Возрождающийся (СИ)
Еще раз прислушался к чуйке. Вообще-то я знал, что моя интуиция захватывает короткий промежуток времени. Умение по всем показателям хорошее, но не всегда достоверное. То, что безопасно сегодня, завтра или через месяц принесет неприятности. Потому приходилось все время быть начеку.
Стоило мне приблизиться к стоянке, как меня окликнул мужчина в дорогой одежде:
– Эй, пацан! Ты чей? Откуда здесь? Кабальный?
– Некабальный я, – поспешил закатать рукав, демонстрируя отсутствие клейма. – Тетка померла, вот на заработки и подался.
– Работничек, – хмыкнул мужчина и потерял ко мне интерес.
Зато другая группа людей пригласила подойти ближе. Лошадей они уже распрягли и устраивались на ночь.
– Кланяйся знатнику, – подтолкнула меня женщина из этой группы.
Я без возражений согнул спину. Мне не жалко. Интуиция молчит, почему бы и не проявить уважение? Хотя эти знатники самые низшие из привилегированного класса. Примерно как дворохозяева, только те в городах живут, а эти в сельской местности. Старшие над ними столбовые хозяева. Еще выше баре, а управляет всеми правитель области – кнез. Глава же всей страны – курфюрст. За время проживания в этом мире я выучил расклад по знати. В общем, меня звал к себе не слишком знатный господин, но по сравнению со мной – величина.
– Чему обучен? – начал знатник расспросы.
– Грамоте. На кухне помогал, – сообщил я и примолк, поскольку чуйка посоветовала прикусить язык и не болтать о травах, и лучше половину из того, что насобирал, выкинуть.
– Сына пора учиться людьми управлять, – сообщил мне этот господин. – Возьму тебя Венеру служить.
В ответ я покладисто угукнул, хотя и мало понял, что за должность предложили. Из опыта работы в едальне я знал, что подросткам, насчет которых не договаривались родичи, платить никто не будет. Питанием и одеждой обеспечат, а дальше уже на личное усмотрение хозяев.
Женщина, что привела меня к господину, позже еще подробно расспросила. Отвечал я почти честно. Деревню назвал, тетку, что померла, упомянул. Вопрос, кем была тетка, не возник. Обычно женщины ведут хозяйство и специальности не имеют. Рассказал я и о том, как не стал относить посетителям напиток, который имел странный запах, и я его сам не готовил. Картинно шмыгнул носом, пожаловался, что пришлось сбежать от хозяина. Женщину мои ответы вполне устроили.
– Раковские мы, – выдала она напоследок очередные сведения. Как будто мне это о чем-то говорило! Но вида не подал. Возможно, это известная фамилия.
Из подслушанного утром разговора я узнал, что город Жорх мы обойдем по дуге. Поместье Раковских где-то на северо-востоке. Попутно господин проинспектирует, как идет сбор урожая. Вообще-то я ожидал, что это будут зерновые или овощи. Оказалось, у Раковских виноградники, а их вино известно по всей стране. Полученная информация меня совсем не заинтересовала. Этому телу еще рано употреблять спиртные напитки. Пока же я радовался, что меня везут на повозке и не нужно самому продираться через лесной бурелом.
В поместье господина ждали и радостно встречали. Меня все это не коснулось. Вместе с конюхами я ушел на хоздвор. Помогал распрягать, затем чистить лошадей. Возницы ушли почти сразу, а я до позднего вечера крутился рядом с конюхами. Они же отвели меня на ужин. Специальных указаний мужчинам никто не дал, и конюхи решили, что я новый помощник.
Господин Раковский вспомнил обо мне только на четвертый день и велел привести. Моя чуйка истерически завопила. А что толку? Усадьба высоченной стеной огорожена. Не сбежишь. Еще и охрана серьезная. Пятеро охранников повели меня к хозяину. Тут и без интуиции можно было догадаться, что пять сильных мужчин для одного слабого подростка слишком много. Еще и поглядывали на меня внимательно. Чуйка билась в истерике, а я не видел повода, отчего она так надрывается.
– Привели? Давайте по-быстрому! – скомандовал хозяин.
И снова я не смог ни оценить, ни понять обстановку. Даже присутствие жреца не навело на нужные мысли.
