Няня для тирана (СИ)

Тянусь к нему, чтобы оставить короткий поцелуй на щеке и попрощаться. Но дверца за спиной распахивается. Крепкая хватка обвивает плечо, и меня буквально вырывают наружу. Клык выглядит взбешённым, суживает глаза и смотрит на Даню, будто сейчас пустит тому пулю в лоб.
— Пора домой, малышка.
Я останавливаю Данчика, который выскакивает на улицу вслед за мной. Машу, чтобы он уезжал. Я буду в порядке, мне Клык, чем бы он не был взбешен, не причинит вреда. А вот другу может достаться. Так что лучше разбираться мне одной.
— По условиям спора, ты не должна отходить далеко.
Клык тянет меня в дом, не оборачиваясь. Бросаю взгляд на Миху, чтобы понять, что случилось. Но тот отводит глаза, пытаясь подавить улыбку. Значит, не всё так плохо, раз водитель насмехается над поведением Клыка.
— Полкилометра, — напоминаю мужчине, оказываясь в тепле. Потираю запястье. Точно следы будут. — Браслет не пищал, значит я вписывалась. А вечно следить за тобой в мои обязанности не входит.
— А за Алеком? Или с хахалем поболтать интересней, чем за сыном смотреть?
Я запинаюсь, проглатывая все возражение. Бросаю взгляд на сына, который спокойно играет в новую игрушку, притащив остальных роботов из коллекции. Он спокойно обходился без моего внимания. Уверена, даже не заметил, что я ушла.
А Клык заметил. Взбесился тоже из-за этого? Ну нет, он не может меня ревновать. Но мужчину могло задеть, что я бросила его и ушла с разу к другому. Конечно, променяла такого шикарного мужчину на Данчика, который не блистал красотой. Выраженная асимметрия лица, тонкие губы. Он не был красивым, поэтому мне было с ним легко. Не нужно было опасаться, что сейчас он выкинет что-то, проявив природную наглость.
А вот с Клыком опасаться нужно было. Он пугал своей непредсказуемостью, красотой, взрывоопасностью. Сейчас он один, а через секунду превращается совсем в другого мужчину.
— Не лезь в мои отношения с сыном, — обрубая, отходя на кухню. Включаю чайник и достаю варенье. — Без твоих советов я справлялась как-то пять лет. И дальше обойдусь. Алек, будешь малиновый чай?
Сын кивает, не отрываясь от своей игры. Мне нужно себя чем-то занять. Так проще не обращать внимания на Клыка, который и не думает уходить. Облокотился о барную стойку, слишком близко ко мне, и следил за каждым движением.
— Ты проиграл спор, — произношу вдруг легко, размешивая варенье. Ложка громко стучит о керамические стенки, отдавая в висках. — Я уже гораздо больше недели тут.
— Пуля тоже не выиграл. Месяца ещё не прошло.
— Да, не выиграл, — киваю, медленно подводя к нужной мне теме. Ставлю чай перед сыном, и отхожу в другую комнату. Клык взбеситься, а я не хочу, чтобы Алек это видел. — И Пуля не выиграет.
— Я думал, это было твоей целью. Продержаться тут месяц и насолить мне.
— Всё поменялось. Я ухожу, Клык. Увольняюсь, съезжаю, сбегаю. Подбери любое определение, которое тебе больше нравится. Я сообщу ребятам, что ты меня выжил и уеду на днях. Могу сегодня.
— Я уже говорил, — Клык надвигается на меня, заставляя отступать. Его голос холоден, полон злости и недовольства. Если бы голосом можно было резать, я бы уже истекла кровью. — Ты никуда не уйдёшь до тех пор, пока я не разберусь со своими делами. Ты — свидетель, который мне не нужен. Решу проблемы, тогда катись на все стороны.
— Нет! — неожиданно твёрдо. Пальцы дрожат, и я сжимаю кулаки, чтобы мужчина не заметил. — Я свидетель. А ещё я работаю на Пулю и Веру, а не на тебя. Я скажу им, что хочу уйти. И уйду.
Всё происходит молниеносно. Рывок, и я оказываюсь зажатой между Клыком и стеной. Он вдавливает меня, давит своей силой и горой мышцей. Перехватывает руки, которыми пытаюсь ударить. Сжимает мои запястья над головой, не давая выбраться.
Клык часто дышит, пронзает своими омутами. Будто мыслями пытается дрдавить меня, заставить сдаться. Но если у него до этого не получилось прогнуть меня, то и сейчас не дамся.
— Останусь, и ты потеряешь свой дом. Или на что вы там спорили?
— Уйдёшь и я потеряю намного больше, чем дом.
