Бухгалтер Его Величества (СИ)

Его кулак опускается на стол, посуда звякает, а бокал падает на белоснежную скатерть.
– Конечно, пытался! И не раз! Но он соглашается с герцогиней по каким-то своим, неведомым мне причинам. И для того, чтобы узнать эти причины, мне и нужны вы. Ах, прошу вас, к чему это смущение? Я справлялся о вас. Вы достаточно опытны и умны, чтобы понимать, что дружба с его величеством принесет вам немалую выгоду. Да-да, я знаю, что вы намерены заниматься финансами Тодории, но уверяю вас, одно другому не мешает. Не сомневаюсь, что мы с вами, ваша светлость, станем союзниками. Нет-нет, я не требую ответа прями сейчас. Но я буду весьма признателен вам, если вы будете сообщать мне о некоторых мыслях и намерениях моего племянника – ничего личного – только то, что касается безопасности нашей страны, которая, надеюсь, станет для вас второй родиной.
Я решаю не дожидаться десерта и поднимаюсь из-за стола. Принц провожает меня до дверей и снова целует мне руку. У меня едва хватает выдержки, чтобы не отдернуть ее.
33. Аукцион?
Несмотря на то, что его величество дал мне карт-бланш в вопросе строительства купален на Диком озере, на этот проект нам требуются средства, и немалые. Самым простым способом собрать нужную сумму мне кажется аукцион. Правда, самой мне продать нечего – даже мои наряды куплены графом Помпиду, – но я надеюсь, что в закромах королевского дворца найдется что-нибудь интересное и не очень нужное королевской семье.
Его величество отдает нам несколько картин, давно пылившихся на чердаках его столичных и загородных особняков, а его дядя жертвует на аукцион коллекцию табакерок.
Для Тодории аукционы еще в диковинку, хотя месье Амбуаз говорит, что местная аристократия нередко бывает на таких мероприятиях за рубежом.
– Мы должны пригласить только лучших из лучших – тогда каждый из них будет чувствовать себя польщенным, а значит, и обязанным что-нибудь непременно купить.
Несомненно, в здешнем обществе граф разбирается гораздо лучше, чем я, но всё-таки меня гложут сомнения. Среди предметов, которые мы собираемся выставить на продажу, шедевров нет. Да, это милые вещицы, но не более того. Захочет ли хоть кто-то их купить?
– О, мадам, вы зря паникуете! – снисходительно улыбается месье Амбуаз. – Они будут платить не за руку художника, а за то, что эти вещи принадлежат королевской семье, и покупая их, они помогают его величеству решить проблемы Тодории.
Я скептически усмехаюсь:
– Как благородно с их стороны. Но, боюсь, картин и табакерок будет недостаточно.
– Мы можем продавать танцы, ваша светлость! – встревает в разговор Дюбуа.
Он уже приступил к обязанностям моего секретаря, несмотря на недовольство графа. Правда, пока он старается держаться тише воды ниже травы, но даже само его присутствие заметно раздражает хозяина дома. Не сомневаюсь, слуги уже получили распоряжение держать уши востро и присматривать за каждым шагом моего Алана. Может быть, даже сам граф каждый вечер пересчитывает столовое серебро и важные министерские документы.
– Продавать что? – не понимаю я.
– Танцы, ваша светлость, – терпеливо поясняет Дюбуа. – Танцы с его величеством на ближайшем балу. Смею вас уверить, это вызовет неподдельный интерес.
Признаться, я удивлена. А граф так и вовсе возмущен.
– Как вам могло прийти такое в голову, месье? Неужели вы думаете, что я или ее светлость осмелимся предложить такое его величеству?
На смену удивлению приходит смех. Между прочим, это забавно – может быть, таким образом король впервые реально поработает на благо своей страны. Но граф прав – озвучить такое предложение немыслимо.
Но Алан не готов так просто отступить:
– Вы напрасно считаете это неприемлемым, ваше сиятельство. В благотворительных целях такое практиковалось и во Франции, и в некоторых других странах.
– Возможно, – вынужден признать граф Помпиду. – Но для Тодории это слишком шокирующее нововведение.
Дюбуа улыбается, сверкая начищенными до блеска зубами:
– Не более шокирующее, чем то, что его величество дозволил ее светлости контролировать государственные финансы.
 
