Берег мечты

— Ты сделала правильный выбор, — внушала она племяннице. Не обращай внимания, что они плебеи, главное, в твоих жилах течёт голубая кровь. Бриллиант нуждается в оправе.
— Не торопись выдать меня замуж, тётя, — миролюбиво возразила ей Ливия, — у меня пока много планов, связанных с работой и профессиональным ростом. В Рио у меня такие блестящие перспективы, что как бы мне ни был симпатичен Алешандре, переезжать в ваше захолустье я пока не собираюсь.
Про себя Августа решила, что племянницу нужно выдать замуж поскорее, раз появился такой выгодный жених. А то, кто знает, что придёт сумасбродной девице в голову? Возьмёт и поступит, как её мамаша, найдёт себе какого-нибудь рыбака на причале! Августа внушала племяннице, что в её жилах течёт голубая кровь, но на самом деле… Августа не любила вспоминать историю своей младшей сестры Лауры, она чувствовала себя и обиженной, и оскорблённой, и несчастной, и виноватой, а кому такое приятно?
История была действительно печальная. Три сестры Проэнса де Ассунсон — Августа Эвжения, Мария Леонтина и Лаура — рано осиротели. Воспитывались они в одном и том же закрытом пансионе, но вышли оттуда с самыми разными жизненными устремлениями. Тщеславная, властолюбивая Августа замучила сестёр своими претензиями и капризами, и первой уехала из дому Мария Леонтина. А Лаура влюбилась. В простого рыбака по имени Леонсиу. И как только влюбилась, покинула дом сестры, которая к тому времени была уже замужем. В глазах Августы Лаура совершила непоправимое — она стала любовницей грубого мужлана. Для Августы это было всё равно, что сестра стала портовой шлюхой. Она перестала для Августы существовать. Зато Лаура не оставляла надежды наладить отношения с сестрой. Она не понимала, как может её счастливая жизнь с мужем отменить исконное родство. Особенно много усилий помириться она прилагала после того, как родила дочку. Принимал Лауру и беседовал с ней обычно Освалду, добрый и хороший человек, но что он мог поделать со своей сумасбродной гордячкой женой, которая не желала слушать никаких доводов?
— Если бы Августа взглянула хоть одним глазком на Ливию, — говорила Лаура, — то сразу бы её полюбила. Она такая хорошенькая, такая умненькая!
Освалду был совершенно, согласен со свояченицей, он уже полюбил крошечную Ливию, но Августа, похоже, вообще не любила младенцев. Своего сына она отдала няньке и не особенно им интересовалась. Освалду пытался объяснить Лауре, что многого от Августы не дождёшься. Главное для неё не семейные отношения, а светские, возможность блистать, покорять, руководить и властвовать. Ради того, чтобы царить в обществе, она готова на всё.
Это было правдой. Но кроме этого, Августа была сладкоежкой, любительницей комфорта, нарядов, духов, роскоши, удовольствий. Потеря богатства была для Августы потерей множества возможностей, и поэтому была так болезненна. Однако сейчас Августа Эвжения де Проэнса была окрылена самыми радужными надеждами. Она рассчитывала, что теперь-то Феликс непременно купит их старинное семейное достояние, обветшавшую гостиницу «Казино» и они опять заживут на славу. Когда Освалду предложил Феликсу купить эту гостиницу, тот осмотрел её, но откровенно дал понять, что займётся ею, когда они смогут поговорить уже по-родственному.
Освалду такой подход к покупке не слишком понравился. Он рассказал об этом жене, даже с некоторой долей возмущения. До седых волос он хранил иллюзию, что супружество и стремление получить деньги — вещи разные.
Но Августа Эвжения очень оживилась. Глаза у неё загорелись.
— Часть денег я возьму себе как возмещение моральных убытков! — заявила она. — Я столько сил потратила на Ливию! Я постарела из-за неё!
Она уже представила себе, что садится на пароход и плывёт в Европу. Париж! Какие чудные дни она там провела! Нужно будет заняться туалетами, косметикой, кремами. Немножко побаловать себя деликатесами и французскими винами. От одного предвкушения щёки у неё разгорелись, и она закричала служанке, чтобы та вынесла и проветрила чемоданы, которые наверняка покрылись плесенью от долгого лежания на чердаке.
 
