Из жизни домашних хорьков
Добралась до фотографии Билли Аронсона и задумалась — интересно, преступник намеренно или случайно похитил именно этого мальчика?..
О выкупе смешно даже говорить: для выкупа похищают детей богатых родителей, а у Билли таковых явно не было. Как и богатого дедушки или крестного, готовых оставить ему миллионное наследство.
Отец — водопроводчик, мать — кассирша в супермаркете. Последние три года они в разводе (причина — пьянство Арчи Аронсона, отца мальчика), и Билли, согласно решению суда, общался с отцом два раза в неделю и еще неделю подряд в пасхальные каникулы.
Значит, получается, что Билли — случайно выбранная жертва; преступник увидел, что ребенок оказался без присмотра, и увел его. Кстати, непонятно — а почему Билли так спокойно шел? Не плакал, не сопротивлялся, не пытался вырвать руку и убежать… Я ведь потому сначала и не заподозрила неладное — думала, он с отцом идет!
Я нашла нужную фотографию и еще раз внимательно взглянула — да, идет спокойно. Даже голову к похитителю повернул, похоже, что-то говорит… Еще одна фотография, через пять секунд — они все так же спокойно сворачивают в боковую аллею.
Про то, что я со вчерашнего дня не включала новый ноутбук (а вдруг меня там письмо от Владельца ждет?!), я вспомнила случайно, увидев на очередной фотографии Арчи Аронсона — глаза вытаращены, рот приоткрыт, вид дурацкий… Козел! Как можно ребенка было одного оставлять! Неужели совсем мозги пропил?!
Вчера, вспомнив, где я его раньше видела, я даже толком удивиться не успела — не до того было. Хотя рассказать кому — не поверят: в нашем городе полмиллиона человек — а я на одного и того же типа два дня подряд натыкаюсь!.. Именно подумав об этом, я вскочила и побежала включать ноутбук — кажется, это называется «ассоциативное мышление».
Увы, в почте ничего не оказалось — очевидно, после несостоявшейся встречи Владелец решил больше со мной не связываться. Я разочарованно отошла от ноутбука — но какое-то «шестое чувство» вдруг заставило меня обернуться.
По монитору ползли дрожащие полосы. Потом изображение раздробилось на разноцветные квадратики, еще несколько секунд — и экран стал ярко-белым, белизна стянулась в одну ослепительную точку, которая начала тускнеть… тускнеть, пока совсем не погасла.
Что это?
Я лихорадочно бросилась к ноутбуку и нажала кнопку «Off». Посчитала до десяти и снова включила. Экран оставался пустым и мертвым — о том, что ноутбук включен, свидетельствовала только зеленая лампочка, загоревшаяся на клавиатуре…
К тому времени, когда из валявшейся на диване сумки донеслось еле слышное брямканье мобильника, я уже чуть ли не час сидела за столом в мрачной прострации и думала: а может, и правда уехать к папе в Калифорнию — ловить рыбу? Больше делать ничего не хотелось…
Услышав звонок, я не поверила своим ушам — неужели Стивен?! — и бросилась к дивану со всех ног, чуть не своротив столик со злосчастным ноутбуком. Увы — это оказался не Стивен, а Пол, который решил узнать, нет ли какой-то новой информации по «нашему делу» — именно так он выразился.
Я пожаловалась ему на испортившийся ноутбук. Парень присвистнул.
— Да-а… дела… Но обратно я его не возьму — я уже и деньги спустил все! — разумеется, его беспокоило только это! — Читал сегодня твою статью — класс! — решил он побыстрее сменить тему разговора.
— Спасибо… — вяло отозвалась я.
— Слушай, я вот чего звоню-то! Я тут одну вещь вспомнил — ну, про того типа, у которого я ноут дернул. У него на руке перстень был — шикарный такой, из белого золота с тремя черными камушками наискосок. Но перстень, сама понимаешь, с пальца на ходу не снять… — в голосе парня прозвучала досада.
Я промолчала. Много мне проку от этого перстня — у меня теперь и письма-то нет!
— Ты что — не слышишь?!
— Слышу…
— Да ты не кисни так! — попытался утешить меня Пол. — Значит, так — если я этого типа увижу — я за ним прослежу и тебе позвоню. Если у тебя что-то новое появится — ты тоже дай мне знать. Ну, пока!