Шах и мат! Я тоже улыбаюсь. И граф, наконец, хоть и с неохотой, но соглашается:
– Ну, что же, можно попробовать.
Меня же сейчас больше интересует меркантильная сторона вопроса.
– Но зачем кому-то платить за то, что можно получить бесплатно? Его величество охотно приглашает дам на танцы безо всякой компенсации с их стороны.
Месье Амбуаз вздыхает:
– Вы только раз были на балу во дворце, ваша светлость. В противном случае вы непременно заметили бы, что внимания короля удостаиваются немногие. Чаще других, конечно, – герцогиня Жуанвиль.
– Именно так, ваше сиятельство! – горячо поддерживает его Дюбуа. – А представительницы менее знатных родов не смеют и мечтать о приглашении со стороны его величества. И будут несказанно рады это приглашение получить хотя бы таким путем. Если дочь какого-нибудь графа или барона будет танцевать с королем, это будет записано в семейную хронику. Разве это не стоит нескольких сотен ливров?
Я пожимаю плечами. Платить за танец с мужчиной – нет уж, увольте. Хотя если бы я родилась и выросла в Тодории, возможно, я отнеслась бы к этому совсем по-другому.
Поговорить об этом с его величеством граф поручает именно мне.
– Вы же понимаете, ваша светлость, – от волнения он начинает заикаться, – что я не решусь завести подобный разговор. С вашей стороны это будет более уместно.
Ну, что же, значит, мне снова нужно ехать во дворец.
34. Знакомство с принцессой
Я испрашиваю королевской аудиенции письмом, и получаю ответ уже через пару часов. Его величество приглашает меня на маленький семейный обед. О том, насколько это почетно, мне говорит выражение лица Сюзанны, когда я сообщаю ей об этом.
– О, Элен, уверена, что это не случайно. Если бы вы не нравились его величеству, он ни за что удостоил бы вас такой чести. Пользуйтесь этим, дорогая! Я буду рада, если вы утрете нос герцогине!
Семейный обед проходит в узком кругу. За столом – только его величество, его сестра Луиза и дядя – принц Этьен. И я – никоим образом к этому семейству не относящаяся.
Начало обеда выдается весьма натянутым, хотя его высочество на сей раз оказывается весьма приятным собеседником. А вот принцесса холодна как лед – она не удостаивает меня ни единым словом. Даже когда нас представляют друг другу, она награждает меня ледяным взглядом и лишь слегка наклоняет голову. При этом с братом она разговаривает охотно.
Девушка понравилась мне еще на балу. И она совсем не кажется мне дурнушкой. Ей всего лишь следует чаще бывать на свежем воздухе и взять за правило пользоваться косметикой. Да, – и позволять себе надевать платья, которые будут подчеркивать ее молодость и неплохую фигуру.
– Итак, ваша светлость, о чем вы хотели поговорить со мной? – о цели моего визита его величество вспоминает уже за десертом.
Я начинаю говорить, и чувствую, что язык заплетается. Я ожидаю увидеть негодование на лице короля, но он воспринимает мое предложение вполне благосклонно.
– Вы льстите мне, ваша светлость! Неужели вы склонны полагать, что мое внимание может быть столь ценным? Впрочем, почему бы и не проверить это?
Как ни странно, но его дядя тоже одобряет эту затею. Чего нельзя сказать о принцессе. Нет, она не произносит ни слова, но бросает на меня очередной строгий взгляд.
А вот когда обед завершается, и я, поблагодарив его величество, собираюсь отправиться домой, ее высочество неожиданно вызывается меня проводить.
 
– Да-да, Луиза, это было бы чудесно! – кивает принц Этьен. – Ты можешь показать нашей гостье новый каскад фонтанов в саду – уверен, ее светлость не видела в Америке ничего подобного.
Принцесса сухо кивает, и мы выходим из столовой. Я понимаю – она отправилась со мной вовсе не из вежливости. Я жду от нее хоть каких-то слов. Но она по-прежнему молчит. Так, в полном молчании, мы и выходим в сад.