Тебе не кажется (СИ)
Машина стремительно понеслась вниз с горы. Дорога уходила влево, однако автомобиль так и не сбросил скорость, чтобы войти в поворот. Я увидела, что мы летим прямо на бетонную стену заброшенного двухэтажного сахарного завода.
— Маша, тормози! Пожалуйста! Остановись! — взмолилась я и дёрнулась в её сторону, чтобы выхватить руль, но какая-то невидимая сила словно приковала меня обратно к сидению.
— Кровь за кровь, — отрешенно повторила девушка, не моргая глядя на нашу стремительно приближающуюся смерть. По её мелко дрожащей щеке медленно скатилась одинокая слезинка.
Это был конец. Я не хотела его видеть и, испустив пронзительно — громкий крик, закрыла ладонями лицо. Столкновение неизбежно. До него оставалось буквально несколько секунд.
Три.
Две.
Одна…
— Теперь ты навечно моя, куколка!
* * *Поговорив с Яной, Костя стал бесцельно бродить по комнате, ощущая всё нарастающее чувство тревоги. Сон с дедом не мог быть ошибочным. Они действительно упустили какой-то важный момент в обряде изгнании духа. Но какой именно?
— Почему нельзя было по-нормальному сказать, в чем нас обманули? К чему все эти ребусы? — недовольно пробурчал парень себе под нос. Он попытался выйти на связь с дедушкой, однако взвинченные нервы не давали ему нормально сконцентрироваться.
Так и не сумев заставить себя спокойно дождаться приезда девчонок, Константин отправился в сторону больницы. Он даже не думал о том, что они могут разминуться в дороге — интуиция подгоняла его, будто кулаком в спину.
«Ты должен поехать туда немедленно!» — крутилась в голове единственная мысль. И Костя решил довериться своему шестому чувству: в работе медиума это один из самых важных ориентиров.
Когда до места назначения оставалось совсем немного, автобус обогнала воющая сиреной машина «скорой помощи». Всё так же подхлёстываемый внутренним голосом, Костя вышел на остановку раньше, чем была больница, и сразу же заметил у бесхозного здания, бывшего раньше сахарным заводом, толпу людей. Рядом стоял та самая, стремительно мчавшаяся, «скорая» и одна патрульная машина.
«Туда», — шепнула интуиция, хотя медиум итак понял, что уже прибыл в пункт назначения.
— Народ, расходимся! Здесь вам не цирковое представление! — сердито пробасил толстенький сотрудник ДПС, пытаясь разогнать зевак. Но те лишь отходили на пару метров в сторону, не спеша покинуть место происшествия. Костя приблизился к толпе и сразу узнал, кому принадлежит разбившийся синий «форд». Зрелище оказалось не для слабонервных: передняя часть автомобиля была практически всмятку, а осколки лобового стекла забрызганы кровью. Два врача из бригады «скорой помощь» заглянули в салон и лишь развели руками, ворчливо пожурив полицейских:
— Кого тут спасать? Два трупа, очевидно ведь.
По толпе прокатился вздох и громкий шепот:
— Господи, какой кошмар! Как же такое вышло?
— Наверное, тормоза отказали.
— А где подушки безопасности?
— Толку — то от них? Там скорость приличная была. Я видел, как эта тачка с горы летела!
— Это потому что права покупают и гоняют как сумасшедшие! Будто бессмертные!
— Всё равно жаль. Там, кажется, девочки молоденькие. Им бы еще жить и жить.
— Хорошо хоть, что никого из пешеходов не сбили.
— А я всегда говорил, что «форд» — дерьмо!
Костя поморщился от этой базарной болтовни и снова устремил взгляд в сторону машины, близоруко прищурившись. Действительно, два пассажира. Огненно — рыжие волосы Яны было видно сквозь разбитое окно…
Второй сотрудник ДПС не спеша стал огораживать место происшествия красно — белой лентой, пока его коллега опять принялся за зевак. Вместо «скорой помощи» подъехал грязно-серый УАЗик, и двое хмурых мужчин принялись упаковывать тела в черные мешки. Костя наблюдал за этим равнодушно и отстранённо. Ему было не впервой терять людей. Дед еще при жизни доходчиво объяснил, что не стоит ни к кому привязываться, ведь в любой день этого человека может не стать. Особенно, если этот человек — твой клиент. Что именно приключилось с Яной и Машей, Константин не понимал, хотя догадывался — проблема была вовсе не в неисправных тормозах.
