Берег мечты

— Я никогда не была марионеткой ни в чьих руках! И в Порту-дус-Милагрес меня привели исключительно личные мотивы: я ищу здесь племянника! Моего и твоего племянника! Он сын моей сестры Арлете и твоего брата Бартоломеу.
Феликс был потрясён услышаным, и потребовал дополнительных разъяснений. Роза ему всё рассказала.
Он ушёл от неё в сильном смятении, но снимать полицейское оцепление не стал. Он поспешил к Адме, которая теперь снова стала его единственной советчицей, и с ужасом сообщил ей, что сын Бартоломеу действительно существует. Адму его рассказ тоже сильно встревожил, но она, тем не менее, попыталась успокоить Феликса:
— Ты сам подумай, если этот наследник не объявился до сих пор, то он, либо умер, либо его вообще никогда не было. А Роза Палмейрау просто решила ещё раз одурачить тебя, чтобы ты не выгнал её из города.
— Но, откуда же, она могла узнать то, о чём слышали, только мы: о сыне Бартоломеу?! — продолжал сомневаться Феликс.
— От чёртовой старухи! — нашлась Адма. – У неё же язык что помело. Она постоянно твердит о мифическом сыне Бартоломеу, а Роза тоже не глухая — услышала и воспользовалась бреднями Ондины. Нам давно следовало укоротить язык этой мерзавке…
По странному стечению обстоятельств именно в это время и супруга Геррейру, и Ондина говорили об одном и том же человеке, сами того не подозревая. И в том и в другом случае речь шла о Гуме.
Давно не видившие друг друга Ондина и Рита, встретившись на рынке, разговорились, обменялись последними новостями. Рита с радостью сообщила о том, что Селминья теперь живёт у неё и пытается найти работу, достойную порядочной девушки. Затем она в порыве откровенности поведала Ондине и другую свою тайну, уже касающуюся не Селмы, а Гумы. Ей нужен был совет старой доброй женщины, повидавшей на своём веку многое и накопившей богатый житейский опыт.
— Гума всегда считал своими родителями Фредерику и Эвлалию, — говорила она, — и я не знаю, стоит ли открывать ему правду. Это, ведь очень горькая правда. Как он будет жить на свете, даже не представляя, кем были его настоящие родители?
— А вдруг они живы и всё это время ищут Гуму? – высказала предположение Ондина. — Ты об этом не подумала? Если Еманжа спасла ребёночка в корзинке, то она могла спасти и его родителей.
— Нет, Фредерику чётко сказал, что этот ребёнок был послан ему и Эвлалии в подарок, — возразила Рита. – Еманжа направила ту корзинку именно им. Значит, она хотела, чтобы Гума стал их сыном.
Ондина призадумалась. Что тут посоветуешь? Рита хочет освободиться от всех своих тайн, это понятно, только не навредить бы Гуме…
— Ты помолись Еманже, — только и смогла посоветовать Ондина. — Кем бы ни были родители Гумы, ясно одно: он сын моря, сын Еманжи. Вот пусть она и подскажет тебе верное решение.
Ондина никак не связала в своём сознании Гуму, приплывшего к берегу в корзинке, и племянника Розы. Но вернувшись домой, она увидела во дворе машину Эриберту и поспешила к комнате Адмы, чтобы послушать беседу этим злодеев.
И на сей раз Ондине повезло услышать очень важную информацию. Адма специально позвала к себе Эриберту, чтобы поговорить о сыне Бартоломеу и, как теперь выяснилось, племянника Розы.
— Постарайся вспомнить всё, до мельчайших подробностей, что произошло в тот день, — попросила она.
Эриберту скрупулезно припомнил давнюю историю от начала до конца, и таким образом, Ондина узнала всё: кто отдал приказ убить Арлете, как она погибла и как исчезла корзинка с младенцем.
— Господи! Это же Гума! – воскликнула Ондина, забыв о предосторожности. – Ну, конечно же, Гума! Вот, кто настоящий наследник сеньора Бартоломеу.
Ошеломлённая своим открытием, она даже не заметила, что произносит это вслух, и причём довольно громко. Настолько громко, что её услышали Адма и Эриберту. Выбежав из комнаты, они вдвоём вцепились ей в горло, гневно требуя объяснить, почему она назвала Гуму наследником Бартоломеу.
— Выкладывай всё, проклятая старуха! – шипела Адма. – Ну же, говори, причём тут Гума! Говори, или я тебя сейчас задушу!
 
