В лабиринте времени (ЛП)

Кого же он ей напоминал? Немного терминатора. Элайджа был из кожи и плоти ― то, что ранее попалось ей на глаза, точно принадлежало человеку. За исключением той штуки из мышц. На негнущихся ногах она неуклюже двинулась, стараясь переступать многочисленные пятна крови на полу, в сторону холодильника, содержимое которого осталось практически целым и невредимым, несмотря на землетрясение, которое, как оказалось, таковым не было. Взяв с полки бутылку крепкого ликёра, она поставила её на стойку. В куче осколков разбитой при землетрясении посуды Ксио сумела найти целые рюмки. Две из них она сполоснула водой, наполнив спиртным. Одну рюмку поставила на стойку и толкнула в сторону Элайджи, а другую тут же опрокинула сама и налила ещё.
Он принял её немое приглашение и, прихрамывая, направился на кухню.
― Твой криминальный приятель здесь? Прямо сейчас?
Продолжая смотреть на свою порцию выпивки, она провела указательным пальцем круг над краем рюмки. Что она здесь делала? Ещё даже не было десяти утра, а она успела заложить за воротник. Прежде чем девушка не смогла бы устоять перед соблазном напиться, она поставила бутылку обратно в холодильник.
Вздохнув, Элайджа облокотился о барную стойку. Ему стоило усилий стоять здесь, что было немного удивительно. Если бы она была ранена, то, вероятнее всего, лежала бы на полу, поскуливая от боли. Кивнув, он взял в руку рюмку и повторил то, что она продемонстрировала до этого, резко опрокинув содержимое. У него было очень смешное выражение лица, и Ксио с трудом сдержала усмешку.
Мужчина закашлялся и взял у неё протянутый стакан воды, залпом выпив воду.
― Что это было? Ты хочешь меня отравить?
― Думаешь, я тогда выпила бы это? Это, дорогой, был алкоголь.
― Гадость. Почти такой же ужас, как та еда, которую ты мне давала.
― О, благодарю! Если тебе не нравятся мои кулинарные шедевры, можешь смело уходить! ― Её сэндвичи не были блюдом высокой кухни, но его реакция задела её больше, чем она хотела признать. ― Где дверь, ты знаешь.
Он поднял две руки вверх и покачнулся.
― Я бы ушёл, если бы мог. Но не могу не потому, что твоё общество мне неприятно, а чтобы не подвергать тебя опасности. Преступник, которого я преследую, здесь, и он не может сбежать отсюда. Он будет в ярости из-за того, что я уничтожил его хронометр. И будет искать меня.
― Ты больше не сможешь вернуться домой?
― Мне придётся ждать подкрепление. Только с чей-то помощью смогу вернуться в своё время.
Было видно, что он не испытывает особой радости от такого расклада. Будь она на его месте, то тоже не была бы счастлива, если бы её выбросило в такой лачуге.
Его выбросило ― одного и раненого. И теперь он предоставил свою жизнь в руки совершенно незнакомого человека. В её.
На мгновение Ксио закрыла глаза. Должно быть, у неё стокгольмский синдром. Иначе как объяснить огромное сочувствие к нему? И почему всё, что он ей поведал, она приняла за правду? Ксио начала по-настоящему верить его словам. Кроме того, выгнать его в таком состоянии на улицу было бы бесчеловечно.
― Пожалуйста, сядь, иначе ты снова можешь хлопнуться в обморок. Если хочешь, я могу ещё что-нибудь приготовить тебе поесть. В этот раз без продуктов животного происхождения. Мне бы не хотелось ещё раз оскорбить твою тонкую гурманскую душу.
ГЛАВА 4
Слово «неприхотливый» несомненно лучше описывало вкусовые предпочтения Элайджи, нежели «гурман».
Безвкусный ломтик тоста с арахисовым маслом, малиновым желе и с кусочками банана можно было назвать как угодно, но только не едой для гурманов. Если такая еда придется ему по вкусу, девушка будет довольна. Он жадно съел четыре таких тоста, три яблока и выпил литр виноградного сока. Затем чрезмерно похвалил ее кулинарные способности. Ксио задумалась, что бы он сказал о действительно вкусной еде? Если будущее такое скучное и однообразное, она бы предпочла остановить время.
