Можно ли обижать мальчиков?

Два выходных дня и весь понедельник я, как и планировал, тренировался делать энергетический вдох, который подсмотрел у Валентины Николаевны.
Первые мои попытки, как, впрочем, и ожидалось, ни к чему полезному не привели. Редко когда, по крайней мере у меня так постоянно происходило, что новое дело получается с первой попытки. Обычно нужно накопление определённого опыта, который является «сыном ошибок трудных»58.
Сколько я не вдыхал в себя чистый утренний, дневной и вечерний воздух, кроме насыщения крови кислородом и всего тела окружающими меня медицинскими ароматами, ничего нового и необычного для себя не увидел и не ощутил. Только голова начинала слегка кружиться от избытка двойных атомов с восьмым порядковым номером таблицы Дмитрия Ивановича Менделеева (это кислород, если кто не понял).
Получилось у меня только к вечеру воскресенья, когда я, перебирая разные способы дыхания, во время одной из попыток сделал вдох через нос, а не через рот, и не грудью, а животом. При этом было необходимо следить, чтобы грудная клетка не расширялась, а работала только диафрагма.
Диафрагма — это мышечная перегородка, отделяющая грудную полость от брюшной. Сжимаясь при вдохе, диафрагма опускается, выпирая живот вперёд. Всё тело при этом, особенно если оно сидит в позе лотоса, становится похожим на смешного китайского болванчика. А при выдохе все происходит наоборот.
Вот, сидя неподвижно в такой позе и дыша описанным способом, я и заметил, что моя аура начала пульсировать в такт моему же дыханию, постепенной увеличиваясь в размерах и плотности. Уплотнение ауры выразилось в хорошо различимом интенсивном её окрашивании на видимых мне голых участках рук, ног и живота. При этом сам цвет моей энергетической оболочки становился действительно ближе к янтарному, а не золотому. Хорошо, что все упражнения по прокачке эфирной энергии, и это, и предыдущие, я делал, сняв больничную пижаму, закрыв жалюзи на окнах и не включая верхнее освещение палаты, что позволяло лучше видеть все эволюции этой самой «кефирной» энергии.
Увеличение видимой ауры состоялось в пределах нескольких миллиметров и почти сразу, как и её уплотнение, пропало после прекращения дыхательных упражнений. Я бы и не заметил этого увеличения, если бы не почти полная неподвижность моих рук и ног на фоне кроватной простыни в мелкую синюю клетку. Вот на фоне этих клеток я краем глаза и отслеживал колебания габаритов своей эфирной оболочки.
Сегодня, проснувшись значительно раньше обычного, я сначала проверил, не был ли галлюцинацией уставшего мозга (надеюсь он у меня есть) наметившийся вчера прогресс в тренировках эфирного дыхания, и не приснился ли мне он сегодня ночью.
А потом около часа тренировал свой магический животный (от слова живот, а не животное, хоть это и однокоренные слова) насос, анализируя его работу и сидя, и в движении. Как и предполагалось, при ходьбе или шевелении руками, ногами или головой, всё получалось значительно хуже, чем при сосредоточенном сидении на кровати, так как приходилось распределять своё внимание между процессами энергетической накачки и руко-ного-дрыгания и голововерчения.
Но, как говорил один из мультипликационных героев: «Главное — тренироваться!» И отныне в ежедневные утренние и вечерние физические зарядки я включил ещё и прокачку ауры через «кефирное», как я его шутя обозвал, дыхание.
Ещё можно тренировать свой магический насос сидя или лёжа во время других своих занятий в течение дня. Главное, чтобы концентрация внимания на дыхании не срывалась. Со временем посмотрим, будет ли польза от этого упражнения. Я очень надеюсь, что характеристики моей ауры вырастут, что позволит как-то использовать или накопленную в ней, или заимствованную внешнюю магическую энергию в своих корыстных целях. На быстрый прогресс в этом вопросе я, честно говоря, не рассчитывал, хотя и надеялся. Но динамику процесса решил постоянно отслеживать.
