Scherzo

— Нет-нет. Я должна быть дома: обещала мужу, для нас этот день — важная семейная дата. Я говорила, впереди три долгих перелета. Хочу успеть вернуться, традиционно поднять с ним бокал и уснуть в своей постели, — она благодарно улыбнулась.
— Тогда летите. Жизнь — это так красиво… вся эта игра слов, символов, смыслов и образов, намерений и поступков.
После прощальных слов Бернарда она собралась уходить, но замерла в нерешительности, и потом неловко, по-девичьи, обняла его, прижавшись щекой к сильной груди.
Люси зашла в маленький провинциальный аэропорт, построенный еще в 60-е годы прошлого века. После всех неспешных процедур регистрации она устроилась так, чтобы можно было видеть небольшую взлетную полосу. В единственном имеющимся здесь терминале было немноголюдно: кроме нее покинуть остров собиралось всего несколько человек. Она сидела и внимательно рассматривала солнечное небо за окном, чувствовала сухой запах раскаленной взлетной полосы, который, казалось, вторгся внутрь здания. Тогда же ее внимание привлек человек, проходящий вдоль пустующих рядов кресел. Его волосы были зачесаны назад и собраны в короткий аккуратный хвост. Он держал в руках черную дорожную сумку, напоминающую вещмешок, и был одет во все черное: брюки-шаровары, зауженные книзу, и футболка. Собственно, футболка и привлекла внимание Люси в первую очередь. Это была майка из ограниченной коллекции, выпущенной молодым начинающим японским дизайнером.
С тем дизайнером Люси познакомилась в Токио на модном показе, куда сначала летала как организатор, а потом была приглашена как особый гость. В ее гардеробе было его оригинальное платье, а он тогда получил ее согласие на использование в качестве принтов ее фотографии «философских стульев» — он так их назвал. В скором времени он планировал выпустить партию футболок совместно с уже известным европейским брендом. Теперь она увидела прямо перед собой его реализованную идею и ей определенно нравилось то, как это получилось.
Люси наблюдала за этим «черным» человеком. Зайдя в зал, он тут же направился к небольшому торговому пятачку, где рядом с сувенирами расположились напитки, а также незамысловатый ассортимент продуктов и сладостей. Он рассчитался и огляделся. И хотя вокруг было полно свободных мест, направился прямо в сторону Люси. Бросил свой мешок на кресло между ними и сел рядом. У него в руках была бутылка той же минеральной воды, что купила себе Люси. От него исходил еле уловимый знакомый аромат.
«Он же пахнет кедром», — наконец сообразила Люси и, наблюдая за новым соседом, аккуратно втянула в себя воздух.
Тот, не обращая ни на кого внимания, расположился, достал книгу и погрузился в чтение. Люси мельком взглянула на обложку, она напоминала обложку русских народных сказок, которые в детстве читала ей бабуля. Она помнила и любила красивую вязь славянской азбуки. Бабуля научила ее всем 49 буквицам алфавита и в детстве маленькая Лю любила выводить их гусиным пером, аккуратно обмакивая его в старинную чернильницу. Во дворе, бывшем когда-то дворянской усадьбой, гусиных перьев всегда валялось достаточно.
Люси отвела взгляд от книги, еще раз мельком взглянула на соседа и продолжила любоваться золотой солнечной пылью, рассыпавшейся за окном. Через двадцать минут должны объявить посадку. Неожиданно небо за окном пришло в движение и в считанные секунды потемнело, будто на него из ведра выплеснули густой сапфировый сироп. Оно стало тревожным. Ослепительная молния вспорола небосклон, резко и пугающе ослепив все вокруг — и только спустя мгновение грянул оглушительный гром, его раскаты гулко и долго, до изнеможения, бились где-то под сводом вновь захлопнувшегося черно-синего купола. Еще через миг все заполыхало шумно и угрожающе. Уже не одна, а множество молний со всех концов ударили в упор, разлетаясь и вновь яростно сплетаясь в неистовом танце.
Все стихло так же неожиданно, как и началось. Небо опустошилось запоздавшим обильным потоком, разрушившим невидимую платину. Произошедшее было похоже на спектакль, поставленный в грандиозных декорациях гигантского безлюдного театра, предназначенного единственному зрителю. Кровь ударила ей в виски, грудь ныла, с трудом удерживая вырывающееся сердце, в животе пылает факел, позвоночник вибрировал, как натянутая струна.
 
