Тайный вариант. Дилогия (СИ)

– Петрис сказал, пусть поживут в поместье, подумают о своих ошибках, и если раскаются, могут приезжать в гости. На денек. – продолжала объяснять счастливая Сули, – Сам он будет конечно ездить, и помогать, но власть в своем доме больше никогда и никому из родни не доверит.
– Ну и слава богу, что вовремя разобрался, – отметила Хлоя, – а теперь нам пора вернуться. Не стоит оставлять гостей надолго, еще примут за намек, начнут расходиться.
Такого Миэль точно не желала, поэтому мчалась по лестнице впереди всех. Но выскочив на веранду, обнаружила что веселье в разгаре и даже Петрис уже стоит на лужайке у столов с сюрпризами, где толпятся гости и откуда доносятся дружные взрывы хохота.
Девушка окинула взором свое место и не найдя Итенса, направилась к веселой компании, решив, что смесок тоже там.
Но постепенно убедилась в своей ошибке. Его не было нигде. Ни за столами, ни в беседках, в которых вместо отправившихся по домам детей уже вели беседы эксперты старшего поколения. Не нашелся смесок и на площадке у крыльца, где под негромкую музыку магической шкатулки несколько пар кружились в романтичном лерессе. Среди веселящейся молодежи, затеявшей шутливо-коварную игру на быстроту и сообразительность, тоже не мелькала высокая черноволосая фигура сероглазого эльфа.
Настроение девушки почему-то испортилось, но она сумела ничем этого не показать. Весело смеялась над шутками и собственными промахами, когда ее ответы на скорость оказывались откровенно глупыми, танцевала со всеми, кто приглашал, и почему-то чаще всего с Лебрузом. А потом жарко аплодировала ему, когда маг напоследок создал совершенно необычный фейерверк.
Не было ни привычных пушек, ни грома, ни дыма. Не летели в небо струи огня, чтобы раскрыться там огненными шарами и тихо осыпающимися звездами. Просто вдруг возникло неяркое свечение, набирая силу забурлило полярным огнем, поплыло разноцветными волнами и кругами. И внезапно погаснув, тотчас расцвело невиданными цветами, закружилось в танце дивных бабочек и птиц, распустилось роскошными узорами. Казалось волшебные картины сменяли друг друга почти час, но чай в чашечке, которую забыла от восторга поставить на стол Миэль, не успел даже остыть.
– Пойду, – поцеловав девушке запястье, вдруг пошутил Лебруз, – полежу рядом с Итенсом.
– Зачем? – не поняла она, но тут же встревожилась, – а он… где-то лежит? Почему?
– Переоценил свои силы, – невесело хмыкнул маг, убедившийся в собственных подозрениях, – вот и устроился в корнях дуба… ему сейчас это нужнее всего.
– А тебе? – учтиво осведомилась Миэль, пытаясь представить, каково это, лежать на голой земле среди жестких корней?
– Мне все равно… – с деланным легкомыслием отмахнулся маг, – я могу воздушный тюфячок создать.
– Так прихвати лучше ковер, – вмиг нашла выход девушка, – сейчас принесу.
– Стой, не нужно. Я пошутил. Моя сила и в своей кровати восстановится. А его лучше не тревожить. Он пару часов поспит и сам домой доберется. Спокойной ночи!
Развернулся и ушел прямо в кусты, больше всего желая никого сейчас не встретить, чтобы не испугать зверским выражение лица.
Праздник заканчивался, гости потихоньку расходились, всех утром ждала работа. Повара и горничные споро убирали со столов, складывали остатки угощений в холодный чуланчик, а свою посуду в корзины, чтобы утром забрать. Свахи обошли дом, проверяя и запирая окна всех комнат, кроме спальни новой хозяйки, пожелали ей счастливого сна и ушли восвояси. Мягко погасли все светильники, кроме висевшего над крылечком.
Миэль прошла в столовую, заперла дверь и неторопливо побрела к лестнице. Ноги с непривычки слегка гудели, день оказался нелегким. Зато полным таких приятных сюрпризов и событий, что ученица никогда и ни за что не променяла бы его ни на какой другой. Таких праздников в ее жизни не было так давно, что она уже и не помнила, когда это случилось в последний раз.
  
