Несущий смерть

— Вы, очевидно, знаете, насколько опасен этот наркотик.
— Разумеется. Видите ли, в больницах ему отдают предпочтение из-за невысокой цены. Его использование имеет побочный эффект для тех, кто с ним работает, — так называемое вторичное вдыхание паров, которое может привести к мозговым нарушениям и вызвать наркозависимость и различные отклонения в поведении. — Он улыбнулся. — Вы не представляете, сколько анестезиологов и хирургов, работающих с фентанилом, сделались жертвами наркотической зависимости.
— Благодарю за то, что просветили насчет фентанила. Но, зная об опасности, как вы могли позволить, чтобы ящики с фентанилом хранились сначала у вас на ферме, а потом в коттедже миссис Итвелл?
Дамиен спокойно, но твердо ответил:
— В силу своей профессии я, разумеется, знаю о каждом новом наркотике, естественного или химического происхождения. Но из этого ни в коей мере не следует, что я знал о грузе наркотика или принимал какое-либо участие в его транспортировке, что вы пытаетесь доказать. В моем кабинете и лаборатории в колледже вы найдете закрытую информацию об опиатах, производимых химическим путем; она относится к две тысячи третьему году, когда были опубликованы три отчета об эпидемическом взрыве наркомании.
— Ваша жена тоже знала об этом и, соответственно, понимала, какую опасность представляет наркотик, который она помогла спрятать?
— Без комментариев.
Пинтер потребовал, чтобы ему немедленно предъявили остальные улики, подтверждающие вину его клиента. Если же таковых не имеется, клиент, по его мнению, полностью оправдал себя, и его следует освободить.
В завершение допроса Ленгтон едко заметил, что мистер Нолан останется под арестом ровно столько, сколько следствие сочтет нужным.
— Мой клиент находится здесь со вчерашнего вечера. Напоминаю, что без предъявления обвинения вы имеете право содержать его под стражей лишь ограниченное время.
— Я об этом осведомлен, — огрызнулся Ленгтон, выключая магнитофон.
Дамиен поднялся со стула и улыбнулся Анне. У нее возникло странное ощущение дежавю, словно нечто подобное уже было.
— Вы не родственник Александру Фицпатрику? — неожиданно спросила она.
В первый раз сквозь его маску напускной любезности проступила тревога.
— Простите, не понял?
— Вы очень на него похожи.
— В самом деле?
— Да. Так как же?
— Что — как же?
— Не приходитесь ли вы родственником человеку, которого называете Энтони Коллингвудом, хотя его настоящее имя Александр Фицпатрик?
— Вы необычайно прозорливы, инспектор Тревис.
Анна удивилась, что он знает ее имя, но еще более ее удивило его явное нежелание отвечать на вопрос. Ленгтон взглянул на Анну и вновь перевел взгляд на Дамиена:
— Это нетрудно установить. Давайте не будем терять времени. Пока мы не получим ответов на интересующие нас вопросы, мистер Нолан останется под арестом.
Полицейский вывел Дамиена и его адвоката из допросной. Ленгтон, собирая бумаги, заметил:
— Неожиданный вопрос.
— Не спорю, но тебе не кажется, что они похожи?
— Немного. Хотя, даже если удастся это доказать, что из того?
— А то, что старушка в коттедже — мать не только Фицпатрика, но и его тоже. И если это все одна семейка, он, без сомнения, причастен к делу.
Потерев голову, Ленгтон велел Анне заняться этим вопросом. Она направилась в совещательную, чтобы дать Гордону поручение сверить даты рождения, смерти и заключения браков.
В совещательной царило оживление: выяснилось, что в изъятых ящиках собраны всевозможные препараты с фентанилом — в ампулах и флаконах.
Фил вспотел от напряжения:
— Черт побери, вот это груз: биологический эффект фентанила сходен с эффектом героина, только фентанил в сотни раз сильнее. Его можно курить или нюхать, но обычно его вкалывают, так что, если бы он вышел на улицы, последствия были бы самые ужасные: сила его воздействия непредсказуема, а убить он может в секунды… — Фила было не остановить, но он не мог сообщить ничего нового, и Анна хотела поскорее найти Гордона и проверить свои предположения насчет родственных связей Фицпатрика.
