До пепла... (СИ)

— Только вчера же были вместе, — поддразнивала его этой нетерпеливостью.
Но и саму трясло уже, помогла презерватив вскрыть, путаясь в пальцах, пока губы Дамира, добравшись до ее груди, сладко мучили сжавшийся сосок, заставляя ее смех стонами перемежать.
А Дамир как-то вдруг ее всю сжал, подмял под себя, нависнув так, чтоб глаза в глаза. И словно бы на дне этого взора бурлило что-то глубокое, мощное, жадное… и, одновременно с тем, невыносимо пронзительное, неистовое, проникающее в ее душу, пробирающее до тончайшего нерва…
 То, что не говорил еще словами, но сейчас взглянуть вглубь дал, и у Тони грудь сдавило эмоциями!
— Мне не нравится, когда мою женщину другие мужики лапают! — сипло и недовольно рыкнул, толкнувшись бедрами так, что сходу вонзился в ее тело до упора. Вжался, будто бы пытаясь проникнуть еще глубже, заклеймить ее собой. — Даже учитывая ситуацию… Я не ожидал, что ревнив настолько, — прохрипел Дамир, продолжая вонзаться в нее снова и снова.
 Вроде и объяснял, а все равно звучало претензией, правда, без обвинений. Ее на улыбку потянуло, несмотря на дикое возбуждение.
 Дыхание тяжелое, шумное у обоих, сердца колотятся так, что не слышно ничего за этим стуком, тела моментально влажные, пальцы по его плечам скользят… Но Тоня не отталкивает, притягивает к себе еще ближе, до тонкого ощущения болезненности от тяжести этого массивного тела… А ей так хорошо, что не выразить и не описать простой речью! Колотит всю, на каждый его толчок, на каждый удар плоти Дамира, бедрами вперед подается, словно стараясь вобрать еще больше.
— Я тоже ревнивая, наверное, — прохрипела, закусив его ключицу так, как он недавно ее «целовал», застонала, поняв, что теряет контроль над телом, уплывает в нирвану. — Не проверяла никогда…
— Так я повода не давал вроде, птичка, — как ощутив это, Дамир еще сильнее погрузился, жестче, с алчностью ладонями ее сжимая, ртом терзая губы, будто пируя плотью Тони.
— Я то-о-о-ж-е-е… — простонала она, забившись под ним в оргазме так, что поцарапала Дамиру плечи, чем, кажется, подстегнула возбуждение мужчины.
 Чуть прикусив ее губу, Дамир буквально за несколько толчков догнал Тоню в этом кайфе, рухнув сверху с тихим низким стоном, не выпуская ее из плена собственного тела, не позволяя ускользнуть будто бы.
 Застыли на несколько минут, смакуя это ощущение близости и комфорта. Как стряхнули с себя гадкое послевкусие непонятных претензий целого дня. Подстроились друг под друга. Тепло, невыносимо комфортно. И вставать нет никакого желания, даже ради ужина. Лежала бы вечность так, ероша Дамиру волосы, пока он игрался горячими пальцами с ее грудью. 
 И такое незнакомое им еще понимание мыслей и ощущений друг друга, что сама-собой улыбка на губах у обоих наползает, когда просто взглядами встречаются.
 Дамир зевнул, явно испытывая все то же, что и она.
— Имей совесть, я ради тебя по кухне металась, чем сто лет не занималась, — тихонько рассмеялась Тоня, чувствуя себя настолько счастливой почему-то, что и описать, до какой степени, не смогла бы. 
 Превосходная в превосходной! И никаких сейчас сомнений или неуверенности. Накрыла ладонью его щеку, обводя резкие контуры скул и бровей.
— Ого! — явно впечатлился Дамир, лукаво блеснув глазами. — Даже не знаю, торопиться тогда с дегустацией или подождать, пока ты проверишь, не утратила ли за эти сто лет навыки… Ай, пошутил! — расхохотался, выставив миролюбиво раскрытые ладони, когда Тоня его почти шутливо по бедру шлепнула. — Запахи стоят такие обалденные, что нет у меня никаких сомнений! — с легкой иронией заверил ее, вновь на секунду прижавшись ртом к губам Тони, точно, чтобы обезоружить чувствами. 
 И резко поднялся, потянув и ее за собой.
— Ну, пошли ужинать, нельзя, чтоб такие твои усилия пропали, — подмигнул, явно заметив, как ей приятно. — Я же и правда ценю.
 Дамиру позвонили в начале второго ночи. 
 Если честно, Тоня оказалась настолько дезориентированной из-за резко прерванного сна, что хлопала глазами, как совенок, пытаясь разобраться в ситуации. Но мозг, явно встревоженный не в ту фазу, отказывался работать исправно.
 