«Он уже мной командует!» — подумала я, злобно отключая мобильник и запихивая его на самое дно сумки. У меня выходной, ясно?! Никого не хочу видеть и слышать!
Словно в ответ, сзади раздался грохот. Я обернулась. Оказывается, пока я предавалась мрачным мыслям, Гарольд — очевидно, в отместку за помытую клетку — открыл стенной шкаф и устроил себе шикарное ложе из лучших моих нарядов, свалив их с вешалок в одну кучу. А грохот — это упала с верхней полки, до которой он тоже каким-то образом сумел добраться, коробка с новыми туфлями.
Сам Гарольд сидел рядом и радостно блестел глазками-бусинками: вот какой он ловкий и прыткий!
— Ах ты!.. — я рванулась к негоднику, пытаясь схватить его за шкирку. Хорек отскочил и сделал хвост щеткой; зашипел-захихикал с безопасного расстояния.
Гоняться за ним я не стала — это было именно то, чего он добивался. Вздохнула и пошла наводить порядок — поставила на место туфли, начала развешивать обратно по вешалкам вещи. Сразу выяснилось, что Гарольд не просто скинул их вниз: на самом моем красивом платье — из натурального шелка, без рукавов и с декоративной застежкой-пуговицей на плече — была оторвана эта самая застежка. Оторвана и утащена неведомо куда. На ее месте болтались только обгрызенные клочья ниток.
Мало того — на подоле, на самом видном месте, обнаружились две затяжки!
Это было последней каплей — я швырнула платье обратно на пол, плюхнулась на диван и заревела.
И тут действительно позвонил Стивен — не по мобильнику, по обычному телефону. Если бы я знала, что это он звонит, отозвалась бы сразу, а так — после шестого звонка.
— Привет, Джеки! — сказал он. — Можно, я к тебе сейчас ненадолго заеду? — И тут же, следующей фразой, опустил меня с небес на землю: — По-моему, у тебя остались кое-какие мои книги.
— Когда? — (Я успею переодеться и себя в порядок привести?)
— Сейчас, я на соседней улице.
Не успею… Но не говорить же ему «Нет»!
— Да, приезжай! — я бросила трубку и побежала умываться — чтобы не так заметно было, что я плакала.
Только бесполезно…
— Что случилось? — спросил Стив с порога, едва увидев меня.
— У меня ноутбук испортился. Тот самый, новый, — хмуро сообщила я ему. — И Гарольд…
— Что с ним?!
Ну конечно, больше всего его беспокоит этот негодяй!
— С ним — ничего. Он мне все вещи поскидывал и платье испортил… вечернее — я его всего два раза надела. Помнишь, я на рождественской вечеринке в нем была…
— Это что — то зеленое… красивое такое, с брошкой на плече? — сразу вспомнил Стивен, хотя на вечеринку тогда пришел с предшественницей Моди и в мою сторону ни разу даже не взглянул.
— Угу… А он брошку эту откуси-ил! — всхлипнув, наябедничала я. — И спрятал! И затяжки сделал, заметно очень…
Я понимала, конечно, что он чужой, давно уже чужой — и все-таки что-то внутри меня до сих пор сопротивлялось этому пониманию. Потому что он все равно был свой, и при нем даже не стыдно было расклеиться и расплакаться из-за пропавшей пуговицы…
И он действительно был свой — потому что не стал больше ничего говорить. Обхватил меня одной рукой, подвел к дивану и сел рядом, продолжая обнимать.
Начал тихонько раскачиваться, прижав меня к себе и повторяя:
— Ничего, ничего… Сейчас все починим…
— Да… а потом ты скажешь, чтобы я сама со своими проблемами разбиралась! — обиженно напомнила я.
— Да не буду, не буду больше, — сказал Стив. — Но и ты мне тоже в карман свои «гонорары» не суй. Мир, договорились?
— Договорились…
Было так хорошо сидеть рядом с ним, чувствовать его запах и тепло… Я совсем уже разнежилась, но тут он отодвинул меня и усмехнулся:
— Ну, давай смотреть твой компьютер!
Увы, ноутбук Стивену починить не удалось. Он хмурился, насвистывал, барабанил пальцами по столу, нажимал на клавиши, уставившись в экран так, словно пытался его загипнотизировать — ничего не помогало; выскакивали какие-то буковки на черном фоне и все.