Небо разглаживалось, успокоивалось и наконец стало синетным. Это церковное слово, означающее «сплошь синий», Люси впервые услышала от своей бабули. Из небесной глубины медленно стало проступать яркое солнце, вокруг которого возникло вторичное свечение. Такое образуется из-за преломления света в кристаллах льда. Но казалось, что его источником была луна, очертания которой призрачно проступали на дивном небосводе. «Чудо и волшебство. Красиво как в сказке», — изумилась Люси.
Кто-то настойчиво тряс ее за плечо приговаривая:
— Поднимайтесь, объявили посадку на Милан.
Рядом стоял ее сосед в черном с устремленным на нее беспокойным взглядом. Во рту у Люси пересохло. Она машинально открутила пробку от зажатой в руке бутылки, отхлебнула и поморщилась.
— Идемте, идемте, — повторил незнакомец.
Она поднялась и послушно двинулась за ним.
Уже в самолете, совершенно придя в себя, она сообразила, что, наверное, впервые за свое долгое отсутствие дома, услышала родную речь — этот парень говорил с ней на ее родном языке!
Самолет уже набрал высоту. Люси отстегнула ремень безопасности и поднялась с кресла. Она внимательно оглядела салон, ища среди пассажиров своего заботливого соседа. Не найдя его, Люси разочарованно опустилась на место и нажала кнопку вызова бортпроводника. Очень хотелось пить.
— И, пожалуйста, если это возможно, принесите мне стеклянный стакан, — попросила она склонившуюся над ней стюардессу.
— А мне можете принести полную бутылку воды? — услышала она знакомый голос.
Через свободное кресло, слева от нее у окна сидел он. Заметив Люси, он обратился к ней:
— Ну как, вам удалось поспать?
Люси показалось, что его вопрос прозвучал сочувственно.
— Через полчаса мы уже приземлимся. Когда принесут воду, добавьте в нее вот это, — он держал в руках маленький флакончик эфирного масла. — Вам еще долгая дорога предстоит, возьмите его с собой и добавляйте в воду. Только совсем немного, на кончике зубочистки.
— Что это? — Люси принюхивалась к приятному, свежему запаху из флакона.
— Лемонграсс. Для вас это будет масло-оптимист, — усмехнулся он. — А если серьезно, поможет справиться с усталостью, повысит концентрацию и способность к принятию решений.
Люси усмехнулась в ответ:
— Мда-а, наверное, мне потребуются такие капли. Давайте попробую, пока я под вашим наблюдением и защитой.
Прошедшая гроза задержала вылет, и поэтому самолет приземлился позже положенного расписания. Люси торопливо шагала по коридору, обгоняя толпу прилетевших. Посадка на следующий рейс должна быть объявлена через несколько минут. За стеклянной перегородкой, разделяющей потоки, двигались улетающие пассажиры. Внезапно, в этой движущейся навстречу массе людей, она выхватила взглядом знакомое лицо. С бьющимся сердцем она замерла у прозрачной стены. Это был он. Алекс тоже увидел ее. Женщина и парень, шедшие с ним, продолжали двигаться, а он, поколебавшись мгновение, приблизился к окаменевшей за стеклом Люси. Они стояли и пристально всматривались в лица друг друга.
Время для них остановилось.
Он начал что-то говорить. Люси не могла ничего расслышать, только видела беззвучное движение губ. Она прикрыла их прикосновением тонких пальцев к холодному стеклу и сжала веки… Когда она открыла глаза, то увидела стоявших на некотором расстоянии за спиной Алекса Луку и Марту. Люси поспешно повернулась и почти бегом устремилась к выходу. Она опаздывала. Сейчас (во что бы то ни стало) ей нужно было успеть на рейс.
  
SCHERZO 27