Те, кого нет (СИ)
— Ксюша, а я тебя повсюду ищу. Савелию Максимовичу помощь нужна…
— Что там случилось, Иван?
— Ничего особенного… А ваша дочь, между прочим, интересовалась, где вы, — мужчина неодобрительно покосился на окурки у скамьи. — Минут десять назад. Она сидела рядом с Валентином Максимовичем, а потом отправилась искать мать.
— Ясно, — сказал Федоров, поднимаясь. — Иду разбираться.
Этот самый Иван Алексеевич ему почему-то не приглянулся. Глаза настороженные, жесткие, смотрят с подозрением. Повадка хозяйская… «Чертовщина, — досадливо поморщился он, направляясь к дому. — Ну нельзя же так… Люди пережили страшное горе, и еще неизвестно, как бы я себя вел, оказавшись на их месте…»
Гости разбрелись кто куда — в застолье образовалась пауза. Жену Федоров снова обнаружил в кухне — нацепив осточертевший фартук, она перемывала десертные тарелки и стопкой складывала на барную стойку. Не успел он появиться в дверях, как услышал раздраженное: «Помоги вытереть, будь так любезен!»
— А почему ты этим занимаешься, — удивился Федоров. — Где Инна, где эта… девушка, наконец?
Однако безропотно взялся за полотенце.
— Скоро явятся.
— А Марта где? Тут мне сказали, что она меня искала.
— Вот именно. — Александра сняла фартук и швырнула его на угловой диванчик. — Пока ты там прохлаждался, надумала разродиться кошка. Инна все бросила и со всех ног к своей обожаемой Джульетте. Сына отправила на машине в город за ветеринаром. Савелий, естественно, надулся, однако мы с ним решили, что кошка, хоть бы и самая породистая, — не повод, и пусть все идет как положено… Тут объявляется наша Марта. Подсела, глазки умоляющие. Ей, видите ли, позарез охота прокатиться по озеру, дожидаться Родиона она не хочет, никакой рыбалки не предвидится, потому что ветеринара придется отвозить обратно… Дай сигарету, Сережа!
Он протянул жене смятую пачку.
— Что за нелепая затея? Я не хотел бы…
— Погоди… — Александра присела на высокий табурет у стойки, переводя дух. — Они с Валентином договорились, он ей составит компанию. На часок, не больше… Савелий разрешил. Велел только далеко не забираться.
— И ты позволила?
— А что тут такого? С мальчишкой можно, а со взрослым серьезным человеком нельзя? Все равно Марта остается ночевать и весь завтрашний день будет торчать на озере. Почему тебя это не беспокоит?
— Хорошо, — согласился Федоров. — Тут ты права. Раз позволено одно, почему отказывать в другом?
— Они ненадолго. — Александра примирительно коснулась его руки. — И я даже рада. Знаешь, мне показалось, что Савелий чуть ли не с облегчением вздохнул, когда я ему сказала о просьбе Марты. Можешь себе представить?..
— Так мы определенно не возвращаемся в город?
— Ты же видишь… Все идет кувырком.
— А чего ты хотела, Саша?
— Сам знаешь, — буркнула Александра. — Хорошо хоть без скандала обошлось. Савелий держался в рамках, но пил рюмку за рюмкой, а Валька — ну точно как в детстве, все исподтишка. Молчит, косится, а тем временем… Да ну их, Сережа, пусть сами разбираются между собой, не буду я больше в это вмешиваться.
— Давно бы так. Дождемся Валентина и сразу втроем уедем.
— Я тут уже договорилась — нас прихватит с собой один из гостей. С Родионом ничего не получится, ему доктора везти обратно, причем неизвестно когда. Чистое сумасшествие!..
В кухню вошла Ксения, и жена умолкла. Следом появилась Наташа. Федоров сообразил, что теперь здесь в нем не особенно нуждаются. Он уже собрался было сходить к причалу, но на пороге его окликнула жена, протягивая мобильный телефон дочери:
— Сережа, сунь в карман. Мне некуда, а сумка осталась в столовой… Или нет — отнеси туда. Марта так обрадовалась, что я ее отпустила, что забыла все на свете. Надеюсь, она хотя бы бейсболку надела, как ей было велено.