– Кузнец где?! – рявкнул на подчиненных Раковский.
Кузнец в кожаном фартуке с раскаленным докрасна прутом уже бежал к нам. В очередной раз я тормознул, не связав вместе то, что увидел. А уже через минуту двое охранников крепко держали меня. Кузнец сноровисто приложил раскаленное клеймо на левую руку чуть выше локтя.
– Запись в книге будет переписана, – сообщил жрец и, забрав мешочек с деньгами, удалился.
Только теперь я не выдержал и зарыдал. Руку пекло, больно, конечно, но тому, кого не раз сжигали заживо, вполне терпимо. Расстроился я той несправедливости, что меня окружала. Кабальный – это, считай, раб. Бесправное существо, полностью зависящее от хозяев. Именно таким меня сделали несколько минут назад. Господин заплатил, а нечестный на руку жрец сделает запись в книге. Кто там поедет сравнивать с записью в храме маленького городишки? Я стал рабом, не имеющим право голоса.
Присутствующие на клеймении люди сразу потеряли ко мне интерес. Даже интуиция перестала сигнализировать о неприятностях. Сам я поспешил к своим вещам, чтобы положить мазь на ожог и выпить обезболивающий отвар.
Конюхи напрягать меня работой сразу перестали, и следующие два я предавался безделью, размышляя, отчего моя интуиция молчит? По всему получалось, что не так всё плохо. Попал я в приличный дом. Господин богат, меня сытно кормят, есть крыша над головой.
А когда познакомился с младшим сыном знатника, то совсем успокоился. Венер был младше меня на год. Господин Раковский сына любил и баловал. Меня определили мальчишке в личные слуги.
– Эй, Белый, принеси воды! – командовал он мне. – Не хочу воды. Отвар, да побыстрее! – И буквально через минуту: – Что ты принес?! Я же сказал – холодной родниковой воды.
Тетушка, двоюродная сестра господина Раковского, с умилением наблюдала за этими командами. Я терпел, поскольку мне несложно было пробежаться к колодцу, оттуда на кухню, снова к ведру с водой. Главное, что других физических наказаний не было. Через пару недель игрушка в моем лице младшему Раковскому надоела. Он предпочел другие развлечения. Правда, недолго. Виноград наемные работники собрали. Был устроен большой праздник (хороший, сытный, мне понравился), а потом приехали два учителя из столицы и занялись воспитанием подростка.
Мое присутствие на уроках было обязательным. Кто же еще принесет учебник, поднимет с пола карандаш, подставит спину, чтобы уставший господин положил на нее ноги? Учиться Венеру совершенно не нравилось. Он скучал, не хотел понимать и разбираться в арифметике. Учитель по точным наукам в первую очередь проверил полученные ранее знания и высказал свое откровенное мнение. За что и был сразу уволен.
Преподаватель словесности и истории оказался мудрее. Мужчина имел благородную седину и наверняка большой опыт работы с богатенькими детишками. Нудным и гнусавым голосом он зачитывал урок, не обращая внимания на то, чем развлекается ученик. Я в это время мог изображать «лошадку», которую кормят овсом, или скачущего зайца, или еще кого-то, кто скрашивал Венеру скуку на уроке. Давалось мне это с трудом. Мало того, что я взрослый человек, который еле сдерживался, чтобы не надавать подзатыльников мелкому недоумку, но и роль раба меня не устраивала.
Уговаривал себя, что это ненадолго. Мне бы пару лет продержаться. Повзрослеть, набраться сил, тогда можно и в бега податься. Ссыкотно, конечно, бежать с клеймом. Пойманным рабам обычно отрубают руку до места клейма. Дальше на выбор хозяина: могут повесить или забить камнями. Чуйка с моим планом подождать была согласна. Только каких мне сил стоило не сорваться на этого господинчика, словами не передать!
В конце осени приехал новый учитель по точным наукам. Высокий, тощий господин без особых эмоций оглядел ученика мутным взглядом и применил новую методу обучения. Я оценил. Моя шкура тоже.
К примеру, Венеру задавалось простейшее упражнение на умножение. Тот, как обычно, его игнорировал. Тогда господин Ольхард спрашивал меня. За все время, что я проводил в классе, местную систему цифр уже освоил и отвечал без ошибок.