«Впредь буду внимательнее при общении с духами, иначе никакого агентства создать не получится, — хмуро подумал медиум, потирая подбородок, — Нужно почаще практиковаться с сеансами и ритуалами, чтобы какой-нибудь мёртвый сантехник снова не обвёл меня вокруг пальца».
Костя взглянул на свои наручные часы, резко развернулся и широким шагом отправился обратно к автобусной остановке, зябко ёжась от неожиданно налетевшего ветра. Что ж, зато теперь у него освободился целый вечер, и даже имелось дело, которым можно было себя занять. На днях к Константину обратилась молодая женщина по имени Вика и пожаловалась на домогательства со стороны инкуба. Теперь есть возможность посвятить всё свободное время новой клиентке. А с девочками он пообщается чуть позже, когда пройдёт сорок дней, и узнает из первых уст, как Баженову удалось всех обмануть.
«Жаль их, конечно, но я сделал всё что мог. Моей вины в случившемся нет», — успокоил себя Костя и, достав из кармана телефон, набрал номер Виктории, чтобы договориться о встрече. Жизнь продолжается и в ней еще столько всего неизведанного! Грустить было некогда.
16
МАША
Слёзы ручейком бежали по бледным щекам и падали вниз, разбиваясь о глянцевые страницы фотоальбома, но Маша даже не пыталась стереть их с лица. Она рассматривала снимки со Стасом, которые распечатывала и бережно хранила на протяжении всего времени, что они были знакомы, и не могла поверить, что этого человека больше нет. Что он больше никогда не обнимет её. Что она больше никогда не увидит его улыбку. Что у неё больше нет шанса на счастливое будущее вместе с ним…
Знакомство Маши и Стаса произошло, когда им обоим было по шестнадцать лет. Родители перевели девочку из лингвистического лицея в обычную школу после девятого класса: поняли, что дочка не тянет усиленную программу занятий. С первой недели в новой школе Маша по уши втюрилась в улыбчивого голубоглазого Стасика Абрамова, который любил отчебучить что-нибудь забавное, с целью повеселить своих одноклассников. Эдакий местный скоморох.
Первые полгода девушка пыталась скрывать свои чувства, однако даже невооруженным глазом всему классу был заметен интерес новенькой к Абрамову. На День Святого Валентина Маша решилась отправить Стасу через школьную почту анонимную открытку с признанием, в тайне надеясь получить «валентинку» в ответ. Но кроме новоявленных подружек — одноклассниц их ей никто не прислал. Зато на следующий день Стас сам подошел к ней и отвёл в сторонку, чтобы поговорить.
— Это ведь от тебя, да? — утвердительно спросил он, показав Маше открытку в виде сердечка.
— От меня, — не стала отпираться девушка. Её щеки вмиг стали алыми, а сердечко трепетно замерло в ожидании. Что ей сейчас скажет Стасик? Вдруг тоже признается в любви?
— Смирнова, я уже давно понял, что нравлюсь тебе, но… Извини, не могу ответить взаимностью, — переминаясь с ноги на ногу, произнёс Стас. Маша стыдливо опустила глаза и спрятала руки в задние карманы джинс, не зная, что сказать. Хотелось просто провалиться сквозь землю или сбежать из школы и не возвращаться сюда никогда… Какой позор!
Стас заметил подавленное настроение одноклассницы и, погладив её по плечу, торопливо произнёс:
— Только не обижайся, ладно? Ты хорошая девчонка. Мы могли бы с тобой дружить.
И Маша согласилась на такой вариант. Лучше уж дружба, чем совсем ничего! Кто знает, может Стас со временем всё-таки влюбиться в неё?
Так и началась их странная передружба-недоотношения. Стасик и правда стал считать Машу своей подружкой, периодически советуясь с ней по поводу общения с другими девчонками или скатывая домашние задания. Он познакомился с её родителями и даже без предварительного звонка мог прийти к девушке в гости. Машины мама с папой считали, что Стас — молодой человек их дочери, поэтому относились к нему доброжелательно. На самом же деле за закрытой дверью комнаты ребята не нежничали, а просто разговаривали обо всём на свете. Если быть точнее — Стас говорил, а Маша его слушала. Её душу терзала ревность, когда любимый делился с ней рассказами о своих свиданиях или показывал фотографии симпатичных ему девушек, но внешне она держалась молодцом, не выдавая своих истинных эмоций. А едва за Стасом закрывалась дверь, Маша давала волю слезам. Иногда ей казалось, что он специально издевается над ней. Вот только зачем? Это было непонятно.