— Да. Да, я понял, Сергей Валерьевич… — уже ответил на вызов Пархомов. — Неожиданно, это точно. Слушаю, — Дамир тем временем поднялся с кровати, с трудом выбравшись из клубка их переплетенных рук и ног, похоже. 
 Улыбнулся ей, вроде как успокаивая. Провел рукой по щеке Тони. «Спи», —  одними губами произнес. А сам, прихватив из пиджака сигареты и зажигалку, пошел в кухню, чтобы не мешать ей, наверное.
 И Тоня послушно провалилась снова в сон, так и не сумев перебороть усталость. Правда, дрема ее длилась недолго, и пришлось проснуться вновь от непонятного, будоражащего шума.
 — Ты уходишь посреди ночи? — не понимая ничего, села в кровати, подтянув одеяло под себя. — Что случилось? Кто звонил? 
 В этот раз мозг как-то больше включился. Возможно, сыграла роль некая, не вполне объяснимая тревожность ситуации.
  Дамир глянул на нее как-то напряженно, что было заметно и в темноте комнаты. Он весь, словно сжат был, как взведенная пружина. Это улавливалось в самом воздухе спальни, внезапно ставшем немного горьким, вероятно, из-за привкуса дыма его сигарет, что принес с собой из кухни. Читалось в развороте плеч и резкой линии сжатой челюсти, хорошо видимой на фоне окна, подсвеченного уличным фонарем.
— Проблемы появились, надо все решить. Буду до утра заниматься, если не дольше, не хочу тебе мешать. Да и документы нужны, что дома. Отдыхай, — застегнув пояс брюк и набросив рубашку на плечи, Дамир подошел к кровати и накрыл ее щеку своей ладонью.
 Тоня вдруг поняла, что ей холодно, а к горячим пальцам Дамира хочется прижаться сильнее, согреваясь, ластясь, как кошка. И отпускать его вовсе не было желания, странное настораживающее ощущение не давало покоя.
— До утра никак не подождет? — удивилась она, растерев кожу головы под волосами, коснулась губами кончиков его пальцев.
— Нет, птичка, никак, — хмыкнул Пархомов, но все с тем же напряжением.
— Я могу помочь? — искренне предложила она, в конце концов, сферы их деятельностей так или иначе пересекались.
— Не стоит, не загружай голову. Я не перекладываю свои проблемы на других, — с резкостью, которой она не смогла не уловить, обронил Дамир.
 Наклонился, на секунду коснувшись ее губ своими сухими и жесткими.
— Спи дальше, не хочу и тебе ночь перебивать. Наберу завтра утром, — как подводя черту под этим коротким, ничего не прояснившим разговором, решил он. И набросил пиджак, на ходу уже застегивая пуговицы рубашки.
 А Тоня, и закрыв замки, когда его провела, не смогла понять, что так волнует? И уснуть уже плохо выходило, растревоженное сознание искало поводы и причины того, что могло у Дамира случиться. И даже обидно стало, что так резко ее помощь отклонил, словно бы не доверяя. Проворочалась до утра, почти глаз и не сомкнув.
 Утром все тоже кое-как ладилось. Есть не хотелось, сгрузила вчерашние тарелки в посудомойку, включила цикл, пока сама курила под чашку кофе. С Дамиром, наверное, позавтракала бы, да и настроение веселее было бы.
 «Хорошего дня», — поддавшись импульсу, отправила Дамиру сообщение. 
 А что, ему можно, и ей, значит, тоже. Сам вчера назвал ее «своей женщиной». Ну так вот у Тони есть собственное понимание о том, что можно на таком положении.
 Ответа не получила, хотя Дамир сообщение просмотрел… Да, она дошла уже и до этой стадии… Но, если он очень занят, вполне вероятно, что некогда сейчас ответить, да и обещал набрать. Осталось дождаться… Ясное дело, что такой человек не очень привык к равноправным отношениям и проявлениям эмоций.
 
 Убеждая себя именно так, Тоня оделась, кое-как накрасившись, если честно, чувствуя усталость и разбитость после этой тревожной ночи, и отправилась в офис.