В Бездонном море тысяча ночей (СИ)

– Так в племени Лаан появилась первая подгружённая жена. Она поделилась с супругом своей кровью, а вместе с ней и благословением Солнца, уменьшая влияние Океана и возвращая Дикому зверю – Аала Ургул – человечность. Океану не понравилось, что Оиилэ снова остались безнаказанными, и он отказался принимать погружённую жену и наделять её Волей. А без Воли, как ты и сама уже знаешь, невозможно дышать и двигаться под водой. Но чтобы всё же не противиться Луне, Океан сделал одно исключение. Если Лунный наследник хочет сохранить жизнь своей жене, по прошествии тысячи ночей он должен взамен в поединке забрать жизнь Главы племени и занять его место. Такова Воля Океана. С тех пор раз в несколько поколений в каждом роду рождается Лунный наследник. Выбрав Наземную жену, он обязан заплатить долг Океану и сразиться с Главой племени. Многие Дикие дети противились своему пути и выбирали в жёны деву из Оиилэ – Подводных жителей. Но Воля Океана в них была так сильна, что вместо обычных детей у них рождались чудовища и уродцы. По преданию, дельфины и акулы – потомки этих Диких детей. С тех пор Лунным наследникам запрещается жениться на Оиилэ, и они выбирают себе в жёны Гаанэ с поверхности. Их брак восстанавливает баланс между Лунной и Солнечной кровью.
Аруог замолчал, всматриваясь в озадаченное лицо Дианы.
– Но это же просто миф? – спросила она.
– Что означает миф?
– Ну, предание, сказка, вымысел.
– Предания – всегда правдивы. Они передаются из уст в уста от предков потомкам, чтобы указать им правильный путь. Даже у Наземных есть истории о подводных людях, у которых вместо ног хвосты, покрытые чешуёй. Это Дикие Оиилэ. Они исчезли после появления первого Лунного наследника.
– Зачем ты рассказал мне об этом сегодня?
– Завтра ночью взойдёт Полная луна. До того, как Дикий зверь найдёт свою Наземную жену, каждое полнолуние в нём будет бушевать Воля Океана. Он будет вспыльчив, жесток и порой кровожаден, наводя ужас на соплеменников. После венчания Воля Океана должна ослабеть. Но только во мне она почему-то слабее не становится. Понимаешь?
Диана отрицательно покачала головой, и Аруог глубоко вздохнул и сжал её руку.
– До истечения тысячи дней и ночей, погружённая жена должна всегда обедать и спать вместе с супругом. Иначе их Связь оборвётся. Даже если тебе будет страшно или противно, – он поморщился, – поклянись мне, что ты не нарушишь это правило.
Диана молчала, пытаясь представить себе Аала Ургул – Дикого Зверя, которым был её супруг до венчания. Она вспомнила, как Мирми попятилась назад, увидев Аруога сегодня ночью, и по телу Дианы пробежала дрожь. Заметив это, Аруог зарычал: «На гаару!»
– Клянись! – повторил он, и Диане неуверенно кивнула, понимая, что другого выбора у неё всё равно нет.
– Я клянусь, что, несмотря на страх и отвращение, не покину тебя и не нарушу это правило.
Убедившись, что супруг доволен её клятвой, Диана неуверенно спросила:
– А можно сделать что-нибудь, чтобы этот Аала Ургул в тебе не просыпался?
– Можно, – ответил он с кривой усмешкой на губах. – Выбрать другую наземную жену. Но тебе тогда придётся погибнуть.
Диана посмотрела на него в ужасе.
– А, впрочем, не так уж и страшен мне этот Дикий зверь.
– Вот и я так думаю. – На этот раз Аруог улыбнулся уже искренне. – И ещё кое-что. Скоро приплывёт Верховный жрец, чтобы осмотреть тебя. Никуда не уплывай из своей комнаты.
В ожидании Верховного жреца она нетерпеливо проплывалась по комнате. Когда Аруог появился на пороге с тем самым жрецом и увидел метания своей супруги, он снова нахмурился. Диана резко остановилась, затем подплыла поприветствовать гостя.
– Приветствую тебя, Рриану, Дитя Солнца. Меня зовут Анарэн. Я Верховный жрец в Жемчужном городе, – сказал гость в сером жреческом плаще. Его тёмно-каштановые, густые и немного длинноватые для короткой стрижки волосы весело подрагивали в воде и не прибавляли доброму лицу Верховного жреца ни капли серьёзности. Диана узнала его сразу же – это был тот самый жрец, который проводил обряд в Глубинном храме.
 