Закончив тренировку и освежившись, я, сломя голову, ринулся из палаты на завтрак, так как мой аппетит после выполненных упражнений довольно сильно разыгрался. И надо же такому случиться, прямо в стремительно распахнувшейся двери столкнулся со спешащей мне навстречу Марией Степановной. Я даже носом уткнулся в её немаленького размера грудь, ойкнув от такой приятной неожиданности.
 
Отлетев назад верхней своей частью от двух мягких и упругих, далеко выдающихся вперёд элементов целительницы, нижними своими частями я зацепился за порог палаты и начал заваливаться на спину.
В мом теле из-за столь приятного с одной стороны происшествия сначала произошло выделение дофамина (по-моему, так называется этот гормон удовольствия), что привело к некоторому затуманиванию сознания и появлению в нём не совсем приличных картинок. Затем до заторможенного мозга дошло, что с организмом хозяина сейчас может произойти что-то не столь хорошее, как ему чудится. И этот орган управления отдал надпочечникам команду быстренько выработать ударную дозу адреналина.
Резкое увеличение концентрации этого вещества в крови привело к стремительному прояснению моей головы, в которой сразу появилась мысль, что во избежание падения необходимо срочно схватиться своими средними частями за то, что сейчас им доступно. А доступным оказалось только то, во что я уткнулся, так как больше ни до чего другого дотянуться я уже не успевал. Но моя природная скромность не позволила так поступить с мало ещё знакомой мне женщиной, которая к тому же теперь является моей приёмной мамой. Поэтому, мысленно тяжело вздохнув, я приготовился встречать своим мягким затылком твёрдый кафельный пол своей же палаты.
Сбившая меня с ног женщина, тоже ойкнула, и, быстро нагнувшись, успела подхватить правой рукой мою лёгкую, судя по всему, для неё тушку за куртку больничной пижамы почти у самого пола, не дав случиться урону моему здоровью. А затем без особых видимых усилий подняла меня той же рукой и поставила на ноги.
За всем этим процессом и скоростью его сотворения я мог только ошеломлённо наблюдать. Одно дело прочитать в интернете о том, что местные представительницы слабого пола значительно сильнее и быстрее, чем женщины моего времени. Мозг получил эту информацию, но она прошла как бы мимо моего осознания. А здесь пришлось прочувствовать всё это прямо на себе. Теперь даже не знаю, какой пол тут слабый. Подозреваю, что совсем не тот, который мне представлялся до своего попадания сюда.
Водрузив меня на ноги и проконтролировав самостоятельность и безопасность моего на них нахождения, Мария Степановна, смущённо улыбнувшись, проговорила:
— Извини, Слава, я так спешила сообщить тебе, что сегодня ты выписываешься, и вечером, после окончания моего рабочего дня, мы можем ехать домой, что нечаянно чуть не сбила тебя с ног.
«Вообще-то сбила» — мелькнула мысль в моём не совсем пришедшем в себя сознании, так как я всё никак не мог до конца поверить, что такая довольно стройная и хрупкая на вид женщина может легко и просто оперировать такими тяжестями, причём одной рукой. Ведь рост у меня сейчас не ниже ста шестидесяти сантиметров и, соответственно, вес не меньше пятидесяти килограмм. Откормили меня в больнице довольно неплохо — я уже мало напоминаю того дистрофика, которым попал в это время.
— А как вы сумели так быстро … и легко … — запинаясь, пробормотал я, взмахами рук пытаясь изобразить сцену моего спасения.
— Так я ведь не зря недавно подтвердила достижение четвёртого ранга оперирования энергией эфира. А чем выше магические способности оператора, тем выше и физические параметры его тела. Так что здесь нет ничего удивительного. — пояснила целительница, обеспокоенно глядя на меня.
— А-а-а! — протянул я, приходя в себя и понимая, что чуть не провалился на незнании местных реалий. — Тогда понятно.
Дальше пришлось врать, выкручиваясь из ситуации и надеясь, что недавний разговор на эту тему с Валентиной Николаевной не выплывет наружу:
— Я этого не знал. Поздравляю вас с этим достижением!
— Спасибо, Слава! — успокаиваясь поблагодарила Мария Степановна. — Ты в столовую? Пойдём я тебя провожу. Только одежду, что ты вчера выбрал, положу тебе на кровать.