Потерянная богиня (СИ)
Целитель медленно кивнул.
— Прости, я раньше даже не задумывался над тем, как работают…
— Некроманты. Это нормально, можешь не извиняться. Я же не извиняюсь, что до некоторых пор мне было абсолютно непонятно, для чего нужны целители, которые только мешают нормальной работе настоящего некроманта.
Рико удивленно заморгал, но потом фыркнул и рассмеялся незатейливой шутке из профессионального юмора черных магов. Все подняли бокалы, в который раз салютуя победе и невиданному доселе единению.
— Господа! Я хочу поднять этот бокал… Боги, это еще что?!
Все повернулись в сторону дверного проема, и… замерли. Веселье стихло. В таверне повисла тишина.
На пороге стоял человек в грязной разодранной одежде, шатаясь, словно клевер на ветру, впрочем, стоял он недолго — сделав пару неуверенных шагов, он тяжело рухнул на дощатый пол, по которому тут же начало расползаться кровавое пятно. Маги сорвались со своих мест, целители тут же бросились к несчастному, накладывая спасительное заклинание, но тот, едва придя в себя, отчаянно замахал руками, отталкивая от себя Рико и Юзефа.
— Погодите… не надо… там… — хрипел раненый, вырываясь.
— Да что такое? — не понял Рико. — Сейчас все будет хорошо.
Раненый замотал головой, не давая целителю продолжить лечение. Рико, недоумевая, уставился на более старшего Юзефа, но тот только пожал плечами. Увидев их замешательство, еще один сидящий за их столом темный маг, ментат Лариус, покачал головой, встряхнул кистями рук и, подсев к пострадавшему, обхватил ладонями его голову, плотно сжав виски. Через несколько мгновений человек перестал двигаться, смежил веки и глубоко задышал. Ментат все больше хмурился, мрачнел, а потом так резко вскочил, что голова «пациента» гулко стукнула об пол, но тот, видимо, этого даже не почувствовал.
— Собираемся, — коротко бросил Лариус.
— А что ты с ним сделал? — остановил его Рико.
— Я? Ничего, — пожал плечами темный маг. — Он спит, твое заклинание подействовало. Джерд, прими информацию.
Он прижал ладони к вискам некроманта, тот прикрыл глаза, потом побледнел и покачнулся, ухватившись за руку Лариуса.
— Жив? — осторожно отнял другую руку ментат, поддерживая друга.
Тот открыл глаза, окинул всех блуждающим взглядом, рассеянно кивнул и, все еще пошатываясь, двинулся к выходу.
— По коням, господа, — хрипло, но уверенно скомандовал некромант. — По дороге все объясню.
В полной тишине герои Крадоса спешно покинули таверну.
— Джерд, так что случилось?
Некромант вздохнул, собираясь с мыслями. Он скакал во главе отряда, непрестанно вглядываясь вдаль.
— Случилось… — его голос звучал глухо, будто откуда-то из потустороннего мира. — Это ловушка.
— Что?
Джерд сбавил ход, потом остановился. Его лицо стало почти совсем белым, он опустил голову и проговорил едва слышно:
— Здесь, недалеко, в деревне под Крадосом — прорыв. Нежить так и прет. Будто не было нашей битвы… мы погибнем… простите…
Маги переглянулись.
— А поподробней?
Джерд передернул плечами.
— Этот человек — мельник из деревни, чудом оставшийся в живых. Я снял «картинку» с его памяти. Там — прорва. Они идут. Они убивают. Но… — он поднял глаза, во взгляде которых затаились страх и растерянность, так несвойственные гордому некроманту, — но я могу поклясться, что их там не было! Мы ведь уже были здесь, недавно, и ничего подобного…
Маги переглянулись. Это была ловушка. Ловушка для героев, потративших много сил и не успевших как следует восстановиться. И теперь им суждено будет погибнуть. Здесь, под Крадосом, сражаясь с тем же злом, которое, как они думали недавно, уже победили. Только…
— Интересно, кому это надо? — высказал интересующую всех мысль Юзеф.
