Украденное дитя (СИ)

Фрида посмотрела на жирный чёрный пепел в том месте, где только что был фейри. И осела на руки Ричарду.
— Он… притворялся Эшем… Он… хотел мой амулет… Ричард!
— Простите, госпожа. Мне не следовало отлучаться. Я надеялся, что в столице вы будете в безопасности, здесь повсюду железо.
— Его кто-то вызвал, Ричард!
— Да, госпожа.
 
Вокруг приходили в себя слуги. Переговаривались тихонько, кого-то послали за метлой и совком для мусора. Прижимаясь к перилам, всё ещё дрожал лорд Валентин.
— Ричард, где же вы были?!
— Я… — Ричард замялся, его взгляд метнулся вниз, к входной двери. Фрида тоже посмотрела туда.
Там стояла каменная статуя Огненного короля.
— О, боже!
Фриду затошнило.
— Врача! — крикнул кто-то рядом. — Скорее врача.
— Да идите вы все в бездну со своим врачом! — не выдержала Фрида. — Ричард! Немедленно уберите это из холла!
— Простите, госпожа, я попытаюсь пронести его в мою комнату, но, думаю, он застрянет.
— Боже!
— Не волнуйтесь, госпожа, он не опасен.
— Здесь сейчас будет Тайная полиция. О чём вы думали?!
— Вот они его и увезут, госпожа. Очень удобно.
— Что?!
Выше упомянутая Тайная полиция выбрала именно этот момент, чтобы ворваться в дом. Всё ещё в объятьях Ричарда Фрида наблюдала, как они запугивают слуг и пачкают следами ковры, и думала, что Эш был прав: толку от них никакого.
Позже пришлось успокаивать отца. Фрида поила его шоколадом и с улыбкой приговаривала, что всё хорошо. К тому моменту она уже прекрасно себя чувствовала, разве что недостаток сна сказывался.
— Что это была за тварь, Фрида? — всё спрашивал и спрашивал лорд Валентин. — Зачем она напала на нас?
— Тише, отец, отдохните, вам нужно поспать.
После Ричард признался.
— Я подмешал зелье в его шоколад, госпожа. Утром он всё будет помнить, как в тумане.
Фрида вздохнула. В любви к зельям Ричард был, похоже, неисправим.
— Ну и хорошо.
— Вам тоже нужно отдохнуть, госпожа.
— Да…
Лечь пришлось в одной из гостевых комнат. Пожар в спальне герцогини, конечно, потушили и вроде бы ничего из личных вещей не пострадало, но комнате требовался ремонт.
— Мы завтра всё устроим, мадам, — заверила её экономка. — Пожалуйста, не волнуйтесь.
Фрида только кивнула. Сил не было даже поблагодарить.
— Ричард… вам тоже следует поспать. Вы же далеко за… этим… ездили. Спите.
— Я посижу с вами, госпожа. На всякий случай.
— Не стоит…
Ричард промолчал, но никуда не ушёл, а Фрида скоро снова заснула — тем самым волшебным сном без сновидений. Ричард заботился о здоровье своей госпожи.
На следующий день с утра он увёз герцогиню кататься по столице — смотреть выставки, обедать в модных ресторанах, гулять по павильонам и, вечером, посетить приезжий балет из северной империи, что за Конфедерацией.
С Тайной полиций разбираться остался лорд Валентин, а в помощь ему — слуги особняка Виндзоров. Из них граф Цевет, приехавший навестить герцогиню, ничего вытянуть не смог, поскольку ничего они не знали. Срочный курьер от императора, справлявшийся о здоровье леди Фриды, тоже уехал с туманным сообщением, дескать, мадам в порядке. «А ребёнок?» — дотошно уточнил император со следующим курьером. Кажется, тоже в порядке. Кажется?
В столице на даму в трауре с частой вуалью на лице не обращали внимания. Фрида специально оделась попроще, и карета её была без гербов. А Ричард словно нарочно выбрал день, когда были открыты именно те выставки, которые леди нравились.
— Как давно я сюда не выбиралась! — выдохнула Фрида, гуляя по Национальной галерее и разглядывая древние фейрийские манускрипты. Над каждым она надолго останавливалась, внимательно изучала и что-то помечала в маленькой записной книжке.
— Я знаю, госпожа, — сказал Ричард, тенью ходивший за ней. — Если вы пожелаете, я договорился с директором галереи. Нас пустят в запасники, где вы сможете увидеть манускрипты, не попавшие в экспозицию.
Фрида, только-только наклонившаяся над очередным экземпляром, выпрямилась и оглянулась.
— Ричард, вы волшебник!
— Да, госпожа.
 
