Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ)

Ей тоже надо бы возвращаться.
Но эти левитирующие платформы её доконали.
Забыв обо всём на свете, девушка медленно двинулась вперёд — не к парковке, где ждали коллеги из "Терры", а в противоположную сторону, к кораблю.
Имеет она право лично удостовериться, что с их грузом всё в порядке? А заодно рассмотреть повнимательнее, как тут всё устроено…
В метре от "дирижабля" она остановилась. Асимметричный эллипсоид, слегка заострённый с одного конца, выглядел весьма внушительно и даже грозно. Его поверхность визуально напоминала фарфор, но сравнение это, конечно, было совершенно неуместным. С равной степенью вероятности это мог быть и какой-то сверхпрочный сплав, и антивещество, и даже голограмма. Дотрагиваться до него она не стала, вместо этого продолжила осмотр.
В отличие от привычных ей зданий, "дирижабль" не имел никакого фундамента и соприкасался с поверхностью космодрома одним небольшим участком в самом центре. Подобная конструкция должна быть очень неустойчивой, подумала она мимоходом. Или он тоже левитирует, как и платформы?
Из округлого отверстия в торце медленно выплывала платформа с контейнером — последняя. Клементина быстро пересчитала контейнеры. Тридцать семь.
Одного контейнера не хватало.
Клементина озабоченно нахмурилась. Так нельзя, надо разобраться. Недосчитаются в "Терре" картриджей — крайней окажется не Кристофер и не Джулия, а она. Потом хлопот не оберёшься.
Что же делать?
Она внимательно огляделась. Кроме флойды, с которой она общалась, поблизости никого не было, — да и та еще не вернулась.
Чувствуя нестерпимо горькое отчаяние и бессильную злость от понимания, насколько глубока технологическая пропасть между их цивилизациями, Клементина подошла к проёму в стенке "дирижабля" и осторожно заглянула внутрь.
Там было очень светло, гораздо светлее, чем снаружи. Пространство заполнял ровный механический гул, похожий на звук, который обычно исходит от высоковольтных проводов. Широкий коридор вёл в глубину сооружения футов на двести, и, похоже, упирался то ли в экран, то ли в какую-то плёнку, — что это такое, было сложно понять: взгляд отказывался фокусироваться на ней.
Но самое невероятное — почти в самом конце коридора стоял человек.
Человек?!
У Клементины даже дух захватило. Он, что, тоже патентованный контактёр?
— Прошу прощения, сэр! — крикнула она. — Можно вас отвлечь на минуточку?
Не слышит. Подойти ближе, что ли? С такого расстояния она не могла разглядеть его лица, и разобрала лишь главное. Это абсолютно точно был человек, не флойд. Мужчина, довольно высокий. Коротко стриженный под машинку.
— Сэр, вы не могли бы позвать кого-нибудь? У нас тут одного контейнера не хватает…
Человек обернулся — и застыл истуканом. Пару секунд он молча смотрел на Клементину, стоя абсолютно неподвижно и словно пребывая в каком-то неестественном оцепенении.
А потом повернулся и бросился прочь.
— Эй, вы куда? — растерялась Клементина. — Постойте!
Почему он убежал? Почему не захотел с ней говорить? И вообще, разве людям можно заходить сюда? Конечно, табличку с надписью "посторонним вход воспрещён" флойды повесить не удосужились — но лишь потому, что и без табличек это было очевидно.
Нет, так дело не пойдёт, надо найти кого-нибудь из флойдов. Не один же у них сотрудник на весь космопорт, в самом деле.
Она прошла весь коридор до конца, осмотрелась. Поворот налево заканчивался тупиком, поворот направо — чем-то похожим на дверь. Разумеется, дверь оказалось запертой. А прямо перед ней мерцал полупрозрачный перламутрово-белый экран, отбрасывая на пол и стены разноцветные блики. Дотрагиваться до него Клементина благоразумно не стала.
— Есть здесь кто? — крикнула она с затаённой надеждой. — Есть кто живой?
Наверное, стоит подождать снаружи. С этой мыслью девушка обернулась и застыла от изумления: коридор исчез. Прямо перед ней выросла стена, которой — она могла в том поклясться — полминуты назад здесь ещё не было.
 
