Коммуналка: Добрые соседи (СИ)

Приличное.
Мысли какие-то не такие. Ему бы о деле. О покойнике и друзьях его, с которыми удалось договориться о встрече, благо все они сидели под подпискою, а потому искать долго не придется.
Примут.
Или вот о кружках этих рукодельных, к которым след привел. Ведьмах… угораздило связываться. Ведьмы кого хочешь заморочить способны. Но, несмотря на обычную пакостливость натуры, закон они старались не нарушать.
Разве что по мелочи.
А мертвое ведьмовство — это совсем даже не мелочь. Это… неужели не почуяли бы? Сомнительно. Притворяйся или нет…
— Если много думать, то мозги через уши потекут, — наставительно произнесла Розочка, спугнув такую вдруг логичную мысль.
— Кто говорит?
— Дядя Толя говорит. Врет?
— Слегка преувеличивает, — Святослав взял скользкую ладошку Машки, которая была тиха и молчалива. Она шла, глядя то ли под ноги, то ли на ноги эти, обутые в ботиночки, но главное, что страхи ее слегка попритихли.
И хорошо.
— Ага. Я тоже так подумала. Мозги ведь не жидкие. Это ткань, правда, мама?
— Правда.
— И течь не могут. Вот кровь может. А мозги как? Тем более через уши. Там же перепонка стоит! — Розочка от радости подпрыгнула на левой ноге. А потом и на правой. Забравшись на бордюр, она растопырила руки и пошла, осторожно, пытаясь не потерять равновесия.
— Она сейчас анатомический атлас читает, — сказала Астра. — Помнится, мне он тоже когда-то очень нравился. Еще по сравнительной анатомии если найти, Келлера… но он дорогой очень.
Ничего.
Не дороже денег. И вообще… заявку подать. Пусть Казимир Витольдович ищет, что этот атлас, что другое что, а то и вправду, растет ребенок, учится. А как ему учиться без книг?
Особнячок остался прежним.
Нарядный. Розовый. Окруженный пушистыми облаками цветов, которые с прошлого визита Святослава стали будто бы больше, пушистее.
Посверкивали на солнце окна.
Блестела, словно дождем отмытая, черепица. Пахло вновь же специями, и еще цветами, и еще, кажется, духами, причем резкими, терпкими.
Святослав чихнул, а Машка прошептала:
— Будьте здоровы.
— Ух ты, — сказала Розочка, запрокинув голову так, что легкий вязаный беретик едва не свалился. — Красотища какая…
— Просто ужас? — Святослав не сдержал улыбки.
— Ага… а почему мы тут раньше не были? — Розочка посмотрела на диву, а та пожала плечами, мол, сама не знаю почему. — А что там?
— Кружки.
— Какие?
— Разные, — Святослав не удержался и потрогал пушистый шар бархатца, который покачивался на тонком стебельке. — Цветоводства есть. И еще плетения из соломки. Выжигания, думаю, тоже. Инструмента всякого. Хор…
— На хор не хочу, — Розочка мотнула головой. — С цветами… им хорошо, за ними смотрят, но это скучно.
Для дивы, способной, как поговаривали, каплей силы вырастить лес, возможно.
— А соломку хочу! И еще вышивать. И шить… и тебе тоже шить надо, — Розочка дернула мать за руку. — А то ты не умеешь.
— Умею, — возразила Астра и порозовела, почему-то глянув на Святослава.
— Ага… три иголки потерять и одну поломать. Бабушка говорила, что она просто неспособная. А я вот способная… и Машка. Машка, ты способная?
Машка осторожно покосилась на Святослава, на диву, но все-таки кивнула, явно решив, что спорить со всеми этими людьми себе дороже.
— Погоди, — попросил Святослав. — Закрой глаза. И не сопротивляйся. Тут много людей, а потому надо немного приглушить их, чтобы не мешали. Ладно?
Она кивнула.
И застыла. И не шелохнулась, даже когда он осторожно сдавил хрупкую голову девочки в ладонях. Блок на сей раз Святослав ставил куда как более серьезный, двусторонний, способный защитить и людей от Машки, и девочку от них.
А то ведь ведьмы.
Вечно в них страсти бурлят.
— О, вы решили с семьей к нам? — вот именно эта ведьма не стала дожидаться, пока гости войдут в дом, сама к ним вышла. И при дневном свете растеряла большую часть ведьмовской своей притягательности, сделавшись похожей на обыкновенную женщину, пускай и в дорогом не по чину платье, но все равно упоительно некрасивую. — И это правильно. Но вы рановато пришли, еще почти никого и нет, разве что хористки…
 