Освалду смотрел на неё с состраданием.
— Ты забыла, дорогая, сколько у нас долгов, — очень спокойно напомнил он жене. — Ты напрасно мечтаешь о Париже. Даже если Феликс купит нашу развалюху, на Париж у тебя денег всё равно не останется.
Августа возмущённо взглянула на мужа. Но он стоически выдержал её испепеляющий взгляд.
— Если ты хочешь жить в собственном доме, а не на улице, то нужно заплатить хотя бы часть долгов, — повторил Освалду и направился к своему кабинету.
Августа вспыхнула, потом хлопнула дверью и вылетела из дома. Успокоение она находила только в своей церкви, той самой, которая так нуждалась в ремонте. Там Августа очень доверительно беседовала с Господом Богом, призывая Его, как следует вникнуть в её проблемы и помочь как можно скорее.
Освалду, услышав хлопанье двери, только покачал головой. Потом он осведомился у служанки, что у них сегодня на обед и, узнав, что снова похлёбка из овощей с собственного огорода, которую она готовила изо дня в день, сослался на дела и тоже отправился в город. Но не на самую верхушку холма, как его жена, а вниз, в порт, в кабачок «Звёздный маяк», где дядюшка Бабау угощал его за счёт заведения вкуснейшей рыбной или мясной мокекой. Бабау ещё помнил те времена, когда сеньор Освалду был префектом и приходил к нему в кабачок с друзьями, благодаря чему его «Маячок» стал таким популярным. Потому он и угощал впавшего в нищету щедрого и доброго человека. Но Освалду не часто пользовался даровым угощением, а только в те дни, когда ему было особенно грустно.
Августа же расхаживала по церкви и громогласно учила своих помощниц, что нужно в церкви мыть, а что только протирать сухой тряпкой. Кандидатки в старые девы, сухопарые глазастые девицы внимательно её слушали. Разглагольствующая Августа и внимающие ей с приоткрытыми ртами девицы — такую картину увидел Феликс, заглянув в церковь.
Августа очень обрадовалась визиту префекта. Добыча сама шла к ней в руки. Она не сомневалась, что Бог слушается её почти так же, как Освалду, только нужно знать, как и откуда говорить с Ним.
Она тут же принялась расписывать значение церкви для прихожан и стала взахлёб говорить о том, стоит только привести церковь в порядок, как благодарные люди сторицей отплатят за сделанное им добро.
Феликс был согласен с Августой. Церковь и власть всегда шли рука об руку. Падре поможет ему умелыми проповедями, благотворительность привлечёт сердца людей.
— Я охотно помогу вам, дорогая дона Проэнса, — любезно улыбаясь, пообещал Феликс. — Ваши старания не пропадут втуне. Освятить отремонтированную церковь намеревается сам епископ, который почтит своим присутствием наш общий праздник.
Августа Эвжения выразила по этому поводу своё ликование. Она не сомневалась, что сейчас Феликс ей вручит солидную сумму на ремонт. Благочестивая дона Проэнса уже чувствовала себя на седьмом небе. Ей казалось, что они прекрасно понимают друг друга и поэтому нужно завершить дело и с продажей гостиницы. Она тут же завела речь о «Казино».
— Всё, всё теперь в руках вашей племянницы, — ласково сказал Феликс и выразительно взглянул на Августу. — Мне кажется, что Ливия и Алешандре созданы друг для друга. Хорошо бы они поженились! Я думаю, и вы заинтересованы в этом. А уж после радостных для всех нас решений, мы занялись бы и прочими делами: обсудили бы вопрос о вашей гостинице, отремонтировали бы церковь! Посодействуйте счастью наших детей, дона Проэнса. Я ведь могу на вас рассчитывать?
 
Да если бы это зависело только от Августы, Ливия была бы обвенчана через час в этой самой церкви! Но в чём Августа Эвжения не ошибалась, так это в том, что они с Феликсом прекрасно понимали друг друга. У них появились общие интересы. Они хотели одного и того же и оба считали, что чем скорее Ливия выйдет замуж, тем будет лучше для них всех!
— Да, вы можете на меня рассчитывать, — твёрдо заявила она Феликсу. — Я сделаю всё, что от меня зависит.