Папа на сезон (СИ)

— Чаем угостишь?
Она смотрит с удивлением, но кивает. Отправив сына первым в дом, делает шаг в сторону входа, а потом резко разворачивается. Я этого не ожидаю, потому впечатываюсь в нее. Пару мгновений мы стоим вплотную, глядя друг на друга, а потом она тихо произносит:
— Тебе будет некомфортно в моем доме.
Я улыбаюсь, и чуть склонив к ней лицо, так же тихо отвечаю:
— Ты просто не знаешь, в каком доме вырос я.
Мой ответ приводит ее в замешательство, а еще то, что наши лица оказываются так близко. Ее взгляд растерянно бегает по моему лицу, а потом она отодвигается, говоря:
— Ну хорошо, идем.
На старом продавленном диване в узком засаленном коридоре, переделанным под кухню, сидит та самая девушка, что была на остановке. На мгновенье я пускаю в голову мысль, а насколько они вообще близки, но тут же ее отметаю. Нет, глупость.
— Это моя подруга Аня, – говорит Настя, – а это Демьян, мой… знакомый.
Вот уж кому плевать на условности и социальное положение, так этой Ане, я разглядываю в ней заядлую туристку, из тех, что бороздят моря и пляжи с палаткой, не сгибаясь перед условиями вокруг. Мне такие всегда импонировали.
Я родился и вырос на юге, и для меня море, горы – это дом, который, конечно, можно исследовать, да еще столько, что времени не хватит на все… но все же это дом. А вот такие, кто бросается в бездну с одним рюкзаком за плечами, это реально крутые люди.
Мысленно обзываю Аню скво, улыбаясь ей вполне искренне, она отвечает тем же, хотя и смотрит с прищуром.
— Извини, к чаю ничего нет, – произносит Настя, подавая мне чашку с отколотым краем, при этом смотрит с таким смехом в глазах, словно уверена: я сейчас вскочу, с ужасом отряхиваясь, и убегу прочь.
Мы переместились с ней и Андреем в комнату и теперь сидим за пластиковым столом на пластиковых стульях с гнущимися под весом тела ножками.
— Ничего страшного, – улыбаюсь, хотя почти уверен в том, что чай просто отвратительный.
Делаю небольшой глоток, предварительно сдув струящийся пар. А в следующее мгновенье себе на удивление перемещаюсь в детство. Резко вспоминаю этот вкус чая, мало заваренный, сладкий и горячий, с легким запахом дерева и таким же привкусом. Интересно, сколько кружек такого чая я выпил в детстве?
Усмехаюсь этой мысли, а еще воспоминаниям о том, что чай этот мне в общем-то нравился и не казался противным.
Невольно уголки губ трогает улыбка, Настя наблюдает за мной с любопытством, которое пытается скрыть. Андрей занят размачиванием в своем чае печенья, вынимает и обстоятельно его ест. Так мы и сидим в молчании, пока чай не кончается. Потом я встаю:
— Пожалуй, мне пора.
Настя выходит меня проводить, мы замираем возле машины и молчим. Вроде бы надо что-то сказать, но в голову ничего странным образом не приходит.
— Завтра я займусь вашим переселением, – говорю в итоге, она молча кивает, пряча взгляд. – Тогда до завтра.
— Да. До завтра.
В сером свете сумерек ее лицо кажется бледным, а черты заостренными. Пожалуй, откормить ее не помешает.
Сажусь в машину и плавно трогаюсь с места, наблюдая в зеркало заднего вида, как Настя провожает мою машину взглядом. Когда выезжаю на трассу, включаю телефон, я вырубил его по приезду в офис, чтобы никто не мешал разговору, да так и не включил. Теперь понимаю: не зря. Он тут же начинает звонить, и на экране высвечивается: «мама».
Мысленно вздохнув, снимаю трубку.
— Демьян, что все это значит? – мама даже не здоровается. – Мне звонит Эльза и говорит, что ты грубо выставил ее из своего офиса, заявив, что собрался жениться. Что все это значит?
Я устало вздыхаю. Как же меня задолбала эта Эльза.
— А что неясно? – интересуюсь грубо. – Я выставил ее, потому что не хочу больше иметь с ней дел. И да, возможно, я скоро женюсь.
В трубке повисает пауза, долгая, можно было бы успеть забыть, что на том конце вообще кто-то есть, если бы не тяжелое дыхание.
— Ты издеваешься надо мной, Демьян? И на ком ты решил жениться, осмелюсь спросить?
— Я вас непременно познакомлю. А теперь извини, мне пора.
 
