Перевести стрелки (СИ)
Экипаж машины под командованием Терской получил высшие баллы. Мы же с Ольгой пока соревновались в рамках стандарта, приберегая все "наработки" на летнюю аттестацию, до того момента строго храня их в секрете.
Межфакультетское взаимодействие пока не проверялось. Именно на него и я, и она делали основные ставки.
На "Литеру" хотелось всем. И пусть надежда была призрачной, но все же драться за главный приз мы готовились всерьез.
По остальным факультетам я особо не интересовался как шел отсев, но, судя по долетавшим до моих ушей слухам, их тоже знатно "причесало". Все-таки в этом году набор был действительно больше чем обычно.
А теперь у нас отдых. Новый год после Катастрофы — очень значимый для многих праздник, занимающий центральное место почти в каждой семье. Говорят, его и в эпоху Изобилия очень ценили, но сейчас... Первые десятилетия никто не мог сказать, собрались ли все под елкой в последний раз? Слишком неспокойно было вокруг. Так что встреча праздника в кругу семьи — очень сильная традиция.
Потому и распускают кадетов по домам за семь дней. Считается, что за это время можно добраться почти до любой точки империи, которая после Катастрофы временно утратила контроль над очень большими территориями, восстанавливать его начала всего лишь лет десять назад.
Сегодня с утра я узнал свои оценки и... Отправился домой. Правда, не дошел. Меня Леха Оболенский нагнал. Ему еще транспорт до родного города с часок надо было ждать, так что я решил составить ему компанию. Тем более, по Сарочке я тоже соскучился.
— А ничего не делать! — Спокойно заявил я, делая глоток горячего пива.
Да-да, вы не ослышались! Я и сам, впервые услышав это сочетание, немного офигел, тут же почувствовав тошнотный привкус во рту. Однако реальность оказалась куда приятнее. Уж не знаю, каким образом почти анекдотичное словосочетание "теплое пиво" может быть таковым, но пряный напиток был довольно приятен. По крайней мере, так утверждали все, кто решился его попробовать. Смельчаков оказалось не слишком много. Тот же Оболенский не рисовать не стал.
— То есть, скакать в семейниках тебе по общей столовой тебе прикольно? — Как-то даже озадачился Алексей.
— Леха, — задушевно начал я. — А что в народе говорят про тот случай?
Мой товарищ задумался, отхлебнув для улучшения процесса хороший такой глоток уже классического пивка.
— Спрошу по-другому: моя репутация от того пострадала? — Уточняю предыдущий вопрос.
Еще одна минутная задумчивость. В этот раз мешать я не стал, терпеливо дожидаясь, когда собеседник определиться с выводом.
— Нет, — наконец заявил он. — Я не могу понять почему, но... Ничего поправимого не произошло!
— А я тебе больше скажу! — Негромко усмехнулся я. — Джентльмены, конечно, не хвастаются, но кое-кому очень интересно стало, что именно те семейники скрывали...
Оболенский натурально за голову схватился. В глазах его читался простой и понятный вопрос "Каааааак?!!".
А история действительно смешной получилась. Полтора месяца неизвестный "самаритянин" дал мне отдыха, нанеся удар в последних числах ноября. Как раз во время общего ужина. Отчего-то именно в тот день стратегический объект, означенный на когда-то выданной нам Горской схеме как "Столовая №3", был полон народу. Но не настолько, чтобы я не смог договориться себе на добавку.
Отойдя от компании танкистов и пары моих бойцов, в которой я изволил откушать чем Бог послал, к раздаче, я вскоре вернулся с парой дополнительных порций запеченной под сырной корочкой свинины. Успел как раз к моменту, когда здоровенный малый что-то заканчивал втирать сидевшей со скучающим личиком Терской.
Что именно, я понять не успел, а вот ответ Лены вполне расслышал:
— ... А по сему прошу вас, господин Князев, потеряться в ужасе и как можно дольше не найтись!
Кажется, он хотел что-то возразить, но тут вмешался я:
— Подвинься! — Попросил я без всякой агрессии. — Ты мешаешь мне сесть.
Второкурсник с эмблемами стрелка-наводчика с какой-то ненавистью глянул мне в глаза и... Ничего не сказал, молча направив стопы свои в сторону компании.
