Несущий смерть

Анна проснулась и резко села на кровати — и тут же шлепнулась назад на подушки. В голове у нее гудело.
Пит успел принять душ и одеться. Он принес ей кружку горячего крепкого кофе.
— Мне уже звонили. Мои ребята в отделении снимают отпечатки со всего, чего мог коснуться наш сверхчеловек. Мне придется там появиться, так что выпей-ка это по-быстрому, а потом я приготовлю омлет, мы позавтракаем и вместе поедем туда.
— Который час?
— Половина девятого.
— Боже мой!
Анна приняла душ, оделась и спустилась вниз; голова раскалывалась от боли.
— Вряд ли я смогу есть.
— А ты попробуй — и сразу почувствуешь себя лучше, а потом быстренько двинемся.
Устроившись на высоком табурете, Анна смотрела, как он раскладывает еду по тарелкам.
Пит обнял ее и ткнулся носом ей в шею:
— Ты спала как младенец.
— Не помню, как до кровати добралась.
— Я к тебе не прикасался! Похоже, мы оба вырубились.
— Прости. — Она потыкала вилкой омлет.
В половине десятого Анна торопливо вошла в свой кабинет. Команда уже с нетерпением ждала в совещательной. К счастью, Ленгтон еще не появлялся. Не успела Анна поставить дипломат на стол, как в кабинет ворвалась Каннингам:
— Полный бардак! Обсыпали порошком все у меня в кабинете и еще ту папку, которую мы давали в руки этому говнюку, но пока… — Она пожала плечами.
Анна не знала, что ответить.
Но Каннингам и не ждала ответа. Прислонившись к стене, она продолжала:
— Богом клянусь, я глаз не сомкнула, все думала о вчерашнем. Дурак-штатский у входа запросто пропустил его, и он прошел прямо в совещательную — к вопросу о суперуверенности в себе! Поверить невозможно. С раннего утра у нас тут полно финансовых экспертов — пытаются разобраться с делишками Раштона. Комната будто проглотила телефонный справочник и теперь его выблевывает: на полу понаставили факсов и какую-то счетную штуковину, без передышки на ней щелкают, а она выдает разные цифры, как в национальной лотерее.
— Простите за опоздание.
— Да ладно, Ленгтона еще нет. Мы все издергались, пытаясь ему соответствовать, — я так больше не могу. — Каннингам взглянула на Анну. — Вы вчера насчет этого типа ничего не заподозрили?
— Честно говоря, я настолько обалдела, что сразу не сообразила. Все смотрела на его зубы — такие белые — имплантаты или коронки, но очень хорошего качества.
— А я вот ему поверила — и не стыжусь в этом признаться.
— Ему сделали обширную пластику — ничего удивительного, что мы его не узнали.
— Да не в этом же дело! Мы не просто не просекли — мы перед ним из кожи вон лезли, еще и благодарили за то, что пришел!
Появился Гордон: щеки его порозовели, волосы были взъерошены.
— Прошу прощения, мэм, вас хочет видеть Пит Дженкинс.
Каннингам вышла. Гордон взглянул на Анну:
— Были в совещательной? Там будто снег выпал.
— Сейчас приду.
— Ничего себе шуточки, да?! Запросто зашел с улицы, черт его побери!
Анна вздохнула:
— Гордон, мы все это заметили.
Каннингам была мрачнее тучи. Пит указывал ей на край стола, к которому, как она уверяла, прикасался Фицпатрик.
— Тут полно расплывчатых пятен, но ни одного четкого отпечатка, как и на документах, которые вы ему давали.
— Не может быть!
— Очень даже может — если он предварительно покрыл пальцы лаком для ногтей. Мог и что-нибудь другое придумать. Во всяком случае, если бы он ничего не использовал, в порошке на вашем столе были бы отпечатки.
— Значит, он все предусмотрел, черт его дери!
— Увы, мэм. Так я поеду к себе в лабораторию?
— Поезжайте. Кстати, мы все еще не получили ответа насчет крови на простынях с фермы.
— Помню, мэм. Пока мы лишь установили, что они не соответствуют крови из «мицубиси» и на пуле, которую детектив-инспектор Тревис нашла в притоне. А поскольку у нас нет образцов крови подозреваемого, я не могу…
— Еще как можете, — прервала его Каннингам. — Есть образец, присланный из полиции Оксфордшира. Они взяли его, когда задержали Фицпатрика за вождение в нетрезвом виде.