Нажимаю отбой и бросаю трубку на соседнее кресло. Я очень люблю маму, но иногда она перегибает палку своей опекой. В последнее время все чаще. Когда мы с братом уехали в Москву, я сразу знал, что вернусь обратно. Не только из-за нее, но и потому что юг – это мой дом, моя жизнь, здесь мне комфортнее, чем в столице.
Пока я строил карьеру, ее забота и поддержка были очень нужны, но сейчас она начинает переходить всякие пределы. В конце концов, я имею право сам распоряжаться своей жизнью.
  
Глава 7
 
Настя
— Ну и откуда взялся этот красавчик? – спрашивает Анька, когда я возвращаюсь домой, проводив Демьяна.
Чувствую себя очень странно. Андрюшка сидит в комнате с игрушками, а я перевожу взгляд на подругу. Не могу рассказать ей правду, но ничего толкового на ум не приходит. А если бы она знала все… Ну Анька бы, наверное, посмеялась.
А я вот пока пребываю в странном обалдевании от ситуации. А еще вижу, что Демьяну я не очень-то нравлюсь. По всей видимости, я действительно подходящий вариант, раз он гасит свою раздражительность. Зато с Андрюшкой быстро нашел общий язык.
Это было так странно: видеть их рядом, отца и сына, хоть они об этом и не знают. Эмоции неоднозначные. Понимаю, что Демьян такой дружелюбный просто из-за ситуации, а расскажи ему правду, кто знает, как бы реагировал.
А сын у меня такой, идет на контакт легко. И все-таки не представляю, как я объясню ему, что мы переедем жить к какому-то дяде…
— Ау, я все еще здесь, – выдергивает меня из задумчивости Анька. Перевожу на нее взгляд.
— Это один мой знакомый, – выдавливаю в итоге. Подруга вздергивает брови.
— И откуда у тебя знакомые среди миллионеров?
Перед глазами на мгновенье всплывает решетка, за которой растут кипарисы. Из дорогущего отеля, милая подруга. Только вот сам мой друг миллионер об этом даже не догадывается. Может, рассказать все Аньке? Вообще все.
Мне хочется поделиться с кем-то, не только этим странным предложением, но и всей ситуацией в целом. Потому что, как ни крути, а выглядит она странно. Хотя и немного забавно, только вот если бы я смотрела на все со стороны, а не принимала непосредственное участие.
— Ладно, я поняла, там какая-то история, о которой ты пока не хочешь рассказывать. Но надеюсь, в скором времени решишься удовлетворить мое любопытство, потому что я почти готова лопнуть.
— Мам, – Андрюшка высовывается из комнаты, – поиграешь со мной?
— Конечно, милый, – я с радостью ухожу, потому что пока просто не знаю, как рассказать Аньке.
Пожалуй, она единственный человек, которому вообще потребуются объяснения и который не поверит сказкам. Вот и сейчас она усаживается на место, где сидел Демьян и смотрит на меня, не скрывая подозрительности.
— Ань, мы с Андреем скоро переедем в другую квартиру, к сожалению, тебя взять с собой не смогу. Но ты можешь жить в этом доме.
Подруга хлопает глазами.
— Ты надо мной издеваешься, да? – задает вопрос.
— Давай после отбоя, – улыбаюсь в ответ, решаясь все же рассказать правду. Включая то, что случилось четыре года назад.
Подруга после моего рассказа выдает поток нецензурной брани, выражая таким образом изумление.
— Только я не должна никому об этом говорить, я вообще-то договор подписала.
— Я могила, – Анька проводит вдоль губ пальцами, изображая застежку. – Но это же… грандиозно. Только… Ты не расскажешь ему про сына?
Я резко мотаю головой.
— Ни в коем случае. Ему не нужна семья, понимаешь? Он строит карьеру, женщин меняет, не парясь. А для меня это реальный шанс заработать. И Андрюшка проведет лето на море, ни в чем не нуждаясь. И я буду рядом, да и потом еще на эти деньги жить и жить.
 
Анька смотрит с сомнением.
— Что? – прерываю я сама себя под ее взглядом.