Друг твоего разума (СИ)

— Кофе, — поморщился он в ответ. — Я будто и не уезжал из Франции.
Гермиона хмыкнула, понимая, что «офранцуживание» Малфоя, по всей видимости, закончилось крахом. Насколько она помнила, кофейный глинтвейн родом именно оттуда, поэтому ей показалось это отличной идеей, несмотря на ворчание Драко.
— Две порции глинтвейна, пожалуйста, — обратилась она к молодому парню за стойкой и протянула деньги.
До ушей вновь донеслось недовольное бурчание, но Гермиона не обращала на это внимания и спокойно вернулась к столику, внутренне отчего-то гордясь собой.
Малфой молчал, и она принялась осматривать рождественские украшения в заведении, особенно внимательно разглядывая огромные красные шары, подвешенные к потолку так, что они будто замерли в воздухе. Она всерьёз задумалась о том, что это сделали с помощью магии, но спустя минуту всё-таки увидела тонкую прозрачную леску.
После она перевела взгляд на окно и начала наблюдать за двумя детишками, что носились вокруг ели в центре площади, явно что-то очень громко крича. Как же ей хотелось быть такой же беззаботной. Не думать о всём ужасе, что царил в её жизни, и просто наслаждаться приближающимся праздником.
Малфой застучал пальцами по столу, всё-таки привлекая внимание Гермионы к своей явно скучающей персоне.
— А что ты делаешь в Хэмпстеде? — спросил он, демонстративно откидываясь на спинку стула поудобнее.
— Живу, — просто ответила Гермиона.
Малфой еле слышно фыркнул и отчего-то нахмурился.
— Ты последняя, кого я ожидал здесь увидеть.
— Это ещё почему? — Гермиона вскинула брови. — Ты не выглядел особо удивлённым.
— Ну же, Грейнджер. Сегодня пятница, конец рабочего дня. Ты должна быть где-то в Министерстве, выполняя самую занудную на свете работу, и потом пойти в бар со своими недоумками-друзьями, чтобы стыдить их за пьянство, понимаешь? Вот такую твою жизнь я могу легко представить, — он развёл руками, словно был разочарован, но Гермиона молчала. — А когда Грейнджер стоит на площади Хэмпстеда в полном одиночестве посреди рабочего дня и пялится на ёлку так, словно это единственное прекрасное, что есть в её жизни… это выглядит настолько несуразно, что даже я не смог остаться в стороне.
Гермиона тяжело сглотнула, не зная, что ответить на это. Опустила взгляд на колени и принялась заламывать пальцы, чтобы унять подкравшееся волнение.
Чёрт бы побрал Малфоя, потому что она тоже… Тоже представляла свою будущую жизнь так, как он описал. В менее пессимистичных красках, конечно. Но всё же.
Сейчас же она без работы, живёт на ежемесячное пособие от Министерства, почти не видится с друзьями. Да и в целом за эти два с половиной года Гермиона очень сильно отстранилась от магического Лондона. Всё резко стало неважным и таким надоевшим. Вся её жизнь полностью крутилась только вокруг её родителей.
— Поэтому я и спрашиваю, — продолжил Малфой. — Какого чёрта ты тут делаешь, Грейнджер?
И его вопрос резко приобрёл совершенно другой смысл. И самое печальное — Гермиона не знала на него ответа. Да, она здесь, чтобы вернуть память родителям. Но если задуматься, никто не вынуждал её отречься от всего остального: от работы, друзей, магии. Никто не запирал её в этом пригороде. Это её выбор, который она приняла совершенно неосознанно. Но именно это решение в корне изменило её жизнь, сделало её кем-то другим. Кем-то, кем она никогда не желала стать.
К их столику подошёл официант, ставя перед Гермионой огромную чашку, больше напоминающую супник.
— Двойная порция глинтвейна, — озвучил парень и тут же развернулся, быстрым шагом удаляясь к стойке.
Гермиона в ступоре уставилась на напиток, переводя взгляд с него на ухмыляющегося Малфоя.
— Эм… — замялась она, хлопая ресницами и чувствуя себя неудобно перед Драко. — Я попрошу поправить, — тихо произнесла она, начиная вставать.
— Не нужно, — махнул рукой Малфой. — Я всё равно не собирался пить эту адскую смесь. Лучше ответь на мой вопрос, Грейнджер.