 
— Мне это известно. И я посылал вам докладную записку, в которой объяснил, что этот образец не подлежит сопоставлению с кровью на пуле и в машине, так как, во-первых, он слишком старый, а во-вторых…
— Почему это?
— Я уже говорил, ему более сорока лет. Кроме того, пробирку открывали и, возможно, оставили открытой, и она расстерилизовалась. А для анализа ДНК необходимо…
— Знаю я, что вам необходимо! — раздраженно ответила она.
В этот момент в конце коридора появился Ленгтон и жестом подозвал Каннингам.
Вся команда была в совещательной, когда Ленгтон взял слово. В руках он держал распечатку из Интернета. В ней говорилось, что полиция Лондона вводит служебные удостоверения нового образца для борьбы с подделками. Ленгтон прочел, что на удостоверениях должны быть указаны имя, звание и личный номер; кроме того, должна быть четкая цифровая фотография.
— Как видите, на этом же сайте представлен прекрасный снимок значка полиции Лондона. Теперь догадываетесь, почему Фицпатрик сумел предъявить штатскому сотруднику при входе поддельное удостоверение и почему сотрудник привел его в совещательную? — спросил он, покачав головой.
Члены команды смущенно переговаривались. Ленгтон попросил сотрудников финансовой службы на некоторое время перестать щелкать своими машинками — у него из-за них голова гудит.
Затем, окинув команду взглядом, он попросил каждого вспомнить, о чем они говорили с Фицпатриком.
— Виноват — сдаюсь, — сказал Фил.
— То есть? — угрюмо спросил Ленгтон.
— Когда его привели, я разговаривал с ним дольше всех.
— И о чем же?
Фил пояснил, что Фицпатрик сказал, будто бы их расследование пересекается с расследованием мошенничества. Спросил о подозреваемых и о том, что удалось установить.
— Кто из подозреваемых интересовал его больше остальных?
— Да никто, пожалуй. Он все расхаживал по комнате и даже пошутил, что трупы падают на нас, будто спелые желуди.
Ленгтон попросил Фила подумать как следует: может быть, Фицпатрик особенно интересовался кем-то из погибших? Фил покачал головой.
Тут вмешался Гордон, заявив, что, пока Фил ходил за Каннингам, Фицпатрик долго стоял перед информационной доской. Глядя на Гордона, Ленгтон спросил, какую именно из записей, по его мнению, изучал Фицпатрик.
— Знаете, сэр, он просто медленно прошелся вдоль доски, разглядывая все фотографии; потом взял стул и сел.
— Где именно?
— Вот здесь. — Гордон взял стул и поставил его перед доской.
Ленгтон сел на стул и уперся взглядом прямо в фотографию Джулиуса Д'Антона. Некоторое время молча в раздумье смотрел на лицо жертвы. Затем дал знак финансовым экспертам продолжать работу. Их машины с резким звуком заработали, выплевывая все новые страницы.
Анна прошла в кабинет и разложила на столе все имеющиеся фотографии Фицпатрика. Она так глубоко задумалась, что вздрогнула от неожиданности, когда вошел Ленгтон.
— Доброе утро, — смущенно произнесла она. — Я все смотрю…
— Ну да, я заметил.
— Ему сделали обширную пластику. Не уверена, что он был в парике, но если так, парик очень неплохой. Вот фотография со свадьбы Джулии и Фрэнка: на ней волосы у него редкие и собраны в конский хвост. И еще на этой фотографии и на фотографиях с сайта у него на правой щеке бородавка, которую, вероятно, убрали во время операции.
Ленгтон постучал пальцами по фотографии Фицпатрика с двумя девочками:
— Это снято полгода назад или чуть больше?
— Да, но я уверена, что это он. Потом он заслонил рукой камеру, чтобы няня больше не снимала.
— И что, по-твоему, это нам дает?
— Не много, но если он сделал операцию, значит, уезжал из Англии, а потом вернулся с новым лицом. Можно попытать счастья в иммиграционной службе.
— Ну да, ну да. — Ленгтон сел на стул и потер колено.