Никто не ответил. Никто и не знал. И не хотел об этом думать — кто решил принести в жертву, предать бессмысленной смерти сильных магов обоих Гильдий. На этот вопрос не было однозначного ответа. Первый, устраивающий всех — Инквизиция. Ее не любил никто. А второй… неважно. Дальше эту мысль решили не продолжать, остановившись на первом варианте. Небо потемнело. Маги заняли боевые позиции. За небольшим пригорком послышался приглушенный звук разламывающийся земли.
К Крадосу приближалась кавалькада, поражающая одним своим видом жителей окрестных городов. Два десятка белых лошадей, восседающие на них всадники в белых мантиях, обозы, тянущиеся сзади, и скачущий во главе отряда светлый маг довольно высокого уровня, что было видно хотя бы по тому, как легко разгонял он черные тучи, разбивая густой мрак лучом света, льющимся непрерывно из поднятой вверх вытянутой руки.
Небо заметно светлело, тьма, заволакивающая все вокруг, таяла на глазах, открывая всеобщему обозрению картину сражения, состоявшегося накануне. По выжженной черной земле были разбросаны в хаотичном порядке обломки костей, осколки ржавых мечей, остатки обгоревшей плоти.
Магистр остановил коня, коротким взмахом руки приказал всем оставаться на своих местах, спешился, опустился на колени прямо посреди взрыхленной земли, не боясь испачкать кипельно-белую мантию, и, положив руки прямо перед собой, закрыл глаза. Перед его мысленным взором тут же замелькали, двигаясь в обратном направлении, черные вязкие тучи, зашевелились восставшие, собираясь в нечто более цельное, нежели та костяная крошка, лежащая у ног светлого магистра, а затем…
Посреди поля, склонившись над наспех расчерченной схемой, сидел некромант. Схема была неполной, сразу было видно, что времени подготовиться к ритуалу у него не было. Так же, как и сил на его проведение. Из носа и ушей колдуна текла кровь, на посиневшем лице вздулись жилы, веки дрожали от непосильного напряжения, а губы продолжали шевелиться, беззвучно произнося слова заклинания.
Рядом с ним, буквально вцепившись в его руку, лежал мальчик-целитель, видимо, пытаясь облегчить страдания чернокнижника и придать ему силы, однако получалось очень плохо. Может, из-за того, что длилось это уже несколько часов и отняло у юного светлого мага последний запас магической энергии, или же просто дело было в том, что у мальчика из спины торчала рукоять ржавого меча. Целитель истекал кровью, но не смел тратить драгоценные крупицы маны на собственное лечение, когда в неравной битве гибли его друзья.
Всего их было шестеро. Два некроманта, два целителя, один светлый метеомаг, в народе называемый «стихийщиком» или «погодником», и один темный ментат. Не так уже и много для полчища тьмы, окружившей жалкую кучку умирающих героев. Второй некромант был мертв, но его разорванное на части тело не могло утолить голод восставших, прибывающих неизвестно откуда. Ментат, тщетно пытающийся усилием воли остановить создания, наделенные весьма примитивным разумом, был в состоянии не сильно отличающимся от своих живых собратьев, которых, в принципе, живыми можно было назвать только с очень большой натяжкой. Светлый метал молнии, выжигал неровные колонны противника потоками огня, поднимал ураган, замораживал восставших, превращая их в хрупкие уродливые ледяные скульптуры, которые тут же принимался крошить мечом вместе с полностью исчерпавшим запас маны ментатом. Но если ментат еще хоть как-то держался, то стихийный маг бился все медленнее, все чаще пропуская удары. У второго целителя дела обстояли не лучше, сил у него уже явно не было вообще, ни магических, ни физических, он еще орудовал кинжалом, но раны на его теле прибавлялись с пугающей скоростью, а защитный купол, воздвигнутый им, которого хватило только на то, чтобы закрыть действующего некроманта и юного врачевателя, таял на глазах. Щит, поставленный погодником чуть раньше, долго не продержался, и сейчас все надеялись только на едва шевелящего губами, залитого своей и чужой кровью некроманта.
И это свершилось. Как умирающий чернокнижник смог остановить войско тьмы, вероятно, он и сам не смог бы объяснить. Просто им очень этого хотелось. Оставшимся в живых магам и… трем окрестным городам и пяти селам, которые даже не знали об этой битве, продолжая готовиться к празднику в честь славных героев, к которым уже вовсю спешила Инквизиция, но даже она уже ничего не смогла бы сделать разорванному в клочья некроманту…