Записки охотницы (СИ)
— Едем обратно? Или хочешь покататься на качельках?
Ох, ему, наверное, так и хочется треснуть меня чем-нибудь тяжелым. Перебьется. На дам руку не поднимают. А он еще, между прочим, обещал купить сахарную вату. Я, конечно, уже наелась бубликов, но как не воспользоваться случаем?
Напоминаю об уговоре и вот же удивление, через пару минут держу за палочку огромный липкий светло-розовый кулек. Не ела этой дряни черт знает сколько времени… Вкусно, однако.
Неторопливо плетемся к выходу, но тут дорогу мне перерезает нечто. Нет, не очередное убежавшее из-под родительского контроля дитятко. Темное пушистое нечто юркнуло между ног, а затем я чувствую, как подол платья нещадно тянут вниз и вот уже у меня на плече, придерживаясь за висящий на спине рюкзак, красуется енот.
Серьезно, енот. Малыш еще совсем, судя по размерам. Маленькие коготки впиваются в кожу, а умная мордочка с “черной маской” вокруг глазок-пуговок с любопытством принюхивается к сахарной вате.
Резкое движение и едва ли не половина сладости уже мнется в темных лапках. Пораженно наблюдаю за происходящим. Нормально. Мало того, что меня самым наглейшим образом обворовали, так еще и покалечили. Коготки-то острые.
В какой-то момент крошка енот вопросительно вскидывает испачканную липкую морду, и внимательно принюхивается. Смотрит на меня… Такое чудо, вот и как злиться? Невольно хмыкаю.
— Вкусно, да? Ну и откуда ты такой?
А вот и ответ. Со стороны контактного зоопарка царит ярое оживление. Бегают, топают, кто-то что-то кричит. Гуляющие не останавливаясь, недоуменно оборачиваются. А кто-то уже успел заметить малыша-дезертира и с улыбкой косится в мою сторону.
Да уж. Несложно догадаться, из-за чего поднялась шумиха.
— Сбежал, значит, — разговариваю с енотом, дожила. Поворачивать голову с такой тушкой на шее не очень удобно, так что требовательно протягиваю руку в сторону Стаса. — Пиджак дай. Быстро.
НЕ В ТОМ МЕСТЕ
— Ты украла енота.
Данилов старший констатировал свершившийся факт. И рада бы не согласиться, но у меня на коленях, забавно растопырив задние лапки, сейчас сидит именно он. Тайно вынесенный из парка аттракционов и наспех завернутый в мужской пиджак.
— Спасла. Иначе бы его затискали до смерти маленькие злобные дети.
— Украла.
— Спасла. Отстань.
— А делать с ним теперь что будешь?
Вопрос так вопрос.
— Черт его знает. Не себе же оставлять. У меня и рыбки-то больше недели не жили…
— Потрясающе, — о, этот взгляд.
— Разберемся по ходу дела, — осторожно вытаскиваю из-под пушистой тушки пиджак и отдаю Стасу. Тот с легкой брезгливостью забрасывает его на заднее сидение. — Спасибо, что подвез. И за прогулку. Пока.
Прихватив куртку и рюкзак, вылезаю из машины, придерживая малышню, вцепившуюся в меня передними лапками. Ну как ребенок, честное слово. А еще ему, кажется, не нравится подземная парковка. Запахи что ли не те?
Стас тоже вылез из серебристого спорткара.
— Пока и все?
Фыркаю.
— Еще что-то ждешь? Поцелуйчик на прощание?
— А разве его не будет?
Это у нас пошли такие шуточки?
— С какой радости?
— Ты мне скажи.
Непонимающе хмурюсь. Вот только не говорите, что это намек на о-о-очень тонкие обстоятельства… Перехватываю крошку енота поудобней. По все видимости, предстоит откровенный разговор.
— Лучше уж ты. А то я сейчас что-то не совсем поняла.
— Поговорить не хочешь?
Смешок вырывается непроизвольно.
— Это ты специально целый день ждал? Если речь о том, что произошло… Это была не я, а твое дурацкое вино. И вообще, всё это огромная ошибка. Я дико извиняюсь, а теперь давай забудем и закроем тему.
Смеется. Нет, он смеется надо мной!
— А кто сказал, что я хочу поговорить об этом? Я вообще-то имел в виду Норн. Ты так и не ответила: что они сказали тебе?
— А… — вот же блин. Мой косяк. — Нет, тут я тебе уже ответила. Ничего добавить не могу, увы.
