Вы найдете это в библиотеке

Она протянула этот лист мне, на нем были напечатаны названия книг, авторы и номера полок — вся информация в виде таблицы.
«Основы игры в го. Защищай и атакуй», «Начинаем с нуля, вводный курс в го», «Практические занятия в го для начинающих».
А в самой последней строчке было написано: «Гэнгэ и лягушки». А в кавычках после названия: «Издательство Junior Poem 20». Автор: Симпэй Кусано.
Стихи? Насколько я помню, Симпэй Кусано был поэтом.
Но почему? Эти стихи имеют отношение к го? Я внимательно вчитывался в список, а Комати потянулась к деревянной тумбочке под стойкой. Она выдвинула самый нижний ящик и что-то искала в нем.
— Вот, пожалуйста. Это вам.
Она протягивала мне руку, сжатую в кулак. Я выставил ладонь, на которую Комати положила красный предмет из шерсти. Квадратное тело и вроде бы маленькие клешни.
— Это краб?
— Это бонус.
— Бонус?
— Да, бонус к книге.
— Хм…
Ничего не понятно. Я спрашивал про книгу, а получил то ли лягушку, то ли краба.
Посмотрев на краба с клешнями вполне реалистичной формы, Комати сказала:
— Эта техника называется валяние из шерсти. Можно придать поделке любую форму, сделать ее любого размера. Можно придумывать бесконечные вариации, нет окончательного варианта.
Поделка из шерсти. Могу только позавидовать, что у нее такое хобби.
— Это называется ручная работа.
— Что?
Я поднял на нее глаза, почувствовав, что она вложила особый смысл в эти слова, а Комати между тем открыла крышку коробки с рукоделием. Она вытащила оттуда иглу и шерсть и, наклонившись вперед, возобновила свою работу. Словно бы построила стену, через которую другим было не перейти. Я понял, что дальше продолжать разговор будет неловко. Что поделаешь, я положил в поясную сумку поделку-краба и с распечаткой отправился искать книги на стеллажах.
Я взял в библиотеке все, что порекомендовала Комати. После еды я устроился с книгами в комнате дочери. Вернее, бывшей комнате дочери. Теперь там осталось немного вещей, частично ее использовали как кладовку.
Когда мне было тридцать пять, я купил квартиру в многоквартирном доме. Тогда это была новая квартира с тремя спальнями, теперь уже, конечно, многое выходит из строя. Ну, гости к нам почти не приходят, поэтому ремонтом мы не занимаемся, вроде и так жить можно. Кое-где пятна на стенах так и не отошли, в бумажных перегородках фусума — дырки, двери поскрипывают. Комната в японском стиле с татами на полу — это наша спальня, еще одна комната — с паркетом, там кабинет. Вроде как «крепость Ёрико», я туда не захожу.
Когда Тиэ училась в средних классах, мы купили ей рабочий стол. Я вошел в ее бывшую комнату, сел за этот стол и открыл книгу. Пролистал учебные пособия по го. Никакое из них не привлекло моего внимания. Я никак не мог взять в толк, как во всем этом может быть «драма — жизнь или смерть».
И только одна книга, которую, как мне казалось, я взял по ошибке, бросалась в глаза прелестной идиллической обложкой.
«Гэнгэ и лягушки».
На обложке были изображены три лягушки с довольным видом. Что такое «гэнгэ» для меня было загадкой. Посередине протекала река, по берегам были нарисованы какие-то розовые пятна — наверное, это цветущая сакура. Светлый рисунок карандашом, который захочется взять в руки ребенку.
Открыв книжку, я первым делом наткнулся на вступительную статью под названием «Общение с поэзией».
Статья была написана не автором стихов, а редактором Такаси Савой. Язык простой и понятный для детей, не зря же название серии Junior Poem, но даже и в нем чувствовалась сильная любовь к стихам и творчеству Симпэя Кусано. Редактор рекомендовал переписывать полюбившиеся стихи. Тогда можно создать собственную антологию.
«Когда касаешься сердца поэта, его жизни, впечатление становится еще глубже. Можно сказать, что это значит получить впечатление вместе с поэтом, прожить вместе с поэтом».
Ну, выражение «прожить жизнь вместе с поэтом» показалось мне преувеличением. Я покачал головой.
«А когда вам захочется написать стихи, нужно обязательно это сделать».
 
Дочитав до этого места, я непроизвольно рассмеялся в голос. Хотя просто переписать стихи мне будет под силу.
К тому же переписать можно только то, что мне понравится, от этого на душе стало легко, да и слово «антология» стильное. Наверняка это гораздо проще, чем изучать игру в го, да и атмосферу придает интеллектуальную.
Где-то у меня была тетрадь. Я открыл выдвижной ящик стола. Порывшись в нем, вытащил тетрадь. Первые две страницы были исписаны буквами английского алфавита и короткими фразами на английском. Мой почерк.
А ведь и правда, это было лет двадцать назад: тогда я сделал попытку учить английский по радиокурсу, который вели на NHK. Выходит, и у меня была жажда к учебе. Наверное, тогда я думал, что это пригодится в работе, а может, хотел сделать своим хобби. Но тогда я быстро сдался, решив, что «иностранный язык после сорока лет мне не потянуть». Если бы я так и учил по одной странице в день с тех пор, то сейчас бы уже бегло говорил на английском.
Продолжение в этой тетради я запишу не на английском. Я вырвал первые две страницы и выбросил, передо мной опять была чистая тетрадь.
Развернув ее горизонтально, я решил писать в столбик.
Прочитав три стихотворения, я переписал тонким фломастером первое под названием «Весенняя песня».
Ярко солнце светит
Радость на душе
Лягушек песня над водой
Курурун кукку
И ароматный ветер
У стихотворения еще было продолжение, но я остановился здесь и положил фломастер.
Четыре раза повторялся звук кваканья лягушек: «Курурун кукку». У стихотворения были четкий ритм и необычная рифма, просто здорово.
Я некоторое время увлеченно читал стихи.
Сначала я думал, что они все будут беспечными, как «Весенняя песенка», но некоторые были печальными, а в некоторых была даже мрачноватая атмосфера.
На глаза попало стихотворение, которое называлось «Кадзика».
Ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки
Кииру кииру кииру кииру
В начале этого стихотворения были только звуки, не имеющие смысла, что произвело на меня впечатление. Когда я стал его переписывать, загадка все еще не давала мне покоя. Что это за звуки? Кадзика — это же название рыбы, «морской бычок». Хотя слово может означать и оленя.
Без объяснения было сложно догадаться. К тому же, что может означать «застрять на границе», «мерцание жабр», я никак не мог себе этого представить.
Я дописал только строчку «Ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки» и на этом остановился.
Понимать стихи оказалось тоже непростой задачкой. Возможно, все же проще будет разобраться с правилами го. Я закрыл тетрадь.
На следующий день мы вместе с Ёрико днем вышли из дома.
Наша цель — универмаг «Эдем», о котором я раньше не слышал. Жена недавно узнала, что ученица ее компьютерного класса работает там в отделе женской одежды.
Хотя у Ёрико и есть права, но машину она не водит, добираться туда пешком было далековато, поэтому она попросила отвезти ее. У меня не было причин ей отказать.
Мы вместе отправились к парковке нашего дома.
— О, Эбигава-сан!
Ёрико окликнула консьержа нашего дома Эбигаву, который пропалывал в этот момент траву. Эбигава оглянулся. Это был пожилой человек с узким длинным лицом. В начале года он сменил на этой должности нашего предыдущего консьержа. Ёрико с улыбкой поклонилась ему.