— Я в хор не хочу, — сказала Розочка, ведьму разглядывая препристально.
— А я хочу, — Машка посмотрела на Святослава, решивши, верно, признать его старшим. — Там… когда вместе все. Хорошо.
— Ваши? — поинтересовалась ведьма, закуривая. Курила, к слову, она не тонкие пахитоски, но обыкновенный «Беломорканал», и горький дым его мешался с запахами духов, цветов и специй, образуя вовсе уж невыносимую вонь. Пепел ведьма с обычным ведьминским небрежением к чужому труду стряхивала прямо на цветы.
Цветы не возмущались.
Розочка тоже помалкивала, только рот приоткрыла от восторга, потому как и дом, и ведьма, и все-то вокруг столь необычное, удивительное даже, были просто ужас до чего чудесно.
— Мои, — неожиданно для себя ответил Святослав.
И понял, что и вправду его.
Все.
И дива, которая все еще дичится, сторонится, но все одно больше не видит в нем врага. И Розочка, и Машка, что вцепилась в мизинец Святослава, но уже не столько от страха, сколько оттого, что у нее появилась возможность вцепиться в этот самый мизинец.
— А я племяннице так и сказала, что дура она… да… но молодая, что поделаешь, вот и ищет не то, — докурив, Савожицкая отправила окурок в урну, предварительно затушив о дубовые перила. — Но не переживайте, мешаться не станет. Даже она не станет.
— А кто станет?
— Не знаю, — ведьма посерьезнела. — Неладно стало в последнее время…
— Расскажете?
— Куда ж я денусь.
Она была не просто ведьмой.
Старшей.
Бывает такое, что старшей становится не самая сильная, в конечном итоге ведьмовская сила исключительно от знаний зависит. Или опыта. А и того, и другого у Савожицкой имелось достаточно. Как и честолюбия, которое когда-то не позволило смириться ни с собственной слабостью, ни с положением обыкновенной провинциальной ведьмы, пусть глубоко уважаемой, но все же…
— Идите погуляйте… Аннушка! — крикнула ведьма, и на зов ее отозвалась девушка столь красивая, что просто дух заняло. — Пригляди за малышами. Ученица моя. И наследница.
— Не Ниночка?
А ведь девочке лет пятнадцать. Это Святослав понял, когда слегка… отпустило. Пожалуй что. Только-только в силу входит, еще не понимая, что ей дано, но уже чувствуя и свою привлекательность, и власть над другими. Вон, потупилась, играя невинность, взмахнула крыльями ресниц, поглядела будто в сторону.
На кого другого подействовало бы. А вот Святослав отряхнулся от наваждения.
И услышал, как Розочка очень-очень тихо произнесла:
— А бывают прыщавые ведьмы? — и поглядела так, изучающе, отчего улыбка прекрасной Анны слегка поблекла.
— Идите уже… и не вздумай шалить, — Савожицкая махнула рукой, выпроваживая из кабинета людей лишних. — И вы за Аннушкой приглядите, а то взяла моду. Нет ничего хуже, чем молодую ведьму блюсти. Кровь кипит, тело просыпается, а с ним и дурь всякая… сестру я недоглядела. И с Ниночкой не вышло. Силы в ней мало, но то не беда. Сила… она со временем появляется, если работать, но Ниночка работать не то чтобы не любит… никто не любит. Скорее уж она никогда-то не сделает больше, чем надобно. А то изо всех сил постарается сделать поменьше… обычная беда. Люди ленивы. И не люди тоже. Чаю хотите?
— Ведьминского? — поинтересовалась Астра. — Есть… укрепляющий?
— Устаешь?
— Очень.
Святослав вдруг почувствовал себя лишним.
— Идем, дорогая… и укрепляющий есть, и от простуды… и надобно было Ниночке сказать. Я с ней перемолвлюсь, а то ведь не дело… и тебе не дело… оно, конечно, полезно время от времени до дна силу расходовать. В пустой колодец больше прибывает, но надо же осторожнее быть…
 
…странно, но ни место это, ни женщина, с которой Астра прежде не встречалась, не вызывали отторжения. Скорее напротив, ей здесь нравилось.