Клементина несколько раз глубоко вздохнула, строго приказывая себе успокоиться. Может, она случайно задела какой-то незаметный рычаг? Или всё ещё сложнее, это же инопланетные технологии, а не земные. Может, срабатывание механизма вызвал какой-то звук или жест.
Или мысль. В глубине души она ведь отчаянно жаждала оказаться в космосе, улететь с Земли — неважно, куда, главное — отсюда.
Сердце колотилось всё быстрее. К горлу подкатывали волны паники — одна за одной.
— Этого только не хватало…
Может, флойды решили её проучить? Дескать, знай свой шесток и не лазь куда не велено. Или подшутить над ней? У них ведь есть чувство юмора.
Стараясь дышать глубоко и ровно, Клементина ещё раз обошла всё вокруг, исследуя помещение. Светло-серые стены, на вид скользкие, будто маслом смазанные, вероятно, такие же и на ощупь — проверять она не рискнула. Направляющие, вмонтированные в пол. Интересно, зачем — ведь платформы парят в воздухе. Может, генераторы какого-то поля?
— Послушайте, господа флойды, это не смешно! — воскликнула она, с ужасом замечая, как с каждым словом в голосе всё больше и больше отчаяния. — Да, виновата, не стоило сюда заходить. Могли бы и предупредить, если уж на то пошло. Я искала кого-то из ваших, но никого не нашла.
Тишина.
Только монотонное надсадное гудение, исходящее со всех сторон сразу. И вроде бы звук стал чуть громче?
— Выпустите меня, — жалобно попросила она. Шагнула к стене наудачу — и та вдруг скользнула в сторону.
Ох, наконец-то!
Клементина поспешила прошмыгнуть в образовавшийся проём — вот только столь желанного выхода на улицу там не было. За стеной оказалась совершенно другое помещение.
Отсюда тоже шло несколько коридоров — но куда именно они вели, неизвестно. И выяснить это можно было единственным способом.
— Чёрт знает что такое! — пробормотала Клементина, бросаясь в один из коридоров — который, как ей казалось, вёл не в недра здания, а в сторону предполагаемого выхода. — Угораздило же меня!..
Она ещё не знала, что ей не суждено найти выход, — главным образом потому, что в тот момент пришли в движение механизмы, природа которых до сих пор не изучена до конца: механизмы, когда-то давно звавшиеся божественным провидением и вмешательством свыше, а ныне именуемые злым роком, фатумом и планидой.
Она этого не знала. И продолжала с завидным упорством плутать по лабиринту коридоров, переходов и лестниц, думая, что движется к выходу, а в действительности удаляясь от него всё дальше и дальше.
— Как здесь сами флойды ориентируются, интересно? — ехидно буркнула она, протискиваясь в очередную дверь.
Никаких элементов навигации здесь не было и в помине — ни указателей, ни стрелочек, ни схем эвакуации на случай пожара. Окон тоже не было — во всяком случае, ей они не попадались. Кое-где ханжески ровную гладкость стен разнообразили экраны с уже знакомым перламутровым блеском, а в одном тупике Клементина наткнулась на выкрашенный в оранжевый цвет огромный люк, поверхность которого была такой ледяной, что она обожгла пальцы, едва дотронувшись до него.
Она скорее поспешила убраться подальше от этого места.
Хоть бы тот человек попался, что ли — если он ещё здесь.
Или флойд.
Кто-нибудь. Пожалуйста.
Ещё одна дверь — она гостеприимно распахнулась, стоило только ей приблизиться. Но войдя внутрь, Клементина тут же обнаружила, что это очередной тупик: тесный закуток десять на десять футов, не больше. Для разнообразия вдоль стен тянулись ряды кнопок, а посередине имелось некое подобие стола — высокого и неудобного. Если, конечно, это стол.
Ладно, здесь ей делать нечего. Назад.
Клементина обернулась — и с ужасом обнаружила, что дверь аккуратно закрылась. И открываться не спешила.
Она оказалась в ловушке.
  
5
 
Каждому с детства доподлинно известно, что слезами горю не поможешь. И тем не менее половина людей реагирует на экстремальную ситуацию именно так. Другая же половина — их тоже немало — отреагирует совсем иначе. У них неприятности вызовут не огорчение, а гнев. Оказавшись в беде, они не проронят ни слезинки, но зато будут кипеть от ярости, бесноваться от злости и отчаянно клясть судьбу, используя соответствующую терминологию в зависимости от уровня образования и воспитания.