Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ)

— Фамильяры* вообще полезны, — отстраненно отозвался сведущий в магии Фредо, — Тебе повезло найти для себя Марысю. Как это вышло?
— Очень просто, — девушка пожала плечами и мечтательно улыбнувшись, мельком погладила пробегающую мимо кошку, — Однажды у дверей своей избушки я нашла двухнедельного котенка. Как он там оказался, откуда взялся — я так никогда и не узнала. Я выкормила его, вырастила, а потом обнаружила, что котенок имеет недюжинные способности к магии. Обучить Марысю оказалось совсем нетрудно, очень скоро она поняла, как надо себя вести, чтобы помогать мне. Честно говоря, я никогда не считала ее фамильяром… Хотя ты, наверное, прав, Фредо. Для обычной кошки Марыся слишком уникальна.
— Как и ее хозяйка, — не удержавшись, шепнул шагающий рядом Антон и, поймав легкую улыбку, скользнувшую по губам возлюбленной, заулыбался сам.
Фредо, искренне заинтересованный рассказом девушки, хотел, было, спросить что-то еще, но уже не успел.
Богдан, шагающий привычно впереди всех, остановился перед большой, окованной железом дверью с тяжелой металлической ручкой. Дверь черного хода в Искъерде выглядела не менее грозно и торжественно, чем, наверное, врата входа парадного — Облачные боги, некогда создавшие эту твердыню, а впоследствии Кровавые, захватившие ее, сполна озаботились ее неприступным обликом. Но, увы, лишь обликом.
Тяжелая кованная дверь была приоткрыта, и это совершенно рушило всякие представления о неприступности замка.
Богдан помрачнел — такое радушие ему не понравилось.
— Нас ждут, — хрипло выговорил капитан и, недолго думая, не ожидая советов и подсказок, одним движением рванул на себя дверь, распахивая ее на всю ширину.
Изнутри дохнуло холодом. Чудилось, в Искъерде не знают, что такое тепло, никогда не топят камины, да и вообще предпочитают жить в условиях вечной мерзлоты.
Пират вошел первым — резко, уверенно, даже как будто зло, словно ожидая в любую секунду нападения скрывающихся в полумраке врагов. Одна рука его легла на эфес меча, другая сжала рукоятку револьвера.
Спутники последовали за ним — бросать своего проводника в одиночестве, позволять ему выступать против неизвестной опасности без поддержки, никто намерен не был.
Все было тихо. Где-то негромко капала вода, шуршали залетевшие сквозь разбитые оконца на первом этаже сухие листья. По пустым коридорам негромко посвистывал слабый ветер. Под ногами, немного потревоженный открытой дверью, дыханием воздуха и шагами путников, лежал толстый слой серой пыли.
— Похоже, замок все-таки заброшен, — Ашет тяжело вздохнул, и убрал добытую, было, флейту, — Никакой угрозы здесь ждать не приходится — разве что призраки Облачных бродят среди старых стен.
— Это не смешно, — оборвал его Богдан, резко обернувшись через плечо, — Души Облачных богов вполне могли остаться привязанными к этому месту, а во что способна обратить злая сила не упокоенный дух, мне кажется, все уже итак знают. Видели.
— В лярва? — Аркано глубоко вздохнул и покачал головой, — Хочешь сказать, нам и здесь светит их встретить?
— Не исключаю, — бросил капитан и, вновь повернувшись вперед, уверенно, хотя и осторожно, возобновил путь, по-прежнему сжимая оружие. Остальные участники спасательного отряда, переглянувшись, предпочли последовать за ним, не вступая в спор — в конечном итоге, каким бы заброшенным не казалось это место, осмотреть его, вполне вероятно, следовало.
Твердые шаги гулко зазвучали под высокими темными сводами. Тьма, разгоняемая вновь пылающим посохом чернокнижника, торопливо бежала впереди, спеша ускользнуть от наступающих захватчиков.
Шли молча, внимательно прислушиваясь, ловя каждый звук, опасаясь пропустить какой-нибудь знак, говорящий о пребывании в замке человеческих существ. Или не человеческих, что было не менее вероятно.
Коридор, ведущий от двери черного хода, повернул налево, потом направо, попытался затеряться в переплетении маленьких притоков и, наконец, уверенно уперся в массивную деревянную дверь, потемневшую от времени.
— Мы что, пришли? — Барт, вытянув шею, нахмурился. Такая легкость не понравилась опытному воину, да, впрочем, не понравилась и никому.
 
