Три мирных года (СИ)
Проклятье! Забыл отключить искусственный интеллект, которая теперь с удовольствием греет уши или что там у неё. И теперь лучше её не выключать, а то что-то заподозрит и обидится.
— Но есть и хорошие новости. Обживать систему с большим порталом вы можете уже с осени. Потихоньку создадите базу, хотя и будете работать на других направлениях. Но даже если раз-другой сунете нос в соседнюю галактику, впрочем, это будем обговаривать отдельно…
— Слушаюсь, товарищ полковник, — с искренней радостью откликнулся я.
— Ещё как слушаться буду. Ну что же бойцы. Порадовал, озадачил и огорчил. Как и положено хорошему командиру, — Тихонов встал и пошёл к выходу.
— Товарищ полковник, можно вас на два слова? — я догнал Тихонова уже в коридоре.
— Нужно, — ответил он. — Излагай просьбу. И на будущее, когда мы оба по гражданке, давай без чинов, зови меня Анатолий Станиславович.
— Хорошо. Просто просьба-то официальная. Я хотел, чтобы ко мне в отряд перевели Вадима Хацкевича, Эдуардо Кинтану и Елену Приклонскую.
— Кинтана… Кинтана… — задумался Тихонов. — А! Точно. Тот негр, кубинец. Боец хороший, но засветился в Латинской Америке, поэтому пока в резерве. Не проблема будет у тебя в отряде. Хацкевич, тоже вояка дельный, понимаю. Но вот какого чёрта тебе Ленка Приклонская? Она не боец и даже не оперативник. Просто научный консультант, да и в этом звёзд с неба не хватает.
— Её знания спасли мне сегодня жизнь, — просто ответил я. — Да и соображает она неплохо. Мы её за полгода-то поднатаскаем чуть-чуть…
— Валера, посмотри мне в глаза и скажи честно. К себе в отряд ты её берёшь исходя из профессиональных навыков или просто потому, что мордашка смазливая.
Я подумал пару секунд, а потом уверенно ответил.
— Профессиональные навыки. Вот не знаю, чему там Варяга учат, в его экзобиологическом, да и в коня ли это корм, но утром она моментально определила хищного миконида, как его уничтожить и собственно сделала это. На планетах с неизвестной нам флорой и фауной, такой человек пригодится.
— Хорошо. Личные дела получишь в Новом Ленинграде. Да и вообще. Заходи почаще к нам в управление.
Я опешил.
— А разве вы не на Земле?
— До недавних пор были там. Теперь нас перевели на Машеров, как и партийное руководство Дальнекосмической Республики.
Тихонов исчез в переходах гостиницы, а я вернулся к своей команде. Последующие три дня прошли спокойно. Наши услуги не требовались, мы просто ждали, когда императрица разберётся с делами. Поэтому мы гуляли по городу, навещали наших болезных — Хацкевич, впрочем, поднялся на ноги, на следующий день, а Маринка сбежала из госпиталя на вторые сутки.
— Представляешь, — жаловалась она. — Я прихожу в себя после операции, открываю глаза, смотрю в окно и что же я вижу?
Я ухмыльнулся, но всякий случай спросил: что?
— Тот самый пейзаж, который опостылел мне за восемь месяцев плена! Да я чуть с ума не сошла! Мне показалось, что всё это и освобождение, и бой здесь, в Махтамбе и операция на Тангорихксе, мне просто привиделись! А на самом деле меня избила охрана и вот я оклемалась после комы и всё продолжается…
— Ну тебя-то хоть подлечили? — усмехнувшись, спросил я.
— Да. Готова к труду и обороне, — вздохнула девушка.
К счастью, тайные переговоры продлились не три, а пять дней. Стороны постоянно ругались и не могли прийти к согласию. Наконец, до чего договорились.
И вообще, мне скоро стали некоторые подробности. Не от полковника Тихонова, разумеется, а так, перемолвился парой слов с теми, кого знал по Кадмии и потихоньку собрал полную картину.
Никто не собирался подвергать меня риску. Поэтому на Гарьерг отправили двух оперативников, внешне похожих на меня и Ленку. Меня же просто убрали из Нового Ленинграда, дав более безопасное, как полагали, задание. Кто же знал, что американцы устроят атаку на советский звездолёт? Даже их не считали способную на подобную глупость. Ну и огребают они по полной сейчас от нашего МИДа.
Сама же операция на Гарьерге была нужна, чтобы выманить орден Серебряного Эстортуэра. Захватить нескольких боевиков, допросить с пристрастием, а потом связаться с руководством ордена и предложить ему переговоры. В общем, так оно и вышло, вот только попутно пострадали халлдорианцы и торкартенцы и прилетело по касательной американцев. Последних вообще не жалко, после того, что они устроили на нашей территории.
Но в целом, несмотря на отдельные нюансы, ГРУ был в шоколаде. Две проведённые интриги, принесли свои плоды, плюс бонусом удалось выявить людей, связанных с американской разведкой.
— А торкартенцы, что сказали? — уточнил я у Васьки Самошникова, с которым познакомился тут же, на Ирсеилоуре, но он остался и был в курсе многих интриг, так как служил в информационном отделе.
— Ничего. Вернее, как только они узнали о гибели всей группы, то сразу отморозились и сделали вид, что вообще не при делах, а это какие-то бандиты, чья судьба их не заботит, — ухмыльнулся он.
— Вот только погибли не все, — осенило меня.
Самошников пожал плечами, как будто говоря — вот чего не знаю, того не знаю. Ну и ладно. Есть вопросы и поинтереснее.
Марселя Темиргалиева выпустили из госпиталя на четвёртый день, и он устроил мне сюрприз, явившись на посадочные кольца, где я ругался с ремонтной бригадой из-за медленно продвигавшегося ремонта.
— Что здесь происходит? — вкрадчиво спросил он и я едва не подпрыгнул на месте.
— Да вот, Кулибины хреновы! Задерживают ремонт, а мне он нужен уже завтра.
— Слышь ты, борзый, — бригадир ремонтников не выдержал и пошёл ко мне. — Ты мне лучше скажи, какой идиот, в твоей бандуре, кабель прокладывал?
— В изначальной комплектации так было, — соврал я.
— Это ты у нас в изначально не так укомплектован, — сплюнул бригадир. — Короче, кабель этот переложили не меньше месяца назад и сделали это…
Он выдал несколько нецензурных характеристик в адрес прошлых ремонтников, меня, начальства и в целом по ситуации. Потом резюмировал.
— Я слышал, человек пострадал, из-за того, что выпал кабель. В следующий раз можете пострадать вы все, тебя, борзого, не жалко, а тех дураков, которых ты перевозить будешь, очень. Поэтому раньше завтрашнего вечера, я этот корабль в полёт не выпущу.
— Марсель, у меня две просьбы, — сказал я.
— Я догадываюсь, — фыркнул он. — По первой просьбе нет, нельзя. Искать измену лютую на Полыни будут профессионалы, заодно и выяснят, почему тебе так кабель уложили. По второй просьбе посмотрим, что можно сделать.
— Ты хоть понял?
— Да. Хочешь, чтобы твой звездолёт швартовался на Кадмии.
— Товарищ капитан, а где записаться на курсы, чтобы мысли читать научиться.
— Нигде. Только опыт и ум, — он постучал мне пальцем по лбу. — Ум и опыт.
Бригадир, заржав, удалился. Мы остались наедине с Марселем.
— И какие будут указания, товарищ капитан? — спросил я.
— Поменьше выделывайся, — вздохнул он. — Ты сейчас будешь контактировать напрямую с Тихоновым, он с тобой немного поработает, а потом передаст другому куратору. Впрочем, пару операций мы с тобой ещё проведём, не грусти.
— Почему? Стерлядкин всё-таки продавил наше начальство?
— Дело не в этом. После недавних кадровых перестановок в руководстве управлением наблюдается некоторая пустота и меня перебрасывают на другие направления.
— Жаль, — вздохнул я. — Ты меня, как командир, устраиваешь, а что с новым будет, ещё непонятно.
— Не боись, — хмыкнул Марсель. — Это будет то, что недоставало тебе на Кадмии.
Я какое-то время переваривал сказанную мне фразу.
— И вот ещё что, — добавил, напоследок, Темиргалиев, доставая из-за пазухи папку. — Личное дело твоей Приклонской. Здесь его не свети, изучи в спокойной обстановке.
— Зачем?
— Чтобы у тебя было время передумать, — загадочно изрёк он и растворился в сумерках.
Последний день на Ирсеилоуре, мы провели с пользой. Прошвырнулись по местам боевой славы, рассказали Хацкевичу, Приклонской и Мишину, кто где и как отличился. Дома, которые были напротив казарм, уже восстановили, но вот магазинов в них больше не было. Мы с Мариной немного засмущались, рассказывая, как сидели там под имперским обстрелом, но Елена не обратила никакого внимания на это, а вот Варяг и Хацкевич хмыкнули.