Несущий смерть

Анна улыбнулась. Как всегда, Ленгтон обнаружил мотив, который до него никому и в голову не пришел. Она поплотнее запахнула пальто, чтобы согреться.
— Знаешь, вряд ли мы найдем в Уимблдоне следы пребывания Фицпатрика. Она переехала туда всего восемь месяцев назад.
— И тогда же наняла Фрэнка Брендона. — Ленгтон взъерошил волосы. — Давай-ка разберись как следует с датами. Важно узнать, когда именно Фрэнк начал работать на нее и когда умер Донни Петроццо. Скорее всего, после убийства Фрэнка — нет?
— Точно.
— А Джулиус Д'Антон умер после Петроццо?
— Возможно, но точно пока не известно. Еще не установили, сколько времени он провел в воде. Известно только, что оба умерли от передозировки фентанила.
— Ну да, знаю, — нетерпеливо перебил он, пытаясь соотнести последовательность убийств. — Допустим, Донни убили первым, а Джулиуса вслед за ним. В таком случае когда пристрелили Стэнли Лемура? Ведь пистолет, из которого убили Фрэнка, до сегодняшнего дня был у Делроя Плантера! Значит, и он, и Сайлас Роуч наврали в своих показаниях.
Вздохнув, Анна прикрыла глаза. Ну вот, опять Ленгтон подметил то, на что даже она внимания не обратила.
— Словом, разбирайся с датами — чтобы все было как в аптеке.
Анна кивнула. Отдел по борьбе с наркотиками еще не отпустил торговцев, так что вряд ли они в ближайшее время ударятся в бега.
Ленгтон поднялся и застегнул пиджак:
— Не жарко. Пойдем внутрь или…
— Мне пора, — ответила Анна.
Они молча, в глубоком раздумье, дошли до парковки. Правда, Анна думала не о деле, а о том, почему он хотел повидаться с нею наедине. Она подошла к машине и открыла ее.
— Ты переехала, — негромко сказал он.
— Да.
— Куда?
— К Тауэрскому мосту.
Ленгтон придержал дверцу машины, пока она садилась.
— Спасибо за то, что пришла. Прости, если ошибся с выбором паба, но вы с Питом как-нибудь разберетесь.
— Не с чем разбираться, — вспылила Анна.
Он посмотрел на нее, склонив голову набок, потом перевел взгляд на часы:
— Тебе пора. Удачи там завтра.
Она собиралась захлопнуть дверцу, но он склонился к ней:
— Этот парень, Фицпатрик, большой негодяй. Бог знает, скольких людей он использовал и угробил: убьет любого, кто встанет у него на пути. Предупреждаю, Анна: не увлекайся. Нападешь на его след — не рвись вперед, не работай без прикрытия, держись в команде, поняла?
— Так точно, сэр!
— До свидания. — Он захлопнул дверцу машины и направился к своему старому коричневому «роверу».
Анна завела мотор, дала задний ход и проехала мимо него. Он уже говорил по мобильнику и не обратил на нее внимания. Анна расстроилась. Значит, он пригласил ее лишь для того, чтобы предупредить? Но это можно было сделать и в кабинете. Ей при встрече не удалось скрыть своих чувств, зато он умудрился не проявить вообще никаких.
Она еще раз восстановила в памяти весь разговор, сначала о деле, потом о ее переезде. Он что, искал ее? Вряд ли — если бы хотел найти, легко мог это сделать. Приревновал ее к Питу? Подумав об этом, она вспомнила, что нужно извиниться перед Питом: сначала отказалась встретиться с ним под предлогом работы, а потом появилась в пабе с Ленгтоном.
Анна была недалеко от дома Пита и решила ехать не домой, а к нему. Она хотела зайти ненадолго и извиниться, но, свернув на его улицу, увидела, что перед домом Пита стоит такси и Даниэлла, красивая блондинка, с которой Пит познакомил ее в кафе, расплачивается с шофером. Анне пришлось резко остановиться, чтобы Пит, стоящий в дверях, не заметил ее. Он провел Даниэллу в дом и закрыл дверь.
— Черт бы побрал мужиков, — пробормотала Анна, злясь на себя из-за того, что почувствовала себя перед ним виноватой. И злилась, пока ехала через весь Лондон к Тауэрскому мосту. На Пита, на Ленгтона, который пригласил ее выпить и ни разу не намекнул на их былые отношения, и наконец на себя. Чего она, собственно, хотела? Чтобы он сделал первый шаг и попытался возродить их роман? Потом гнев утих, и ей вдруг сделалось грустно. Даже самой себе она не хотела признаться в том, что ждет от Ленгтона хоть какого-нибудь намека на прежнее чувство. Он вел себя с нею исключительно как старший по званию. И она вдруг поняла, что по-другому уже не будет.
   
