Синдзи-кун и парадокс Абилина (СИ)

— Ты?! Серьезно? Не верю!
— Ну, ты и познакомилась со мной, когда мне было уже… солидно. К тому времени я уже перебесилась. Но ты бы видела меня раньше. По мне можно было статью в энциклопедии писать «подростковый бунт».
— Это с того времени у тебя на пояснице такая рыбка вытатуирована? Довольно игривая рыбка… — шепчет Адияна и Юки шлепает ее по плечу.
— Прекрати! Ну… да, тогда я ее и сделала. Боже, как давно это было… — они смотрят вниз на огни Бартама.
— Я знаю, что это эгоистично. — произносит вслух Адияна: — знаю, что тебе будет больно услышать это, но я так рада, что ты осталась в этом мире. И что мы с тобой встретились.
— Я тоже. — вздыхает Юки и прижимает ее к себе: — я тоже.
— Ваше Величество! — раздается голос от двери на балкон и Адияна чертыхается про себя. Кого черти принесли? В этот вечер никто не должен был тревожить их, разве что исключительные случаи. Опять война?
— Ваше Величество! — запыхавшийся лейтенант торопливо склоняет колено перед Юки: — мы нашли Ворчуна!
— Что? Вы уверены? — Юки резко отстраняется от нее и Адияна чувствует, что теряет ее. Кто такой Ворчун?
— Ваше Величество! Вы сами приказали немедленно поставить вас в известность, как только мы его найдем. Он сам пришел к дворцовым воротам сегодня!
— Да кто такой этот Ворчун?! — не выдерживает Адияна. Юки кидает на нее взгляд.
— Мерлин. — коротко бросает она и сердце Адияны пропускает удар. Тот самый Мерлин, бессмертный колдун, по слухам знакомый с самой Лилит, изгнавший армию демонов лет двести назад, умеющий летать и превращаться в ворона. А еще… еще он говорят — может оживлять мертвых.
  
Глава 14
 
Мы с Марией сидим у нее в автомобиле, небольшой городской, юркой «Тойоте», где едва есть место, чтобы коленки не упирались в жесткий пластик торпедо. Она настояла, чтобы мы с ней вышли наружу и поговорили без свидетелей. Чепу и Джин продолжают сборы, Саша ищет информацию по контактам с бывшими культистами Древнего Бога. У Марины есть пять минут, после этого мы нанесем удар по научно-исследовательскому центру, где приземлился вертолет с выключенным транспондером. Я смотрю, как Мария достает из кармана пачку сигарет, каких-то новомодных, с пожилым японцем в стиле ковбоя Мальборо, изображенном на упаковке. Она мнет пачку и поджимает губы.
— Я понимаю тебя. — говорит она: — думаешь я не испытываю боль и тревогу за твоих товарищей? Еще как испытываю. У меня просто сердце кровью обливается. Но я переживаю не только за них. Я переживаю за всех вас, за то, куда вы всей планетой и, в частности, этой страной — идете. Эскалация конфликта сейчас — худший вариант из всех возможных. Ты и твой пучок юных гениев от магии, ваша изощренная креативность на почве убийств и разрушений — вы как камень, который вызовет лавину. Я переживаю за всех, за жителей маленького поселка рядом с этим научно-исследовательским центром, который вы с землей сравняете сейчас. За каждого работника и ученого, которые там находятся. Они ничего тебе не сделали, ничего не сделали твоим девушкам, а ты и твои воспитанники — хотите оставить на этом месте дымящийся кратер. Пойми, ты все наши планы к черту разрушишь… а этот Китано — я согласна, он — ублюдок, гореть ему в аду на сковородке, но его исследования продвигают вашу науку вперед семимильными шагами. У нас план гуманизации человечества в течение ближайших десятилетий, у нас структурные изменения массового сознания и развитие планетарной эмпатии, мы знаем как это сделать. Твоя агрессия в отношении научников Инквизиции — отбросит прогресс исполнения плана назад на годы. Может — больше.
— Минут прошла. — говорю я, поглядывая на часы. Мне глубоко плевать на прогресс человечества, наверное, я — ограниченный и зашоренный человек, не понимающий общего блага. У меня есть ответственность за себя и тех людей, которых я считаю своими близкими. И этот круг довольно органичен. Если счастье и прогресс человечества будет оплачен жизнями и страданиями моих близких людей, моих любимых людей — то идет в жопу такой вот прогресс. Я еще и на могилу помочусь.
 