Глава 18
 
Утро принесло новые приятные сюрпризы. И первым стал запах цветов. Нежный, чуть горьковатый, но бесконечно благородный, без приторно дешевой сладости южных растений.
 
Еще не до конца проснувшаяся Миэль, босая, в наброшенном на сорочку тоненьком пеньюаре, брела на него как пчела на мед, и едва высунув голову в окно, задохнулась волшебным ароматом. Постояла с полминуты с прикрытыми глазами и наконец распахнула ресницы, чтобы вновь застыть, теперь уже от увиденного.
Ее домик, такой аккуратный и чистенький, слегка детский по сравнению с более внушительными и роскошными соседними особняками был густо усыпан душистыми цветами, всех оттенков от белого до бордового. Ростки лиан, еще вечером похожие на гусениц, за ночь оплели его пышным ковром, и вырвались за края крыши.
Однако волшебные растения почему-то оставили чистыми окна, как прорубленные в зеленой стене и Миэль отчетливо видела неторопливо идущего по тропе Итенса. Мужчина был в светлых штанах, белой рубахе навыпуск и босиком. В руках, крепко прижимая к животу, он нес такую же белую подушку, склонив голову на поднятый над плечом угол.
Девушка с изумлением наблюдала за его неторопливым, безмятежным движением и на душе становилось все теплее и, как ни странно, веселее.
– Эми? – вдруг подняв голову, поймал он ее взгляд, – я принес тебе подарок.
– Иду, – улыбнулась она и отшатнувшись от окна, заметалась по спальне, только теперь вспомнив, в каком виде смотрела на улицу.
Хватаясь одной рукой за гребень, другой за домашние туфли, Миэль торопливо выбирала скромное утреннее платье, и отстраненно радовалась, что благодаря нехватке прислуги, давно научилась справляться с одеждой и прической без посторонней помощи. И значительно быстрее, чем с нею.
Через пару минут девушка торопливо отпирала дверь на веранду, где Итенс уже устроился в плетеном кресле, не выпуская из объятий свою ношу.
– У тебя мясо вчера осталось? – едва распахнулись застекленные створки, с надеждой спросил он юную хозяйку и, услыхав ответ, приказал: – неси. Несколько кусочков вареного… помягче.
Спорить или удивляться Миэль не стала, послушно развернулась и пошла искать мясо. Да и что в этом странного? Она помнила, как мать усердно всегда подкладывала отцу мясо и ветчину, приговаривая что это еда настоящих мужчин. Их рассказы про экспедиции тоже были полны воспоминаний о зажаренных кабанчиках и козах, об искусных поварах в далеких постоялых домах и трактирах.
Теперь она отчетливо понимала, что обо всех остальных вещах, трудностях и неудачах родители вспоминать просто не хотели, а прежде считала экспедиции чем-то вроде веселых пикников. Но заботу о мужчинах мысленно прочно связывала с мисками полными горячего жаркого.
Мясо нашлось в холодном чуланчике, и Миэль поставила на поднос, кроме тарелок со всякими мясными блюдами и хлебницу и масленку, а заодно вскипятила маленький чайничек на магических кристаллах, подаренный ей вчера.
– Я думал, ты пропала, – вздохнул Итенс, завидев хозяйку, оглядел принесенные ею продукты и с досадой поджал губы, – извини… я должен был пояснить. Мясо не мне, а твоему подарку. Он привяжется к тому, кто первый его накормит.
С этими словами он нагнулся и опустил на пол свою подушку. И только теперь Миэль рассмотрела ту внимательнее и поняла, что она меховая. И – живая.
С мохнатой круглой мордочки, украшенной маленькими округлыми ушками настороженно смотрели умные черные глазки. Круглая черная кожаная пуговка носа была подчеркнута полоской улыбчивой черной пасти из которой выглядывал розовый лоскуток язычка.
 
Не влюбиться в это чудо не было ни малейшей возможности, да этого Миэль и не хотелось. Когда-то, в детстве, у нее были и собачка и кот, но давно куда-то исчезли, а заводить новых отчим категорически не разрешал. И теперь подарок эльфа нес особый смысл, подчеркивая свободу сиротки во всем, и во вкусах и в желаниях и в поступках.
– Спасибо, – прошептала она с чувством, взяла с подноса тарелочку с вареным мясом и присев, принялась подсовывать малышу небольшие кусочки.