ГЛАВА 17
 
Анна подъехала к дому Джулии Брендон в половине пятого утра. Наблюдатели, сидевшие в машине недалеко от дома, доложили, что все спокойно. Телохранители внутри. Анна велела двоим полицейским зайти с обратной стороны дома, а двум другим быть рядом с ней. Держа ордер наготове, она ждала лишь подтверждения, что полицейские заняли позиции с тыла. Зажглись прожекторы, яркий свет залил дом и гараж. В машине прямо перед входом ждали три судмедэксперта, которые должны были войти вслед за Анной. Анна нажала кнопку звонка, затем пять раз громко постучала дверным кольцом.
В доме зажегся свет, и один из охранников открыл дверь. Увидев ордер на обыск, он отступил вглубь холла. На лестнице появилась одетая в атласный халат Джулия; вид у нее был перепуганный. Громко закричала няня, из детской с плачем звали мать Эмили и Кэти. Анна попросила всех сохранять спокойствие. Предъявив Джулии ордер, она велела привести детей и няню вниз и всем, включая охранников, собраться в комнате для отдыха.
— Почему вы так со мной поступаете? За что? Что я сделала? — почти без остановки кричала Анне Джулия, повторяя одно и то же, будто старая, заезженная пластинка, застрявшая на одном месте.
Анна потребовала, чтобы Джулия присоединилась к детям.
Полицейским предстояло обыскать все шкафы и ящики и взять для экспертизы все, что могло иметь хоть малейшее отношение к делу, включая возможные пятна крови, отпечатки пальцев, необычные волокна. Анна осуществляла общее руководство обыском и должна была решать, что подлежит изъятию. Дом был очень большой. К тому же следовало обыскать гараж, сад и небольшой сарай в саду. На все это уйдет много времени и усилий. Анна наблюдала за ходом операции, как военный за ходом битвы. Прошел час, а ей так и не удалось обнаружить ничего, что могло бы помочь в расследовании.
Сама она осматривала ящик за ящиком в кухне: гарантийные талоны на кухонные приборы, счета за содержание дома, телефон, газ, электричество, счета от садовника и от рабочих за проводку электричества и укладку ковролина, толстую пачку счетов за мебель, договоры о доставке… Все это ей пришлось внимательно изучить. Она сидела за столом в кухне, когда туда ворвалась Джулия, заявив, что им нужно поговорить.
— Сейчас приедет мой адвокат. Я требую объяснить, по какому праву вы проводите обыск. Разбудили детей, вытащили их из постелей — это неслыханно! И я все еще не понимаю, почему вы здесь.
Анна продолжала просматривать бумаги, не глядя на Джулию.
— Видите ли, миссис Брендон, мы подозреваем, что вы были с нами недостаточно откровенны. В результате нам нужно убедиться, что…
— Я рассказала вам все, что мне известно! И я не понимаю… Там дети плачут.
— Приготовьте им то, что обычно готовите: подогрейте молока, дайте каких-нибудь хлопьев.
Джулия с грохотом распахнула холодильник, достала молоко и налила в кувшин, так же громко открыла один из шкафов и достала пакеты с хлопьями. Когда Анна собралась проверить их содержимое, Джулия швырнула один из пакетов ей в лицо, и кукурузные хлопья разлетелись по полу.
В противоположность Джулии ее сестра Гонор спокойно сидела в кухне с чашкой чая и тостом; она сварила кофе и предложила его полицейским. Когда они всей толпой вошли в дом в половине пятого утра, Гонор всего лишь удивилась неожиданному визиту. Учитывая размеры фермы, в обыске участвовало две команды полицейских; кроме того, им на помощь приехали люди из местной полиции. Дамиен Нолан казался не столько испуганным, сколько раздраженным. Он тщательно изучил ордер на обыск и, как будто вполне удовлетворенный, вернул его Филу.
Со всех поверхностей брали отпечатки пальцев. Дом перевернули вверх дном, последовательно переходя из комнаты в комнату, как заранее спланировал Фил. Просматривали содержимое всех ящиков, но находили только старые счета, банковские и налоговые квитанции и старые чековые книжки, небрежно стянутые резинкой.