Конечно. Я знаю слишком много, чтобы просто меня отпустить. Шпион, который насобирал информацию, которая может погубить мужчину. Несколько звонков Харукана, одна видеозапись и Клыку предъявят обвинения в убийстве Баширова.
— Я никому ничего не расскажу, если уйду. Но если не отпустишь, то я расскажу твоим друзьям всё. О приезде Лютого, Баширове, твоих проблемах. Всё, что я узнала, узнают и они.
— А не боишься, что за такое самоуправство могут пострадать твои близкие?
— Я перережу тебе глотку до того, как ты успеешь прикоснуться к моему сыну.
Говорю, но не верю в свои слова. С кем-то другим могла, матери на многое пойдут ради детей. Жизнь с нелюбимым, работа на пределе сил, убийство. Но каким бы преступником не был Клык, он бы не причинил вред ребёнку. Я твёрдо уверена в этом. Он не сделает этого, нет, только не он.
Я же не могла полюбить настолько жестокого человека?
— Дай мне уйти, Клык. Пожалуйста.
— Ни за что, — шипит мне в лицо, сильнее прижимая к стене. Сдавливает запястья, вырывая новую волну боли. — Я тебя никуда не отпущу.
— Они узнали, что я крот.
Бросаю резко, стоит остаться наедине с Игорем. Раздраженно взмахиваю волосами и усаживаюсь в удобное кресло напротив начальника. Тот разом подбирается, глубокие морщинки собираются вокруг глаз. Он недовольно поджимает губы, но не перебивает. Даёт мне рассказать всё самой.
— Кто-то из прошлых объектов слил меня, Игорь, — выдаю отрепетированную речь. — Вся шайка Кирилла знает, кто я такая. Понимаешь?
Получается через чур истерично. Морщусь на пару с Игорем, но беру себя в руки. Я готовилась, оттачивала каждое слово и реакцию. Если с другими «жертвами» я часто действовала наобум, позволяя ситуации вести меня, то не в этот раз.
Мне совсем не нравится играть в шпиона с Хураканом. Это практически игра в русскую рулетку, только вместо одного — в барабане пять патронов. И стреляют только в мою сторону.
Но Клык поставил своё условие. Он даст мне уйти, отпустит. А я должна узнать всё, что знает Игорь. Сдать своего босса, который когда-то помог мне, вытащил со дна и дал работу. Ностальгия и благодарность борются с желанием жить по своему сценарию. Игорь пять лет назад купил мою верность, а сейчас я собираюсь выкупить её обратно.
— Как ты узнала?
— Слышала их разговор. Игорь, они убьют меня. Ты это понимаешь? Как только поймут, что я не вернусь с города — спустят на меня всех псов. На меня и сына.
— Тише, — мужчина расслаблено откидывается в кресле и делает глоток кофе. — Мы это решим. Поверь, у них будут другие заботы, чем гоняться за тобой. Всё будет хорошо.
— Ты можешь это гарантировать?
Подаюсь вперёд, жадно ловя каждое слово. Если он так уверен в своих словах, значит что-то действительно назревает. Опасное, кровавое. Вряд ли обычные потасовки остановят Клыка и его друзей. Должно произойти что-то ещё. Более сложное, рубяще, чтобы они не смогли вернуться. На ум приходит только…
Смерть.
Сглатываю, чувствуя, как всё обрывается внутри.
— Уверен, Арин. Клык сам тебя нанял для слежки. Не хочет, чтобы эта инфа всплыла, даст тебе уйти.
— Клык? Зачем тогда мне было следить за ним?
— Для меня. Я передам сегодня всю информацию, что мы насобирали. И ты уедешь с сыном. Далеко. Никто не навредит тебе.
Игорь обходит стол, подбираясь ближе. Мне кажется, что сейчас он разоблачит меня. Дёрнет за хвост и заставит всё рассказать. Воображение настолько красочно рисует предстоящие разборки, что дёргаюсь, чувствуя горячую ладонь на коже.
Но мужчина не причиняет боль. Присаживается возле меня на корточки, мягко сжимая мою руку. Только от этого ещё хуже. Я не могу понять, что происходит. Зачем он заглядывает в глаза и ободряюще улыбается. Сценарий летит в тартарары, забрав с собой и моё спокойствие.
— Послушай. Уедешь заграницу, отдохнёшь. Тебе пора взять отпуск и расслабиться. Есть один мужик в городе — Цербер — кровавый и безжалостный. Но его бойцы одни из лучших. Его пацаны сопроводят тебя в поездке и никто к тебе не приблизиться. А я приеду к тебе через месяц или два, как всё закончу тут.