Стойкость (ЛП)

Девушки начинают перешёптываться. Видимо, не одна я нервничаю. Но Белла шушукается с Алексис и не обращает на миссис Хартвел ни малейшего внимания.
Миссис Хартвел указывает на складной стол перед сценой.
— За ним будут сидеть судьи. Они будут делать пометки и много переговариваться, пока вы ходите по сцене. Не отвлекайтесь на них! Ведь судьи составят о вас своё первое впечатление. А во время интервью они по очереди будут задавать вам вопросы, желая узнать больше о вас и ваших взглядах на мир.
Мои ноги совсем меня не держат. Я тихо матерюсь.
— Дарси? Что-то случилось?
Не может быть, чтобы она услышала меня. Я прокашливаюсь, и мой голос заполоняет всё пространство.
— А... Перед всеми? В смысле... Они будут задавать нам вопросы перед...?
— Не волнуйся. Мы всё сегодня отрепетируем, и вы будете уверены в своих действиях, — её губы растягиваются в улыбке. — Я не позволю вам оказаться в дурном положении. Итак, принцессы, разделитесь на прежние две группы и встаньте по обе стороны за кулисами и ожидайте моей команды.
Мы проходим за кулисы и выстраиваемся в две линии. Вместо её команды начинает играть хриплая музыкальная тема из двух огромных колонок. Наши группы выпрыгивают на сцену, будто кто-то подгоняет нас сзади плёткой.
Мы помним основные движения. Хотя это звучит глупо, но выполнять их довольно тяжело: нужно подниматься и спускаться по высоким ступеням, не забывать о поворотах, а при всём этом мы находимся на всеобщем обозрении у огромной трибуны. Я же видела, какая толпа народа собирается на коронации — приезжают почти все из округа Хэнкок. Все места будут заняты.
Через час миссис Хартвел даёт нам пятнадцатиминутный перерыв и уходит, чтобы позвонить кому-то. Она принесла сок и пончики, которые я с радостью проглатываю — они помогают мне не впасть в ещё большую панику. Да и ночью я плохо спала, всё крутила в голове разговор с Кеньоном.
Рианона. Она знала, как расположить к себе людей. Я вспоминаю, как впустую тратила время за просмотром аниме, пытаясь понять, что же такого крутого было в «Ведьминой службе доставки» или «Волчьих детях Амэ и Юки». Я так и не поняла, как Рианоне удавалось заставить человека переступить через свои принципы ради неё без угрызений совести, только чтобы она была на седьмом небе от счастья. Интересно, кто же всё-таки забрал её той ночью, куда её отвезли и что с ней сделали? Надеюсь, когда-нибудь мы узнаем правду.
— Да уж, здоровая еда, — доносится до меня шёпот Беллы, но стоит мне бросить на неё устрашающий взгляд, она отворачивает голову и рассматривает еду вместе с Алексис. — Они же дают корону за целлюлит.
Алексис хихикает.
— Ага, конечно, буду я есть сахар.
— Сегодня я пойду примерять платье. Если не похудею до четвёртого размера за три недели занятий кардио, то точно кого-нибудь убью.
— Ты выбрала персиковый цвет?
— Конечно. Это же моя визитная карточка. И все уже ждут моего появления в нём. Помнишь моё платье с бала выпускников, то с корсетом и пышной юбкой? — Алексис хмыкает, как будто с трудом пытается припомнить платье. — Так вот, это намного сексуальней. То же было простенькое, типичное. В этом платье оголена спина, вырез на подоле и тонкие бретельки. Выглядит просто сногсшибательно.
Алексис и Белла надменно наблюдают, как Нелл наполняет стакан соком и выбирает пончик в шоколадной глазури, не замечая их.
— А некоторые вообще ничего не смыслят в моде.
Белла ухмыляется, приподнимая подбородок.
— То есть, кто-то будет в последних пожертвованных вещах из благотворительного фонда на коронации?
Они заходятся смехом. Нелл поднимает взгляд, и я иду к ней.
На Белле надет лёгкий сарафан, верхнюю часть которого я сжимаю в кулаке. Она, спотыкаясь, отступает назад в сандалиях на платформе.
— Что ты сказала? — Она приподнимает голову, но застывшее выражение глаз её выдаёт. Белла боится меня. — Повтори.
— Не трогай меня, — Белла бросает взгляд на остальных девушек, наблюдающих за нами.
— Не слишком-то приятно.
 
