Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски (СИ)

Болденхейт был весьма крупным, широкоплечим мужчиной средних лет, с круглым лицом и густыми бакенбардами. Одетый в дорогую черную мантию, он сидел в кресле и жестом пригласил Скабиора присоединиться к нему.
Тот кивнул и привычно присел напротив. Гермиона осталась стоять рядом с выходом, но подвинувшись к стене так, чтобы никто входящий в комнату не смог ее задеть. Благодаря успокоительному зелью, сердце стучало, но не так сильно, как она опасалась. Она посмотрела на свою руку, крепко державшую палочку, нацеленную на ЗамГлавыАврората. Та не тряслась.
— Добрый вечер, мистер Болденхейт, — голос продавца звучал весьма обыденно. Скабиор старался. А может, он просто так привык быть кем-то другим, что это выходило у него очень естественно, подумала Гермиона, во все глаза наблюдая за этой скучной, в-общем-то, сценой.
Болденхейт даже не посмотрел на него, не отрываясь от свежего выпуска «Пророка». Он читал статью про вчерашний матч с ирландцами, в котором те проиграли с разгромным счетом. Скабиор выжидающе смотрел на него.
— Молодцы, а, — наконец прервав тишину, сказал Болденхейт. Его приятный, раскатистый голос заполнил комнату. Он перевел внимательный взгляд на Скабиора. — Ну что там сегодня?
— Сто галеонов за партию, — спокойно ответил егерь. — Он достал из чужого портфеля мешочек с монетами. Чуть наклонившись, положил на кофейный столик между ними. Болденхейт одобрительно кивнул.
— Кто купил? — спросил мужчина с бакенбардами.
— Коллеги по ремеслу из Нориджа, — чуть улыбнувшись, ответил Скабиор чужим голосом. Гермиона уловила в нем легкий намек на иронию, свойственную МакНейру. — Говорят, будут пробовать новую рецептуру. Проведут опыты. Если мы заинтересованы, то могут предложить сотрудничество?
Болденхейт внимательно посмотрел на Скабиора. У Гермионы сердце ушло в пятки. Почему он так смотрит, неужели он что-то заподозрил?!
— Пожалуй, это возможно. Смотря, какие результаты они покажут, — весомо сказал замглава аврората.
— Я буду с ними на связи, — покорно сказал продавец. Гермиона готова была поклясться, что там под обороткой, внутри продавца кое-кто злобно скалиться и из последних сил сдерживает себя. — Они очень и очень хотят работать с нами.
Болденхейт молча кивнул и уставился в статью. Скабиор прикинул, что, видимо, диалог закончен, но он еще пока ничего не узнал из того, зачем он сюда пришел. Он старался подавить закипающий гнев. Вместо того, чтобы просто нахрен разорвать этого старого козла, он должен перед ним лебезить.
— Когда мне в следующий раз к Вам заглянуть? — чуть улыбнувшись, спросил егерь.
— В следующий четверг до ланча. Мне нужно будет поздравить с днем рождения одного моего друга, — очень нехорошо улыбнулся аврор. Гермиона нахмурилась. Скабиор кивнул.
— Хорошо, что подготовить на этот раз? — спросил егерь спокойно.
— Что-нибудь новенькое. Возможно, эти твои новые клиенты управятся за неделю? — Болденхейт прошил продавца цепким взглядом.
Продавец пожал плечами и, спокойно глядя на аврора, сказал:
— Возможно. Я их потороплю. К какому времени нужно быть готовым?
— Одиннадцать утра.
— А место? — Болденхейт вскинул на него удивленный взгляд.
— Ты хочешь пойти со мной?
— Я хочу посмотреть, как работает новая версия. Мне же нужно знать, чем завлекать клиентов! — очень по-скабиоровски усмехнулся продавец. Гермиона открыла рот в ужасе, потому что он мог вот этим вот пассажем выдать себя с потрохами. Но Болденхейт усмехнулся и глянул на продавца заинтересованно.
— Скрейн, неужели ты научился шутить? — цепкий взгляд аврора изучал мужчину сидящего напротив.
— Я несколько воодушевлен, — он нервно облизнул губу, — открывающимися перспективами.
Этот жест успокоил аворора, тот хмыкнул.
— Ладно, навестим старину Биллиуса Монтеррея. Мои ребята его нашли, наконец-то, — от льда и ненависти, которые прозвучали в голосе Болденхейта, Гермиону пробрало. Сердце застучало. Что-то было в этом такое, очень дикое. Биллиус Монтреррей. А, он же упоминался в деле Скабиора, рядом с Фенриром. Девушка внимательно уставилась на егеря.
 
Тот спокойно кивнул. Но в том, как он вскинул взгляд на Болденхейта, читалось крайнее напряжение.