— А мне теперь не страшно умереть, — ответила ей Ондина. – Я, наконец, поняла всё. Вы убили сестру Розы, но Еманжа не позволила вам убить её сына! Он спасся и скоро придёт сюда! Вы можете убить меня, но с ним вам не справиться, потому что его защищает могущественное Еманжа!
Адма и Эриберту не смогли добиться от неё большего, но им и этого было достаточно. Они поняли, что уцелевший сын Бартоломеу — это ни кто иной, как Гума.
— Ты ошибаешься, старая карга! – зловеще произнесла Адма. – Я запросто отправлю на тот свет сначала тебя, а потом и этого проклятого рыбака! Держи её, Эриберту, а я волью яд в её поганую глотку!
Ондина отчаянно сопротивлялась, мотая головой им ешая Адме влить в неё яд. Большая часть жидкости расплескалась, но и внутрь попало достаточно для того, чтобы Ондина лишилась признаков жизни.
Эриберту перенёс бездыханное тело старухи в её комнату, и Адма удовлетворённо отметила:
— Нам сопутствует удача! Эта старая ведьма догадалась, кем является Гума, только сейчас, подслушал наш разговор. И, к счастью для нас, не успела никому проболтаться. Завтра Франсинете придёт на работу, и найдёт старушку умершей. Мы позовём врача, он поставит диагноз: сердечная недостаточность, на вскрытии никто настаивать не будет, и наша скорбящая семья похоронит старую служанку со всеми причитающимися почестями.
После этого Адма и Эриберту снова поднялись на верхний, господский, этаж и стали обсуждать, каким способом им следует убить Гуму.
Об Ондине они даже и не вспоминали, что было неосмотрительно с их стороны, поскольку к отравленной, но ещё живой старухе уже спешили на помощь Роза и дядюшка Бабау.
Очевидно, не зря Ондина в течение всего дня поминала священное имя Еманжи — богиня моря услышала её взяла под свою защиту. А может, тут сработал совсем иной мотив: Еманжа просто не могла допустить, чтобы Ондина, единственная из всех, догадавшаяся, кем является Гума, унесла свою догадку в могилу. Да, это не столь важно, чем руководствовалась Еманжа. Куда важнее то, что она в тот вечер послала дядюшку Бабау к Розе, та перессказала ему свой последний разговор с Феликсом, и Бабау сильно встревожился.
— Феликс наверняка уже всё доложил Адме, и они, я уверен, замышляют против тебя какое-то преступление, — сказал он. — Они сделают всё, чтобы законный наследник никогда не появился в их доме. И мы не можем допустить, чтобы ты однажды исчезла так же, как твоя сестра и дона Коло. Пойдём к Ондине, возможно, она сумела что-нибудь там подслушать.
И они пошли к Ондине. Незаметно, под покровом вечерних сумерек, пробрались в её комнату и обнаружили старушку без сознания.
— Мы опоздали, — скорбно констатировал Бабау. – Эти убийцы уже сделали своё чёрное дело.
— Почему вы так думаете? Может это обычный сердечный приступ? — сказала Роза. – Дона Ондина ещё жива, у неё прощупывается слабый пульс.
— Тогда мы не должны медлить ни секунды. Тихо вынесем её отсюда и повезём сразу в Серру-Азул, в реанимацию! — принял решение Бабау. — Чутьё подсказывает мне, что это не обычный сердечный приступ. Тут замышлялось убийство!
Они отвезли Ондину в Серру-Азул, устроили её в реанимационное отделение и объяснили доктору, что тут вполне возможно отравление сильнодействующим ядом.
Доктор учёл их предостережение. Ондине промыли желудок, очистили кишечник, и после этого началась отчаянная борьба за её возвращение к жизни. Тем временем лабораторные анализы подтвердили наличие яда в организме Ондины, и доктор смог вовремя назначить ей нужное противоядие.
 
Дядюшка Бабау попросил доктора никому не рассказывать об отравлении, чтобы убийца не проник в палату и не смог довершить своё чёрное дело.
Оставив Ондину в реанимации, Роза и Бабау вернулись в Порту-дус-Милагрес, никому не сказав о том, где были этой ночью.
А в доме Геррейру наутро все сбились с ног, разыскивая Ондину. Эриберту обыскал всю округу и не нашёл старуху ни живой, ни мёртвой. Алешандре искренне беспокоился о судьбе Ондины, во многом заменившей ему мать, и настаивал, чтобы её поиском занялась полиция, но родители жёстко одёрнули его: им не нужен был очередной публичный скандал, тем более по такому ничтожному поводу, как исчезновение старой служанки.