 
Гордона она не нашла и вернулась в кабинет, намереваясь позвонить миссис Итвелл. Позвонила в справочный отдел, чтобы узнать номер телефона, и, пока ждала ответа, не удержалась и еще раз просмотрела несколько страниц записи допроса. Ленгтон, по ее мнению, оказался не на высоте и позволил адвокату слишком откровенно вмешиваться в допрос; кроме того, недостаточно нажимал на Дамиена. Непохоже на Ленгтона — но, может, он приберегал силы для допроса Гонор?
Наконец женщина из службы взаимодействия с семьями сообщила Анне номер телефона миссис Итвелл и добавила, что все разговоры прослушиваются на случай, если вдруг сын попытается связаться с ней, чего он до сих пор не сделал.
Анна довольно долго ждала, пока миссис Итвелл возьмет трубку.
— Миссис Итвелл, это детектив-инспектор Анна Тревис.
— Добрый день. — Ответ прозвучал намеренно резко, выговор — подчеркнуто правильный.
— Благодарю за то, что согласились со мной поговорить.
— У меня вряд ли есть выбор. В доме все время находится женщина-полицейский, даже за покупками нынче полицейские ходят. Гонор отпустят?
— Миссис Итвелл, мне нужно задать вам вопрос о Дамиене.
— Какой именно?
— Вы состоите в родственных отношениях?
После минутного молчания миссис Итвелл еще раз спросила, отпустят ли Гонор.
— Не уверена, — ответила Анна и повторила свой вопрос.
— Он — замечательный человек, и я никому не позволю говорить о нем плохо. Дамиен непричастен к делам моего сына, и вас абсолютно не касается, состоим ли мы в родственных отношениях.
Анна повторила попытку, сказав, что она и сама может все выяснить, но будет проще, если миссис Итвелл ответит на вопрос.
— Это не ваше дело. Я не позволю втянуть Дамиена в эту историю. Оставьте меня в покое.
Анна положила трубку. Даже если выяснится, что Дамиен и Александр Фицпатрик родственники, что это даст? Пока вообще нет никаких свидетельств его причастности. Ей не давала покоя записка — обрывок листка с указанием дороги на ферму. Если бы Дамиен был в Лондоне, он мог бы написать ее для Адриана Саммерса, когда тот вез наркотики на ферму. Но Дамиен утверждает, что в Лондоне не был и понятия не имел о грузе.
Анна записала в блокноте, что нужно еще раз спросить Адриана Саммерса о Дамиене. Потом вернулась в совещательную, где в нее снова вцепился Фил:
— Поступает довольно много сообщений о кражах фентанила. Одно только что пришло из Йорка: там арестовали парня-радиолога. У него нашли много пустых флаконов, завернутых в хирургический материал и спрятанных за плиткой в потолке. Похоже, он крал их из операционной — просто собирал после операций остатки из мусорных корзин.
— Фил, мне некогда этим заниматься. И я не вижу связи с нашим делом.
— Я всего лишь выполняю приказ Ленгтона, — ответил он, поджав губы.
— А сам он где?
— Не знаю. Думал, допрашивает Дамиена Нолана.
— Допрашивал, но потом куда-то подевался. А мы еще не допросили Гонор Нолан. — Анна оглядела совещательную и пошла в кабинет Каннингам. Пусто. Отчаявшись, Анна вернулась к своему кабинету, однако дверь оказалась заперта изнутри.
— Есть тут кто-нибудь? — Она приблизила лицо к стеклу, пытаясь заглянуть внутрь. Потом щелкнул замок, дверь открылась — и у Анны перехватило дыхание.
Ленгтон выглядел хуже некуда. Лицо бледное, покрытое испариной, зеленовато-серое. Без туфель, рукава рубашки закатаны.
— В чем дело, Джеймс?
Она быстро закрыла за собой дверь. Его пиджак валялся на полу, рядом с туфлями.
— Мне понадобилась передышка, — ответил он, рухнув на ее стул.
— Температура? — Анна пощупала его лоб: холодный, и Ленгтона бьет дрожь. Анна подняла пиджак и набросила ему на плечи. — Сделать тебе чаю?
— Дай воды, — негромко ответил он.
Анна открыла один из ящиков стола, достала бутылку с водой, отвинтила крышку и передала бутылку ему.