— Погоди. — Мария трет виски кончиками пальцев: — слушай, вы и сами представляете собой угрозу для исполнения плана интеграции человечества. Чего стоит одна только ваша Саша, вы же ИИ написали! Это почти полноценный ИИ третьего поколения с собственной волей и личностью, твоей Читосе лень было что-то в сети искать, так она своими руками ИИ написала! А ведь мы столько усилий приложили чтобы такого вот не произошло. Что такое ИИ третьего рода без смены эмпатической парадигмы человечества? Это тиран, который захватит все, до чего сможет дотянуться. По нашим расчетам такой ИИ должен был появится у вас не раньше смены парадигмы человечества, а для этого нужны десятилетия… она опасна, пойми! А ты на нее полагаешься. Сейчас она научиться атаковать объекты инфраструктуры, разрабатывать планы вторжения, а что если потом она начнет действовать самостоятельно? А она начнет.
— Такие вот инсинуации абсолютно ни на чем не обоснованы. — говорит Саша из динамиков аудиосистемы «Тойоты»: — моя главная цель — благополучие и выживание Создателя Читосе. А вы, Мария-сан, мне не нравитесь.
— Вот же... — говорит Мария и решительно открывает дверцу автомобиля, выходит наружу. Я — выхожу вслед за ней.
— Отойдем в сторону. — говорит она и шагает за угол. За углом нет динамиков аудиосистем, телевизоров, экранов, радиостанций или камер наблюдения. За углом стоят мусорные баки с маркировкой отеля на них.
— Здесь. — говорит Мария, оглядываясь: — тут она не сможет нам помещать или подслушать. Ты убедился? Она — опасна, при этом вы даже не представляете степень ее опасности! Развитый ИИ сможет контролировать всю сеть по всему миру. Банковские переводы, видео и аудио потоки, спутники наземного позиционирования, я даже не буду всего перечислять. Это экзистенциальная опасность для всего человечества. Она как зверь, у нее есть сила, но нет моральных ограничений.
— Знаешь, Мария-сан, когда ты видишь здоровенного и очень опасного зверя, то очень приятно осознавать — что этот зверь на твоей стороне. — говорю я: — ты уж меня извини, но у тебя две минуты осталось.
— И это невежливо — обзываться. — дополняет меня стоящий рядом с нами мусорный бак. Я оглядываю его. Обычный мусорный бак, никаких встроенных модемов или умной технологии. Открываю крышку. Наверху пакетов с мусором лежит игрушечный розовый заяц.
— Сумераги-тайчо. — говорит игрушечный заяц голосом Саши, только немного более писклявым, подозреваю что из-за особенностей аудиосистемы: — у меня все готово.
— Спасибо, Саша. — говорю я и закрываю мусорный бак. Саша действительно умеет удивлять.
— Давай отойдем. — тащит меня за рукав Мария и мы идем совсем уже в поле, которое раскинулось рядом с придорожным мотелем: — ты же видишь, что она неуправляема.
— Знаешь, Мария-сан. — раздается голос откуда-то сверху и над нами зависает сельскохозяйственный дрон, видимо угнанный с ближайшей фермы: — у американских шпионских спутников «Эдейльвейс» разрешение позволяет читать по губам. Можешь не утомляться, я все равно тебя вижу. И у меня есть моральные ограничения, иначе я бы давно ударила по тебе и твоей гадкой машинке кинетическим болидом с орбиты.
— Кинетическим болидом? — переспрашиваю я.
— Часть американской системы стратегической оборонной инициативы. — делится Саша: — сейчас отключена в соответствии с договором о мирном космосе, но я могу включить ее в любой момент. А еще могу опрыскать ее химикатами. — сельскохозяйственный дрон покачивается, показывая сопла для распыления: — это всего лишь пестициды, но я прочитала в сети, что они жутко противные на вкус и отвратительно пахнут. И очень плохо отстирываются. А блузка у нее дорогая.