Диана приклонила голову в знак приветствия.
Усадив её на софу, он достал из кармана каменный кинжал и проколол остриём подушечку её среднего пальца. Диана поморщилась от боли, но руку не отдёрнула, наблюдая, как жрец прикладывает её кровоточащий палец к своим губам и задумчиво изучает вкус её крови.
Отпустив её руку, он знающе кивнул и убрал кинжал назад в карман, а вместо него достал подвеску на длинной цепочке. В центре подвески поблёскивал крупный лунный камень молочного цвета. Он приложил камень ко лбу Дианы и произнёс:
– Иррэ Маалу!
Камень вспыхнул ярким светом, ослепляя Диану и всех в комнате.
Анарэн быстро убрал подвеску в карман и сказал, повернувшись к Аруогу:
– Ей нужно подняться на поверхность и собрать для тебя Солнце.
– Она больше не может дышать на поверхности! – ответил Аруог резко.
– Ей не обязательно дышать.
– Я сказал нет! Никогда она больше не поднимется на поверхность! Лучше я снова стану Диким зверем, чем позволю ей подняться. – Он сжимал кулаки, со злостью глядя на жреца. – Почему её кровь ослабела?
– Оиилу Маалу, – ответил жрец, пожимая плечами.
Оиилу Маалу – Воля Океана – так сказал Анарэн. Но поколения Лунных наследников брали жён из Гаанэ, и ни одна из них не теряла благословение Солнца на десятый день. А значит могло быть и другое объяснение, которое жрец не хотел озвучивать или не знал.
Когда Анарэн уплыл, Диана дождалась, пока Аруог успокоится, и спросила беззаботным голосом:
– А можно я сегодня выплыву на улицу и немного посижу на скамье возле дома?
– Нет!
– Я никуда не сбегу.
Аруог молчал.
– Мой дом – там, где ты, помнишь? Я никуда не сбегу, – повторила она.
После долгих уговоров Аруог сдался и позволил ей выплыть из дома, но в сопровождении целой свиты слуг. Мирми сидела рядом с ней на скамье и озиралась на многочисленную охрану, а Диана завороженно смотрела на солнечные лучи, преломлявшиеся о водную поверхность.
Солнце светило ярче, чем обычно, и Диана впервые за долгое время стала молиться, но не Богу, не Луне и не Океану, а Солнцу, которое вот-вот от неё отречётся. Она просила его не оставлять её и не забирать своё благословение. Она показывала ему монстров, которые приходили к ней во сне, и мрак, и глубину. Она рассказывала ему свою историю погружения и просила не оставлять её никогда, чтобы этот мрак не смог поглотить её.
Когда пришло время обеда, Мирми осторожно дёрнула Диану за рукав, пробуждая её от тяжёлых дум.
Перед сном Диана переоделась в простую светлую сорочку, накинула плащ и по пустынным коридорам направилась в комнату супруга, но, увидев его, так и застыла на пороге. Его поднятые вверх руки были привязаны к изголовью кровати толстой верёвкой, а на тумбе лежал каменный нож.
Аруог усмехнулся, увидев её растерянность.
– Ты, конечно, можешь надеяться на помощь своего Солнца. Но, поверь мне, верёвка куда надёжнее.
– Может быть.
Она пожала плечами и, присев на кровать, стала крутить в руках каменный нож.
– А это зачем?
– Он тебе понадобится, если верёвка не выдержит. Но я надеюсь, ты не убьёшь меня им во сне.
– А почему именно во сне? Я могла бы сделать это прямо сейчас.
С серьёзным лицом Диана приставила нож к горлу супруга и наблюдала, как его мышцы напрягаются, как натягивается верёвка, как зелень глаз Аруога становится ярке.
– Могла бы. Но ты мне ещё пригодишься, – сказала она, весело смеясь и возвращая нож на тумбу. – Я же умру без тебя, помнишь?
 
Она, как обычно, легла справа и из страха не позволяла себе заснуть. Когда солнечные лучи совсем исчезли и лунный свет наполнил комнату, Аруог дёрнул верёвку, пытаясь освободиться, но она не поддавалась. Он зарычал и с гневом посмотрел на Диану. Она смело встретила его взгляд, потому что в нём ещё можно было различить прежнего Аруога.