Я пребываю в таком бешенстве, что хочу ещё больше оттянуть её сарафан, но, учитывая всю обстановку, я отпускаю её, выравнивая складки на ткани, надеясь, что миссис Хартвел не заметит. Я тянусь за пончиком, откусываю и беру Нелл за руку, уходя подальше от Беллы и Алексис.
Нелл вырывается из моей руки перед лестницей, ведущей на сцену.
— Зачем ты это сделала?
— Что? — Меня удивляют слезы в её глазах. — Брось ты, они те ещё стервы. Если бы ты услышала...
— Какая разница, Дарси? Я не хочу, чтобы ты вытворяла подобное из-за меня. Не нужно.
Кажется, что внутри меня сжимается какая-то струна. Я тихо продолжаю:
— Чушь, это неправда.
Нелл пристально смотрит на меня, её губы сжаты, как будто она обдумывает всё, о чём я запретила ей когда-либо рассказывать. Она отворачивается и взбегает по ступенькам на сцену к остальным девушкам, бросая меня.
Прекрасно. Теперь она сердится на меня. Она всего лишь не понимает. Нелл даже не представляет, какое значение имеют подобные мелочи. Нельзя позволять людям поливать грязью твою семью, позволять им поливать грязью тебя. Как кто-то может достойно себя вести, когда на него выливается дерьмо?
Заметив ханжу Беллу, ступающую на лестницу, я вспоминаю о разговоре с Шэем. Какой бы красивый наряд я ни надела, я всё равно останусь гнилой внутри. Возможно, моё поведение с Беллой как раз это и доказывает.
Шэй намекнул, что придёт на коронацию, что будет сидеть в зрительном зале и наблюдать за мной. Я думаю, что после нашего разговора у Годро он даже забрал буклет домой, чтобы точно сделать что-нибудь с моей фотографией, раз не может сделать чего-либо со мной.
По возвращении с репетиции Нелл всё ещё злится на меня, и уходит с Либби в трейлер. Я наливаю стакан холодного чая и выхожу на веранду, на полу которой устроилась Мэгс, раскладывая пасьянс.
— Как прошло обучение принцесс? — Она поднимает голову. — Уже можешь превратиться в тыкву в полночь? Я бы хотела на это посмотреть.
— Так завидуешь?
— Не-а, — просто отвечает она, что задевает меня, ведь Мэгс не врёт. Мэгс никогда мне не завидовала. Должно быть, здорово иметь рассудительный характер, так что никто и никакими способами не выведет тебя из-за себя.
— Вообще-то, — отвечаю я, — карета превращается в тыкву, а не Золушка, что было бы странно.
Мэгс пожимает плечами, я глубоко вздыхаю и упираюсь ногами в перила. Наверное, я выгляжу точь-в-точь как мама.
Сверху доносится скребущий звук, и стружки засохшей краски опускаются на веранду.
— Как дела, Хант? — кричу я, и наступает тишина.
— Грех жаловаться. — Хант продолжает соскребать краску. — Да и лучше мне этого не делать.
Я пью чай, желая каким-то образом забыть о том, каким ужасным человеком являюсь, ведь я бы с легкостью снова побила Беллу Перонт. Но только Нелл заставляет меня испытывать подобные чувства.
Может быть, у меня всё-таки есть фея-крёстная, потому что с каждой секундой автомобильные выхлопы становятся всё более различимыми. Пикап Джесси несётся на скорости под сотню километров в час мимо нашего дома. Он резко тормозит у лесовозной дороги и сворачивает на обочину перед домом.
Рядом с ним на пассажирском сиденье кто-то есть, но у меня не получается его разглядеть. Несмотря на это, я подбегаю к двери с опущенным стеклом.
Джесси расплывается в улыбке, выглядывая из-за Мейсона. Как будто после купания в карьере между нами и не было никакой неловкости.
— Скучаешь?
— Как догадался?
— Раз ты больше не ходишь в воскресную школу, то у тебя есть свободное время. — Я смеюсь. — Мы едем в «Агвэй», нужно кое-что купить дяде. Поедешь?
 
— Конечно.
Стоило бы предупредить маму, но вместо этого я отступаю от машины, из которой выпрыгивает Мейсон, уступая мне место посередине. Я оглядываюсь на дом и машу наблюдающей Мэгс на прощание. Хант тоже провожает взглядом отъезжающую машину, развернувшись на лестнице вполоборота.