Scherzo
— Оказывается, ты знакома с моим отцом?
— А кто твой отец? — заинтересованно ответила Люси.
— Француз. Сады Ватикана.
— Если Жан-Жак твой отец, то да, именно там мы и повстречались, — Люси была обескуражена такой новостью.
— Понимаешь, он художник, конечно же, я ему рассказала эту поразительную историю с нашими картинами…
Бернард изумился:
— А какая у вас успела появиться общая история с картинами? Мне ты ничего не рассказывала.
— Ты непременно все узнаешь. И, возможно, именно ты поможешь разобраться, — остановила его Василия.
Затем подошла к столу и выдвинула узкий ящик. После недолгой паузы она продолжила:
— Так вот, отец прислал и просил передать тебе это изделие, — она достала мешочек и положила его на стол перед Люси. — И просил не брать мне это в руки, ты должна его сама достать.
Бернард подошел к столу и засунул руки в карманы брюк, глядя на бархатный мешочек (один из тех, в которые кладут недорогие ювелирные украшения).
— Эта игра меня заинтриговала. Ну, давай, — подбодрил он Люси.
Стол находился справа от Люси и ей достаточно было протянуть руку. Она взяла мешочек и достала изумительного цвета удлиненной кристалл (почти игольчатой формы).
— Это бразильский полихромный турмалин, полудрагоценный камень. Редкая окраска! — тут же отреагировал Бернард,
Минерал имел необычный цветовой переход: из ярко-красного в темный, следом — в прозрачный с редкой примесью розового, затем — из светло-зеленого в насыщенный изумрудный. Конец его был запаян в золотое кольцо, на котором Люси рассмотрела филигранную гравировку «все в одном и одно во всем».
— Василия, он объяснил, почему передал мне этот камень? Или ты можешь объяснить мне? Не-е-ет…?
— Думаю, лучше всего это может сделать он, — Василия перевела требовательный взгляд с кристалла на Бернарда.
Тот вышел из отрешенной задумчивости и предложил:
— Пора вернуться в шатер. Гости собираются, и Василии следует быть там.
Как и обещал Бернард, после официальных обязательных выступлений, связанных с открытием выставки, и немного затянувшегося знакомства с экспозицией, все наконец были приглашены в дегустационный зал, где Люси ждал очередной сюрприз.
Стало понятно, почему так волновалась Василия, узнав, что ее университетские друзья опаздывают. Ведущей дегустационного шоу, торопливо и с извинениями вошедшей в зал, была Адель. Она прибыла не одна, а со своим бойфрендом. Его Люси тоже сразу узнала. Это был ее сосед из квартиры N14 дома в пригороде Лондона.
SCHERZO 26
/// 26 касаясь пальцем края чаши, наполненной светом, извлечь музыку небес и записать ее слова на тайном языке вселенной, и услышать смех ее, и шагнуть в бесконечность
Музыка: Boogie Street/ Leonard Cohen
Бернард рассмеялся:
— Я говорил: совпадения не бывают случайными.
Они возвращались в город, Люси вела машину и рассказывала о том, при каких обстоятельствах, совсем недавно, она познакомилась с друзьями Василии. И о других, предшествующих этой, встречах… и о преследующих ее совпадениях после того, как она неожиданно решила улететь в Лондон…
— Может расскажешь о том, почему ты тогда решила сесть в самолет. Или не хочешь об этом говорить?
— Пожалуй, так.
Машина подкатила к дому Бернарда. Люси вышла вместе с ним, чтобы попрощаться. Завтра она улетает. Ей надо возвращаться.
— Знаете, — вдруг произнесла она, — я бы хотела, чтобы вы проводили меня в аэропорт.
— Конечно. Сам хотел предложить. Я приеду завтра, как только ты будешь готова.
Утром Люси позавтракала и позвонила Бернарду. Она ожидала его, укрываясь от ярких солнечных лучей под фасадной маркизой. Он появился у отеля через час, на спортивном велосипеде.