— Интересно, где? — егерь был в бешенстве, но старался не выдать себя. Он сделал все возможное, чтобы вопрос звучал обыденно. Биллиус, старина. Жив, значит. Но не надолго, судя по всему.
— В Блекпуле, магглом заделался, — вернувшись к чтению статьи, ответил аурор. Егерь понял намек, аудиенция окончена. Следующий четверг, утро, Блекпул. Давний друг Билли.
— Я потороплю ребят, чтобы они успели в срок, — почтительно склонив голову, сказал Скабиор, вставая с кресла.
— Ридс авеню, 10, — бросил аурор, не отрываясь от чтения. — Будь готов.
— Доброй ночи, мистер Болденхейт, — егерь направился к выходу, как вдруг в проходе уловил что-то. Он потянул воздух носом и почувствовал даже не запах, а вибрации воздуха, которые исходили из угла в нескольких дюймах от него. Он закусил губу, чтобы не зарычать. Ну и дура, же!
Сумев совладать с собой уже который раз за день и мысленно поблагодарив свое нелегкое детство за отменную выдержку, егерь встретился нос к носу с домовиком, открывшим дверь. Чтобы Гермиона могла пройти за ним, он чуть помедлил в проходе, кинув доброжелательный взгляд на эльфа.
— Крутой прикид, Шкурень, — сказал он тихо, чтобы Болденхейт не услышал. Эльф просиял и захлопнул дверь.
Егерь неторопливо прошелся до калитки, весь обратившись в слух. Глупая ведьма наложила на себя кучу заклятий, но чутье оборотня не обманешь. Он чувствовал кожей, как она ступает за ним.
Гермиона старалась идти очень тихо. Им нужно столько всего обсудить! Кто этот Монтеррей, которого хотят убить? Наверняка, Скабиор его знает!
Они миновали участок Болденхейта, дом остался за высокой изгородью. Гермиона хотела было пройти еще несколько шагов, чтобы аппарировать к егерю, как он вдруг резко остановился, и она влетела ему в спину. МакНейр быстро развернулся и, схватив ведьму, безошибочно угадывая контуры ее невидимого тела, аппарировал.
Глава 10, в которой пьяно и вольно
Сделав несколько аппарационных скачков, чтобы запутать следы, они появились на поляне перед его домом. Егерь был в бешенстве. Он так и не выпустил невидимую Гермиону и теперь больно сжимал ее за предплечья.
— Ты сдурела, что ли? — зло зашипел Скабиор, все еще находящийся под действием оборотки. — Ты какого хера творишь?
— Мне больно, отпусти! — громко закричала Гермиона, пытаясь вырваться. Напрасно, хватка оборотня была стальной. — Отпусти, или я сейчас тебя оглушу!
Она исхитрилась вывернуть руку с палочкой так, чтобы та уперлась ему в висок. Скабиор в облике продавца Скрейна был примерно ее роста, поэтому и сражаться с ним было не так сложно.
Егерь, сделав над собой неимоверное усилие, закрыл глаза и резко разжал пальцы, отпуская полы ее мантии. Герми чуть не упала, но удержалась на ногах. Она сбросила с себя все заклинания и теперь потирала предплечья в тех местах, где он ее сдавил.
Оборотень молча пошел в дом. Гермиона последовала за ним.
— У меня было такое же право на эту информацию, как у тебя, — стараясь звучать спокойно, сказала она, закрывая за собой дверь. Она направилась к своему креслу и привычно села в него, поставив сумочку на колени.
Егерь ушел на кухню. Она услышала, как он гремит пробирками, видимо принимает антиоборотное зелье. За те несколько мгновений, что он шел к столу и наливал себе бокал скотча из декантера, его внешность вернулась к нему. Выглядел Скабиор несколько уставшим. Тени залегли под и без того темными из-за подводки глазами, несколько прядей волос покинули косу. Он метнул полный презрения взгляд на противоположную часть стола, где на кушетке все еще сопел мистер Скрейн, сраженный заклинанием.
МакНейр остановился напортив зеркала, висевшего на стене в гостиной, и трансфигурировал наряд Скрейна обратно в свою привычную одежду. Он оправил на себе черную рубашку, расстегнув несколько верхних пуговиц, а потом положил палочку в карман черного кожаного жилета с серебряными готическими пуговицами. Немного подумав, он лукаво улыбнулся и изменил цвет брюк с черного на клетчатый, тот самый серый с бордовой нитью. Семейный тартан МакМанусов. Гермиона тихо вздохнула, поймав себя на мыслях, которых не следовало держать в голове приличной невесте. Длинные темные волосы уже порядком выбились из косы, но поправлять их он не стал, только заправил бордовую непокорную прядь за ухо. Каков пижон!