— Кофе, как и все стимулирующие вещества, вместе с алкоголем у нас запрещены. — Его слова вытянули ее из мира грез. Он держал чашку с уже остывшим кофе и уже не в первый раз нюхал напиток. — Пахнет превосходно.
 
— Кофе приятный на вкус, пока теплый. — Её сердце разрывалось, когда она наблюдала, как Элайджа смотрел на кружку с горячим напитком, не решаясь сделать глоток. — Никакого алкоголя, никакого кофеина. Что вы делаете, когда хотите повеселиться? Вам приходится прятаться в подвале, чтобы посмеяться?
— В подвале? Нет, мы по-разному проводим свободное время, собираемся вместе.
— Что вы делаете? Идете на футбольный матч? На концерт? На вечеринку? Вы слушаете музыку? Смотрите фильмы?
Она увидела, как в его глазах появлялись вопросы.
— Что вы делаете?
Элайджа снова взглянул в чашку.
— У вас есть такой большой выбор? — Девушка не хотела его обвинять, но в ее тоне все-таки чувствовались оскорбительные нотки. Она с уверенностью сунула в его руку пульт от телевизора. Он ничего не делал, просто смотрел на нее.
— Это телевизор. — Ксио указала на плоский экран, который висел на противоположной стене. — Чтобы включить телевизор, нужно нажать на красную кнопку. С помощью стрелок, которые слева, можно изменить громкость, те, что справа переключают каналы. Это пока все, что тебе нужно знать. — Раздался звонок в дверь и Ксио испугалась.
— Ты кого-то ждешь? — Элайджа встал с дивана и бросил взгляд на входную дверь.
— Нет. — Никто не приходил к ней в гости. У нее не было друзей. Она лишь изредка общалась со своими коллегами по работе. Тесной дружбы девушка ни с кем не водила. Она была не против мило поболтать во время работы, но когда разговор касался личных тем, Ксио замыкалась. «Только не будь никому должна» — так звучал её девиз. После той истории с Грегором она старалась не открываться другим людям. До сих пор она так и не приглашала никого из своих знакомых к себе домой.
Снова зазвонил звонок, но уже в сопровождении настойчивого стука в дверь.
— Это из Управления по вопросам общественного порядка, госпожа Диаз. Мы получили жалобу на вас. Пожалуйста, откройте дверь.
— Что такое Управление по вопросам общественного порядка?
— Это как младший брат полиции. — Черт возьми. Она догадывалась, что от нее хочет офицер. Из-за всего того адского шума, который был вызван появлением Элайджи, она должна была ожидать немедленного визита полиции. — Сядь, включи телевизор и позволь мне разобраться с этим самой. — По пути к двери девушка схватила свитер из кучи в шкафу и надела его. Она не хотела предстать перед служащим порядка в полуобнаженном виде.
— Ксио, — крикнул ей вслед Элайджа. Она повернулась к нему и глубоко вздохнула. Он боялся, что она выдаст его, и, честно говоря, она тоже подумала об этом на мгновение. Но только на секунду, потом быстро отбросила эти мысли. Элайджа не врет. Все, что он рассказал, было реальностью. Для него. Другое дело, что она об этом думала. Ксио сомневалась, была сбита с толку и все еще не знала, что делать со своим незваным гостем. Ее голова не воспринимала неопровержимые факты и цеплялась за реальность — ее реальность. Но, с другой стороны, её душа и сердце были совсем другим делом.
— Не волнуйся, я справлюсь.
— Спасибо. — Она видела, что Элайдже не хотелось оставлять ее одну в этой ситуации. Он все еще боялся, что она ударит его ножом в спину.
— Может быть, тебе лучше пойти в спальню, — предложила она, успокаивающе улыбнувшись ему.
Глубоко вздохнув, Ксио взъерошила волосы, чтобы было похоже, как будто она только встала с кровати. С ее непослушными волосами ей не понадобилось много времени. Она всегда выглядела так, словно ее волосы никогда не видели расчески и щетки. Прежде чем открыть дверь, она убедилась, что Элайджа уже точно ушел в спальню.
— Доброе утро, госпожа Диаз, — поздоровался с ней мужчина лет пятидесяти, одетый в форму.
Широко зевнув, она ответила на его крепкое рукопожатие и попыталась причесать свои волосы рукой.