— И зачем ей на озере мобильник, в самом деле? — Федоров небрежно сунул телефон в брючный карман. — Еще уронит в воду. Пойду-ка взгляну, как там у них дела…
Из этого ничего не вышло. С полпути Федорова позвали под навес, к столу, где срочно потребовали продегустировать коньяк. Как раз подоспела Наташа с какими-то особыми закусками, все, кто еще оставался за столом, вдруг оживились, и прежде всего сам Савелий, которому отсутствие Валентина странным образом вернуло хорошее расположение духа. В результате на причал Федоров так и не попал.
Теперь его соседом стал тот самый молодой, жуковатого вида мужчина — никакой не подрядчик-мошенник, как поначалу решил Федоров, а владелец рекламного агентства. Он-то и оказался тем самым гостем, приехавшим из города на своей «субару» и согласившимся захватить их с Александрой и Валентином на обратном пути. Бедняга не пил и сильно маялся. Звали его Арсений, жил он чуть ли не на соседней улице и закончил ту же школу, что и Сергей, только семью годами позже. Поговорили сначала о школе, об отце Федорова, которого парень хорошо помнил, затем съехали на неприятности Арсения.
— Мне, слава богу, далеко за тридцать, — жаловался собеседник, — а я даже жениться не могу себе позволить. Перепихиваюсь, блин, на ходу, как павиан. Потому как кручусь день и ночь. Сначала ставил агентство на ноги, потом расширялся, прикупил через Савелия Максимовича — чтоб он был здоров — отличное помещение, перевел в нежилой фонд, отремонтировал, приобрел оборудование для собственной типографии, а тут — они…
— Кто? — удивился Сергей. Коньяк подействовал на него как обычно: голова ясная, ноги вялые, настроение — жена его определяла коротко: «китайская лапша».
— Как кто? Рэкет, — угрюмо проговорил Арсений, утыкаясь в тарелку. — Кому ж еще быть?
— Вы серьезно? Рэкет в наше время? Сейчас ведь не девяностые.
— Вы, Сергей, наивный человек, — Арсений косо усмехнулся. — Или дурака валяете. Думаете, с середины девяностых что-нибудь изменилось? Ничего. Меняются только персонажи: сначала быки в «адидасе», потом налоговая, пожарники и прочая сволочь, а теперь — прокуратура… Я чего тут тусуюсь? Думаете, из уважения к полковнику, которое, будем говорить открыто, мне влетает в копеечку? Можете представить, сколько стоит бесплатное размещение рекламы его фирмы на трех городских телеканалах? Он ведь ваш брат, нет? Ах, брат жены… Ну, неважно — все равно близкий родственник… Так вот, Савелий Максимович предложил: давай, приезжай, я тебя с областным прокурором сведу, он у меня в соседях, нормальный мужик. И что имеем? Потолковал я с этим Шерехом напрямую: достали, говорю, ваши парни, аппетиты у них крокодильи, надо ж меру знать. Назвал пару фамилий — прокачал по своим каналам. И что? Глазки стеклянные, губки в линию. Вы, говорит, молодой человек, органы прокуратуры здесь не черните. Наши сотрудники люди кристально честные, многократно проверенные… Я на попятный: проблеял что-то, а он, уже снисходительнее, — мол, подъезжайте в прокуратуру, запишитесь на прием, поговорим конкретно, надеюсь, разберемся. И отвалил вместе со своими очочками. Теперь и этому заносить придется, только будет ли толк?
— То-то я смотрю, не видно его нигде, — заметил Федоров.
— Убыли-с, — язвительно произнес рекламщик. — Я бы и сам уже, так сказать, убыл, да неудобно перед вашей супругой — обещал подбросить в город.
К чему клонит этот Арсений, Федоров тут же сообразил.
— Да выбросьте из головы и езжайте, — воскликнул он. — Какие проблемы? Неудобно!.. Разве вы обязаны?.. Забудьте, пожалуйста, я вас очень прошу, и не теряйте из-за нас времени…
Федоров торопливо выбрался из-за стола, хлопая по карманам в поисках сигарет, нащупал мобильник дочери, вспомнил, что обещал жене положить его в сумку, но махнул рукой. Кое-кто из гостей в самом деле уже уехал, и под навесом теперь оставалась сугубо мужская компания. Он направился к дому, где, вероятно, сейчас находились женщины, а с ними и Александра.
И сейчас же увидел жену — она сидела на верхней ступеньке у входа. Солнце, уже скатывавшееся к западу, освещало ее замкнутое лицо. Углы губ опущены — Александра явно чем-то расстроена. Федоров не стал вникать — горячо заговорил еще на ходу: