позволит себе просто быть счастливой.
========== 12. ==========
Баки чувствовал, что и ему была нужна передышка, поэтому не смог не испытать благодарность к Мелании. Ночь прошла сумбурно. Оставила после себя приятный отпечаток. В сознании Баки всплыли старые детские воспоминания: игра в снежки, мокрая одежда, горячий чай, который родители потом вливали чуть ли не силой.
Но хоть на душе снова появился светлый отпечаток, Баки ощущал и нечто другое. Пусть Мелания много смеялась, пусть потом нарочито серьезно начала отчитывать его за то, что продолжал держать ее в снегу, напоминая, что не так давно из-за нечто подобного слегла с температурой, пусть дала понять, что не против согреться чем-то еще помимо чая, Баки не мог не заметить, что что-то она недоговаривала.
Баки видел это во взгляде, когда Мелания думала, что он не смотрел на нее. Видел что-то тяжелое, что занимало ее мысли, варилось в голове, на что тоже искались ответы.
Летя сейчас в джете, смотря на спящую Меланию, Баки полностью сосредоточился на этом, невольно думая, что могло так сильно занять ее мысли. Им лететь еще часов одиннадцать, все это время Мелания маловероятно проспит, никуда с летящего по воздуху джета не денется. Вероятность, что он спросит и получит ответ, была довольно высокой.
Баки так и гонял мысль в голове, не желая хотя бы сейчас думать о проблемах, которые будут в Вашингтоне, когда его мысли прервало сонное мычание.
Мелания повторила его почти сразу же, дернулась на месте, резко повернула голову. Баки поднялся с места и направился к ней.
Оказавшись рядом, он понял, что она что-то бормотала, но слов он разобрать не мог. Интонация походила на просящую, испуганную мольбу. Баки начал предпринимать попытки разбудить Меланию, но она и сама резко распахнула глаза и уставилась на него.
— Это сон. Сон, Мелания, — аккуратно проведя по ее волосам, проговорил он.
Мелания особо не отреагировала, лишь продолжала тяжело дышать. Баки увидел, что на ее глазах проступили слезы и ближе притянул к себе, не встретил сопротивление.
Баки вспомнил поцелуи, вспомнил прикосновения в кафе и задумался, а действительно ли это просто сон, а не очередной ужас из его головы.
Баки почувствовал раздражение внутри себя и сильнее сжал кулаки, чувствуя, что оно перерастало в гнев для себя. Складывалось впечатление, что жизнь продолжала играть с ним злую шутку. Пройдя через Гидру, через ее опыты, через роль марионетки, он сумел все-таки встретить кого-то, с кем ему удалось почувствовать себя немного лучше, но любое его прикосновение заставляло погружаться в воспоминания, полные крови, убийств и жестоких эксперементов.
Мелания дрожала всем телом, но начала успокаиваться. Баки продолжал сидеть, прижимая к себе, ничего не говоря. Мысль, что, может, стоит отпустить Меланию, когда все закончится, пришла довольно быстро. И задержалась в голове гораздо дольше, чем бы он хотел.
— Почему мы тайно пробираемся в твою квартиру?
Шепот Мелании бесцеремонно ворвался в голову Баки. Он открыл перед ней дверь пожарного хода и кивнул, чтобы она заходила.
— Потому что я никуда не уезжал.
Мелания нахмурилась, но прошла внутрь. Баки обратил внимание на ее лицо: усталое, затекшее, с синяками под глазами. Внутри чувство вины снова дало о себе знать, скрутило, отозвалось тяжестью в животе.
Нельзя было возвращаться к ней в Катании.
Нельзя было впускать в свою жизнь.
Нельзя было подвергать опасности.
После долгих лет одиночества Баки Барнс внутри взял верх над ним, соблазнившись возможностью общения, тепла. Баки Барнс не смог продумать все, а Зимний дал слабину и не остановил.
 
А значит сейчас пришло время все исправить. Поступить правильно.
— У меня все под контролем в этот раз, — продолжил Баки, подходя к квартире.