Гермиона вздохнула, опускаясь обратно на стул, и приложила ладони к огромной чашке, согревая их. От напитка исходил приятный успокаивающий аромат. Кофе, корица, апельсин и ещё… кажется, мёд. Он успокаивал и расслаблял. Идеальное сочетание.
 
Подняв голову, Гермиона столкнулась с внимательным прищуром серых глаз. Драко всё ещё ожидал ответа на свой чертовски сложный вопрос. Вздохнув и сделав маленький глоток глинтвейна, Гермиона решилась рассказать Малфою о родителях. В любом случае ему это будет куда интереснее, чем её терзания о цели своего существования.
Она не вдавалась в подробности, а делилась лишь сухими фактами, словно озвучивала симптомы колдомедику на очередной консультации, которые с каждым разом всё больше становились похожими на визиты к психологу с целью успокоиться.
Драко внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы или качая головой. Пару раз он прикрывал глаза ладонью и прижимал пальцы к векам, разминая их, будто глубоко задумывался. Или проводил рукой по волосам, убирая их со лба и давая Гермионе увидеть напряжённые морщинки, пока он хмурился, вслушиваясь в её рассказ.
— За последние два месяца идёт только ухудшение. Все новые воспоминания — фальшивка, которую я заложила в их разум изначально, — закончила Гермиона и грустно улыбнулась. — Ну вот как-то так. Если вдруг ты знаешь какие-то специальные заклинания или зелья, то я вся внимание.
Сморгнув выступившую влагу, Гермиона вернулась к своему напитку, с трудом поднимая тяжёлую чашку с пинтой глинтвейна. Напиток чуть остыл и теперь стал ещё более сладким, чем до этого. Но всё ещё был прекрасным на вкус, таким согревающим и напоминающим что-то приятное из детства.
— Мне очень жаль, что ты столкнулась с подобным, — тихо проговорил Малфой, придвигаясь ближе к столу.
Гермиона кивнула, внутренне стараясь успокоиться, и просто ждала его мнения и мыслей, словно приговора. И то, что Малфой, который раньше так сильно ненавидел её, теперь произносил «мне жаль», её нисколько ни утешало.
— Заклинания и зелья тут вряд ли помогут, ты уже сделала всё необходимое.
Малфой водрузил локти на стол, собирая пальцы в замок, будто готовился к серьёзному разговору. Гермионе было страшно. Она до жути боялась того, что вылечить её родителей уже невозможно. Что прошло слишком много времени или она допустила какую-то критичную ошибку при стирании памяти. Что Малфой окончательно разрушит все её надежды. Второй раз. Но в этот раз ей будет куда больнее.
Она готова была начать молиться Мерлину прямо сейчас и просто надеяться на то, что вот такое его серьёзное и напряжённое лицо — это просто отголосок профессиональной деятельности, а не подготовка к сообщению ужасных новостей.
— Знаешь, за время обучения я понял, что человеческий разум — удивительная вещь. Он умеет защищаться не хуже Ордена в битве за Хогвартс, — усмехнулся Драко, заглядывая в её карие глаза. — И даже если шансы нулевые, разум сможет справиться… тем или иным способом. Например, он может стирать воспоминания или даже создавать новые — несуществующие в действительности.
Гермиона нахмурилась, не совсем понимая, о чём он говорит.
— Ты имеешь в виду легилименцию?
— Я говорю не о магии, — он еле слышно цокнул. — А просто о возможностях человеческого сознания, Грейнджер. Представь себе, не знаю… самого обычного маггла. И, предположим, вся его семья сгорела заживо прямо на его глазах.
— Что?.. — рот Гермионы раскрылся в изумлении, и она чуть не уронила чашку с глинтвейном.
— Это сильнейший стресс, понимаешь? — Малфой выставил вперёд руку, словно подтверждая свои слова. — И вполне вероятно, разум этого маггла просто «удалит» это воспоминание. Возможно, полностью, может, частично. Столько, сколько будет необходимо, чтобы защититься, если человек не может с этим справиться и норовит сойти с ума.
— Это диссоциативная амнезия, — пробормотала Гермиона. — Так это называется у магглов, — пояснила она.
— Или сознание этого маггла может заменить это воспоминание чем-то более позитивным. Например, что вся его семья просто уехала заграницу, и маггл будет искренне верить в это.