— Как-то слишком просто… — Аш недоверчиво покачал головой, — Я что-то очень сомневаюсь, что где-то здесь, за этой дверью, прячется Донат. Скорее тут какой-нибудь винный погреб, давно заброшенный к тому же.
Богдан вытащил револьвер и прижал его ствол к губам, словно призывая товарищей к тишине.
— Пыли на ручке нет, — негромко вымолвил он и, сдвинув брови, ударом ноги распахнул дверь (на счастье капитана, она открывалась внутрь).
Взглядам предстала маленькая комнатушка, этакая келья, с одной-единственной, жесткой даже на вид кроватью… и человеком, сидящим на ней.
Он вскинул косматую, усеянную множеством растрепавшихся кос, собранных в хвост, голову и, скользнув безучастным взглядом по Богдану, остановил его на Фредо, замершему за спиной капитана. Лицо незнакомца просветлело. В мгновение ока он слетел с кровати и, упав на одно колено, склонился в глубоком поклоне.
— Ваша светлость…
Голос у неизвестного был низкий, хриплый, довольно неприятный, да и вообще создавалось впечатление, что говорит он редко. Или просто отвык говорить за долгое время?
Аркано, сжав плечо молочного брата, шагнул вперед. Светлые глаза главнокомандующего метали молнии.
— Акуто!
Акуто медленно поднял косматую голову и виновато моргнул. Предводителя княжеской стражи он тоже узнал.
— Господин главнокомандующий…
— Так-так, — Ашет, не спеша доставать флейту, не видя в этом человеке значительной угрозы, усмехнулся, скрещивая руки на груди, — Так значит, это и есть тот самый беглец, страшно опасный убийца? Выглядит, как какой-нибудь бродяга.
— Не имеет значения, как он выглядит, — хмуро вставил Тревор, сверля по-прежнему стоящего на колене Акуто суровым взглядом, — Нам известно, что его похитил Донат. Если этот человек здесь, значит, колдун неподалеку…
Глаза убийцы остановились на говорящем, скользнули к короне на его голове… Грубое лицо его побледнело.
— В… Ваше Величество… Сам король Тревор… — он сглотнул и, покачав головой, прижал ладонь к сердцу, затем два пальца к губам, словно отдавая таким образом странную честь, — Вы… я… Это правда. Донат здесь.
Слова прозвучали, как гул далекого колокола. Люди зашевелились, переглядываясь, переговариваясь; взгляды один за другим устремлялись к коленопреклоненному преступнику.
— Почему ты говоришь нам об этом? — Фредо, памятуя о том, что первым впечатление на Акуто произвел именно он, решил попытаться наладить контакт. Убийца не возражал.
— Я укажу вам путь, — тихо проговорил он, — Искъерда велика. Вы заблудитесь. Я покажу…
— Какое благонравие, — Ашет так и скривился: преступников охотник не любил тем больше, чем опаснее они были, — Это с чего же такая добродетель у убийцы?
Акуто помрачнел.
— Донат — дурной человек. Он говорил… приказывал… Приказал убить девочку. Она была невинна…
Антон, побледнев, рванулся вперед. Дополнительных объяснений ему не требовалось — кем была несчастная невинная девочка, парень понял сразу, и теперь жаждал отмщения.
— Ты! — губы его дрогнули, — Это ты… ты убил ее, убил Милену!
Фаррад заступил ученику путь. Карина ухватила его за плечо, почти повисая на нем.
— Антон, остынь, — вампир сдвинул брови, — Я понимаю твои чувства, понимаю, что ты хочешь отомстить, но, поверь мне — убив его, ты не сделаешь лучше. Он просто инструмент, топор в руках палача, мы должны добраться до Доната… А он может помочь нам.
 
Скрипач дернул плечом, пытаясь сбросить цепко держащую его руку девушки.
— Он убил ее! Я… я уничтожу, сотру его в порошок! За Милену, я…
— Антон! — на этот раз уже Карина решила внести свою лепту, — Антон, я прошу тебя — успокойся! Ради меня.
Последние слова оказали значительно более благотворное действие, нежели увещевания Фаррада. Антон изумленно обернулся на свою ненаглядную шаманку, хотел что-то сказать… и едва не упал, вдруг почувствовав теплые девичьи губы на своих. Он попытался поднять руку, хотел обнять ее — но девушка уже отстранилась, глядя на юношу строго и серьезно.