— Не можешь или не хочешь? Ладно… — Данилов обходит машину и как-то внезапно оказывается рядом. Вальяжно облокачивается на дверцу. — Тогда давай обсудим предыдущий вопрос. Ошибка, значит?
Стою, недоуменно вскинув брови.
— А разве нет?
— А разве весело проведенная ночь считается ошибкой?
Весело проведенная, значит.
— Только если она идет вразрез моим убеждениям.
— И что говорят твои убеждения?
А тон-то, тон. И когда это так раздражающее меня безразличие вдруг превратилось в очевидную и нескрываемую заинтересованность?
— Что я крупно налажала.
— Неужели всё было настолько плохо?
Эм… не совсем поняла: на что конкретно тут поставлен акцент? Это какой-то намек? Эй, зачем он поправляет мои слипшиеся от застрявшей там ваты волосы?
— Слушай, если честно от скачков в твоем поведении у меня несварение желудка. Я уже мало что понимаю, но… Совет: если пытаешься ухаживать за девушкой, выключай эгоиста и почаще вытаскивай наружу нормального человека. Все же женщины любят ушами, и такими замашками ты вряд ли чего добьешься...
Зря я это сказала. Вон, опять вылезает идиотская надменность. Он вообще услышал хоть что-то? Щелчок брелком.
— Спасибо. Буду знать. Кстати, как там продвигается дело с похищенной семейной реликвией? Я тебя нанял, помнишь?
Нанял он меня, вот значит как… Блин, а нанял же ведь. Стою и офигеваю, наблюдая, как Стас уходит к лифту, садится и уезжает. Даже ни разу больше не обернулся. Самовлюбленный болван.
Вот что за эффектное исчезновение? Зачем? “До свидания” никто не учил говорить? Или это такая попытка доказать мою неправоту? Соболезную, не сработало. Кроме раздражения я лично ничего не чувствую. А нет, чувствую…
— Ай, дружок. Давай без увечий, — с трудом отцепляю от себя впившиеся в кожу коготки и пытаюсь сообразить, в какой стороне можно отыскать выход наружу. Мне вообще-то в другую башню надо. Это Стас у нас живет в “Федерации”.
— Смотрю, у тебя новый поклонник.
Замираю на месте. Секунда, две, три… Надо бы повернуться, но не решаюсь. Не решаюсь, потому что этот голос я ни с чем не спутаю. Мысленно стону и ругаю весь белый свет. Почему сейчас? Почему именно здесь? Закон подлости какой-то.
Собравшись с духом, резко оборачиваюсь и вижу Диму. Стоит вполне расслабленно, опираясь руками на приоткрытую дверцу “Ягуара”, укрытого от ряда, где остался Астон Мартин несколькими автомобилями и высоченным внедорожником. Захочешь — не заметишь.
Как долго он тут стоит? Судя по позе достаточно. И по лицу. Наверное, глупо тешить себя иллюзиями, но надежда как мы знаем...
Не дождавшись ответа, Дима кивает на питомца в моих руках.
— И как зовут эту пушистую морду?
МЕЛЮЗГА ПО ИМЕНИ ЕВА
Как язык прожевала и проглотила. Молчу. А ответа-то ждут. И если не ответа, так хотя бы адекватного поведения.
— Как-то.
Гениально. Варвара, ты кладезь умных ответов. Но Диме и этого достаточно.
— Ясно. Ты в курсе, что Ева с ума сходит от волнения? До тебя ни дозвониться, ни достучаться. Хоть бы записку оставила.
Чувствую себя еще большей сволочью.
— Я уже иду домой. Обещаю, извинюсь перед ней.
Дима согласно кивает, садится в машину, выезжает с места и останавливается возле меня. Стекло с пассажирского места медленно опускается.
— Садись, довезу.
— Тут идти минуты три.
— Никак не дойдет? Тебе опасно бродить одной. Садись.
Обреченно сажусь в “Ягуар”, что не особо удобно, когда у тебя на руках живое елозящее существо. Дима роется в бардачке машины и протягивает мне коробку. Новый телефон. Меня так и будут снабжать одноразовыми средствами связи?
Выезжаем с парковки. Сворачиваем, объезжаем отсвечивающий бликами на сплошных стеклах небоскреб и тормозим у входа в “Москву”. Приехали, говорила же — минуты ты пешком. Молчим. Мне стоит поскорее сделать ноги, но почему-то не могу. Не люблю чувство незавершенности.