— Нет, я не о том. Теперь я понимаю, за что Эш так вас ценил.
Ричард тихо вздохнул.
— Но может быть хотя бы раз, — продолжала Фрида, — вы сделаете что-нибудь для себя? Хоть что-нибудь? Только для себя.
Ричард улыбнулся — улыбка не затронула его глаза, изогнулись только губы. Получилось жутковато.
— Я делаю, госпожа. Ваше удовольствие приносит мне истинную радость.
Фрида усмехнулась.
— Всё это, — она обвела взглядом выставочный зал, — вряд ли вам нравится.
Ричард промолчал.
— Как бы я хотела освободить вас. По-настоящему освободить, — тихо сказала Фрида.
В зале не было людно, только трое благообразных старичков так же внимательно, как Фрида до этого, рассматривали манускрипт у дверей. На беседующих леди и джентльмена в чёрном они, конечно, не обращали внимания — из чего Фрида тут же сделала вывод, что это шпионы графа Цевета. Для приличия им стоило хотя бы раз обернуться.
— Миледи, моя жизнь — служение. Это то, что я есть. И я не хочу это менять. — ответил Ричард.
— Но это же…
— Госпожа, простите, но вы не понимаете. Я такой. И я счастлив, что могу выбирать тех, кому я служу. И когда могу делать их счастливыми. Вы правда не понимаете, поэтому прошу… Не нужно больше возвращаться к этому разговору.
Фрида заглянула ему в глаза и увидела в них страну Огненных фейри, знакомую ей только по рассказам. А ещё рогатый фейри, совсем мальчишка, озорно улыбаясь, протягивал руку. Ну, это она уже совсем нафантазировала!
— Хорошо, Ричард. Как пожелаете. Что ж… вы упоминали запасники?
Вечером в театре, пока Ричард ходил за внезапным капризом Фриды, имбирным лимонадом, герцогиня вышла в анфиладу подышать воздухом (и посмотреть на разодетых леди и джентльменов сверху вниз). И вдруг её резко толкнули. Фрида успела схватиться за перила, а позади раздалось испуганное:
— Прошу прощения! Вы не ушиблись?
Фрида подняла вуаль.
— Нет, графиня. С вами всё в порядке? Как здоровье вашей дочери?
Графиня Бальмонт, та самая что приезжала в отсутствие Эша жаловаться на фейри, побледнела.
— Мои соболезнования, герцогиня. — И попыталась проскочить мимо, к лестнице.
— Элен, постойте. Вашей дочери лучше? — Фрида и сама не понимала, почему её это так интересует. Наверное, пресловутое фейрийское любопытство.
Графиня замерла и взглянула испуганной птичкой.
— О, Фрида, я бы всё отдала, чтобы ваш муж был жив! Моя дочь, Генри… Совсем помешалась! Мы выписали ей доктора из Халифата, но и он… О, она постоянно бормочет о танцах, и её ноги, о, они каждую ночь в крови… Что мне…
— Милая, ты утомляешь герцогиню. — Это присоединился к разговору похожий на медведя внушительный супруг графини. — Леди Фрида, примите наши соболезнования. Идём, дорогая.
— Госпожа? — Ричард вернулся с лимонадом.
Фрида, задумчиво хмурясь, смотрела вслед удаляющимся Бальморам. Граф поддерживал вздрагивающую супругу — та, кажется, плакала.
— Ричард… У графини дочь очаровал какой-то собственник-фейри. Нужно нанести им визит.
— Как скажете, госпожа.
Фрида отпила лимонад. Тот приятно горчил на языке.
— Вам не кажется странным, Ричард? У графини дочь, оборотень посреди столицы, огненный фейри в моей спальне…
— Сегодня утром, госпожа, вы не хотели это обсуждать, — напомнил Ричард.
— Вы, видимо, тоже.
— Госпожа, балет начинается.
Фрида усмехнулась.
— Да, это важнее фейри, очевидно.
 
Балет, кстати, тоже был на основе одной из фейрйиских легенд, и Фрида, смотря его, жалела только, что его не может видеть Лесной король. Посмеялся бы? Или восхитился? И музыка, и танцы были бесподобны, но насквозь человеческими.
На следующий день посвежевшая Фрида — вчерашний день удовольствий оказался очень кстати — обедала с императором.
— Фрида, что же вы мне ответите? — спросил её Генрих между аперитивом и первым блюдом.