"Странно!", — решил я, примерно представляя, что от таких типов можно ожидать. Адекватность в их поведении шла на последнем месте. Конечно, следуя указам "батюшки", я уже успел несколько раз разбить кулаки и заработать себе кое-какую специфическую славу, но ведь и смутно знакомый кадет трусом не был. Иначе не доучился бы до нынешнего своего второго круга.
Что, впрочем, совершенно не мешало ему быть кретинам, насколько я слышал о нем от Лены. Не первый подход.
— Странно! — Тут же подтвердила мои мысли и сама Терская, проводив задумчивым взглядом удаляющуюся спину парня. — Как бы чего не задумал!
Я пожал плечами.
— Поживем-увидим, доживем — узнаем, выживем...
— ... Учтем! — Закончил за меня традиционно хмурый Марат, так и прописавшийся мехводом в экипаже танка блондинки.
— Может, ему в бубен? — Лениво поинтересовался Бероев, парнем оказавшимся вполне себе компанейским.
— Ни к чему, Мага, — лениво махнул рукой я. — Но за предложение спасибо!
Здоровенный кавказец только пожал мощными плечами, со скорее шутливым, но все же осуждением покосившись на мою свинину.
Мне было по фиг. Мне было вкусно. Примерно минут пять, до того момента, как на всю столовую раздался громкий голос:
— Эй, придурочный!
Мгновенно стало намного тише. Да и голос я узнал. И, к сожалению, вполне мог сказать, к кому именно подобное обращение относится. Но несколько секунд на то, чтобы успеть съесть еще сколько-то чудесно приготовленного мяса, у меня было. Конечно, драться на полный желудок — так себе идея, но я ж уже... Так что потому бы и еще чуть-чуть не?..
Кстати, бойцы за моим столом порадовали. Если не знать их, то и не заметишь, что вокруг все слегка поднапряглись. Но без приказа никто не рыпнулся.
Только Лена кинула быстрый взгляд — "Помочь?". Еле заметно качаю головой, и блондинка чуть расслабляется.
— Ты мужчина или где? — Вновь надрывается уже с ноткой истеричности в голосе придурок.
— Как его там? — Интересуюсь я, тут же делая неспешный глоток клюквенного морса.
— Роман Князев, второй курс, — негромко шепнула Терская, ничуть не меняясь в лице. — Мехвод. Мудак.
Исчерпывающая характеристика. А, главное, вполне точная, если я правильно вижу.
— Слышь, детка трусливая! — Уже совершенно по-хамски проорал он.
Множество взглядов сошлось на мне.
— О! — Поднял палец я. — Это меня! Прошу простить.
Отчего-то стало еще тише.
А вот встать не получилось. Треск моих штанов звонко оповестил всех, что кто-то налил на мое место клея, а я сквозь плотную ткань даже и не заметил.
От столика, вокруг которого расселись человек семь дружков Князева, раздался довольный гогот. Его поддержали. Но отчего-то немногие. Возможно потому, что в моих глазах застыло то самое безмятежное выражение, что кое-кому тут уже стало знакомым как предвестник больших неприятностей.
— Мммм, — протянул я спокойно. — Ром, ты не уходи никуда, ладно! Я щас, блядь, сам подойду.
Главное, без нервов. Тон спокойный и вежливый.
А я не знал тогда,
Что десяти из десяти
Фрегат мой не по силам.
Ведь папка столько сил вложил
В ремонт и такелаж...
Мой голос разносился по столовой. Народ напрягся, освобождая "просеку" между столами — нашим и тем, где сидели насмешники.
Очень уж нехороший симптом, когда я начинаю петь песни своего отца.
"И чего все так напрягаются?", — спокойно размышлял я, нарочито неспешно сняв сначала один ботинок, а затем и второй. Под десятками удивленных взглядов я поставил из прямо перед собой, принявшись за ремень. Оперившись на столешницу, я аккуратно сделал выход силы, буквально выскальзывая из штанов. Все медленно и неторопливо. Тем же макаром вновь сел на стул поверх приклеенной части формы, столь же демонстративно надевая ботинки.