Внутри громко работал телевизор. Баки услышал чей-то спор, разобрал мужской и женский голос, пафосные слова. В гостиной на диване сидел Брюс, на столе стояла коробка с хлопьями, в руках у него была миска и ложка. Брюс с интересом наблюдал за спором двух докторов.
— Здравствуйте… — заговорила Мелания, привлекая к себе внимание.
Брюс к ним обернулся, Баки продолжал смотреть в экран. Парочка уже начала целоваться и использовать дежурную комнату врачей по не первоначальному назначению.
— Добрый день. А я тут… случайно на «Анатомию страсти» наткнулся. Интересно, — невозмутимо заговорил Брюс. В комнате раздался громкий стон из телевизора. Брюс быстро взял пульт и выключил телевизор. — Ты, наверное, Мелания. Брюс Беннер, — протянул руку.
Мелания с улыбкой смотрела на экран телевизора, перевела взгляд на Брюса, потом на его руку.
— Мелания Оливьеро. Ничего личного, но я не здороваюсь за руку.
Брюс продолжал стоять с протянутой рукой, но, услышав слова Мелании, кивнул и медленно ее убрал.
— Ясно. Понял, — спокойно отозвался он, взглянул в сторону Баки. — Избавишь меня от этой штуки? — показывая на браслет на ноге, спросил Брюс.
Баки кивнул, подошел ближе.
— Спасибо за помощь, — благодарно произнес он.
— Ты думаешь, правда удалось обставить все так, как ты хотел?
С момента ухода Брюса прошло несколько часов. Мелания бесцельно переключала каналы, лежа на диване, а Баки продолжал думать о дальнейшем. Вопрос Мелании немного отвлек, но направление для рождения новых дум все равно было неприятным.
— Думаю, что если бы что-то было плохо, то сюда бы уже кто-нибудь вломился, — спокойно сказал Баки.
Мелания озадачено к нему повернулась, даже позабыв про переключение каналов. Баки невольно улыбнулся тому, как она сощурила глаза, начав сверлить его взглядом.
— Я уже должна привыкнуть к чему-нибудь такому, да?
Баки понял, что вопрос задумывался шуткой, что Мелания не вкладывала в него упрек или обвинение, но смешно ему от этого не было. Каким-то образом лишь напомнил ему о мыслях, которые были не так давно. Когда кто-то вламывается к тебе — это совсем не норма, а привыкать к этому не стоит. И именно он причина того, почему в голове Мелании сейчас такие мысли.
— Ты чего?
Баки понял, что просто смотрел на Меланию, обдумывая эту мысль, словно на него снизошло откровение, способное изменить ход истории.
— Все нормально?
Голос Мелании прозвучал еще более обеспокоенно. Баки кивнул, поспешил придать лицу более беззаботное выражение лица. Еще рано. Он решит проблему. Отведет опасность. А потом уйдет. Тихо. Спокойно. И никогда больше не вернется. Не поддастся желанию.
— Да.
Он снова увидел у Мелании тот взгляд, который ему не нравился. Который напрягал. Который заставлял внутри бить тихую тревогу. Было что-то в ее голове, что он не мог никак понять, и это немного злило.
Баки решил, что нет смысла тянуть. Надо спросить и, если он даже не услышит ответ, хоть увидит реакцию, но внимание привлек голос из телевизора:
За трибуной стояла женщина лет тридцати пяти. Длинные темные волосы были в строгой укладке, черный деловой костюм придавал большую официозность, очки в броской оправе отражали вспышки фотокамер. Внизу были написаны имя и должность, но Баки уже знал ее.
 
Виктория Хэнд.
Мелания тоже начала смотреть в телевизор.
— Заместитель директора МОЛОТа? — удивленно прочитала Мелания. — Значит… уже есть директор и… все началось?
Баки оторвал взгляд от экрана и полностью сосредоточился на Мелании. Виктория Хэнд говорила о планах МОЛОТа, о необходимости идти дальше, о начале нового года, который так подходил для нового начала и свежего глотка.