— Вы спросили вчера, почему я так неожиданно решила улететь в Лондон. Вчера я не хотела обсуждать. Думала, что никогда не буду готова говорить об этом с кем бы то ни было. Но сегодня поняла, что хочу рассказать вам кое-что. Давайте прогуляемся, если не возражаете. Времени у нас достаточно.
Пока они неспешно кружили вокруг квартала, Люси рассказала Бернарду о загадочных, почти неправдоподобных явлениях, которые стали происходить с ней после встречи со странной старухой Пилар. Она рассказала ему об Алексе, который появился в ее жизни так, как и предсказала эта мистическая перуанка.
— Все началось с нее, тогда со мной и стали происходить эти счастливые и одновременно болезненные трансформации: с ожидания, и потом — с его появлением.
Он слушал внимательно: не перебивая и не задавая вопросов. Она закончила и остановилась.
— Скажете что-нибудь?
— Алекс говорил мне о вас, — осторожно произнес Бернард, вдруг перейдя на «вы».
Повисла пауза. Люси развела руками и проговорила сухими губами:
— Я уже ничему не удивляюсь! Хочу знать, как это было. Давайте присядем где-нибудь.
Они расположились на заднем дворе, где недавно Люси завтракала с Егором.
— Я узнал вас, когда увидел у своего дома. Предполагал, что когда-нибудь судьба сведет нас.
— Но почему вы сразу ничего мне не сказали?
— Я и сейчас бы промолчал, если бы вы сами не рассказали о нем. Встреча с вами и жизнь в эти годы изменили и его тоже, не только вас. Он был очень привязан к вам и благодарен за все, что вы дали ему. Когда вы были рядом, для него исчезало время и пространство, но появлялось другое: содержание и наполненность жизни. Вы стали для него единственной реальностью. Но это была зыбкая реальность. Ему казалось, что вы все время норовите исчезнуть, как ящерица исчезает в холодных расщелинах раскаленных камней. И когда вы действительно пропадали, он оказывался в размытых контурах своих невыносимых иллюзий… Так произошло и в последний раз, верно? Вы просто исчезли, как делали всегда, без объяснений.
Бернард внимательно посмотрел в напряженное лицо Люси. Она не отвечала, сосредоточившись на его словах. Тогда он продолжил:
— Недавно, кажется, три-четыре дня назад, Алекс позвонил мне и сказал, что хочет прилететь, я в это время был в Индии. Он считал, что Индия — место, где он сможет осознать тревожащие его мысли. Он не понимал, что делать с тем замедленным тоном сладкой тайной зависимости, который возник между вами. Он очень боялся вас потерять, но не понимал как удержать вас в том духовном резонансе, который возникал, когда вы были рядом. Он не понимал, что может дать вам… кроме своей преданности и бесконечной любви.
— Подождите, — вздрогнула Люси, — кажется, я начинаю понимать: это была ваша идея с наследством. Для чего это было нужно? Я ведь всегда знала, что у него ничего нет. Он был одиноким отшельником, когда мы встретились, с бесчисленными потерями и со своей душевной болью. Такой «наследник» тонкого дарования зла, — Люси горько улыбнулась. — Его любовь была человечной и бесконечно притягательной. Он преподал мне хороший и очень важный урок, держа передо мной безупречные зеркала. Это было то, что я ценила превыше всего. Мне казалось, что это была чистая, безусловная любовь без взаимных привязанностей, с готовностью отпустить друг друга в любой момент, когда потребуют обстоятельства… А наше взаимодействие — это были дары друг другу.
— Вы считаете, что так бывает между любящими людьми или так должно быть?
Разговор оказался для Люси более мучительным, чем она ожидала. И наконец, она поняла, что есть весомая причина остановить его — ее предстоящий скорый отъезд. Она решилась:
— Мне пора. Спасибо, Бернард. Кое-что вы помогли мне понять.
— Люси, может быть вам все-таки отложить отъезд до завтра? — он видел, что она чувствует себя вымотанной после их недолгого непростого разговора.
