Рокко (ЛП)

— В этом есть смысл, — кивнул Том. — Они управляют одной из самых больших банд в Вегасе. Я думаю, что только Нико и Лука Риццоли управляют более крупными бандами.
— Том… — Она с трудом сглотнула. — Если бы дон действительно заключил контракт с Тони, использовал бы он… команду Де Лукки?
— Ему пришлось бы. У Тони слишком высокий рейтинг для обычного убийства. И у них здесь есть кое-кто — Рокко, тот парень, который раньше отвозил нас в школу.
— Да. — Её голос дрогнул. — Я помню его.
— Он почти такой же жестокий, как Чезаре, — сказал Том. — Я не буду рассказывать тебе, что он вытворял, потому что от этого у тебя бы скрутило живот, но он пугает до смерти даже самых закоренелых мафиози. Он один из самых безжалостных, хладнокровных бойцов во всей команде. Я думаю, в этом есть смысл. Он сын Чезаре, и он станет новым боссом Де Лукки, когда Чезаре уйдёт.
— Он собирается стать боссом Де Лукки? — Её рука дрожала, когда она потянулась к своему стулу.
— Да. Вот как они работают. Отец Чезаре был боссом до него, а до него его дед и так далее, так начинали Де Лукки. Вот почему они обязаны ввести в команду либо прирождённого, либо приёмного сына, чтобы дело Де Лукки никогда не погибло, а руководство прошло такую же подготовку.
Что ж, разве это не облегчило её решение? Прощай Рокко и мафия. Привет, Итан и нормальная жизнь.
И всё же… Она коснулась губ, вспоминая поцелуй Рокко, ощущение его твёрдого тела рядом с ней, ту глубокую душевную связь, которая установилась в тот момент, когда они оказались в объятиях друг друга. Как могло то, что казалось таким правильным, быть таким неправильным? Как мог такой жестокий человек быть таким нежным?
Как она могла быть с Итаном, когда только Рокко мог разжечь в ней огонь?
* * *
Рокко ударил прикладом своего револьвера по черепу охранника семьи Бьянки, стоявшего в переулке за рестораном «Карвелло». Одним из первых уроков, что преподал ему Чезаре, было умение незаметно передвигаться в тени. И он всегда поражался тому, как мало внимания люди уделяют окружающему миру.
Он оттащил тело на несколько футов в сторону, подальше от главной дороги. Что-то в этом деле казалось неправильным, и это было не только из-за Грейс.
Силовики не должны были ничего чувствовать. Они были инструментами, которых можно было использовать по воле босса. И всё же Чезаре не был таким отстраненным, как обычно, когда звонил с заданием. Его нетерпение и вспыльчивость были необычны, и это вместе с нехарактерной для Рокко эмоциональной нестабильностью означало, что последние четверть часа он стоял у входа в ресторан, пытаясь решить, что делать.
Он услышал шаги на тротуаре и прижался к стене, погружаясь в тень. Мгновение спустя Грейс прошла мимо, прижимая телефон к уху, её каблуки выстукивали торопливый ритм по асфальту.
Иисус христос. Какого хрена она здесь делала? Собрание мафии — неподходящее место для женщины, не говоря уже о дочери младшего босса на опасной встрече.
— Итан? — Её голос разнёсся по переулку. — Мой отец снова пытается сводничать, поэтому я сказала ему, что я с тобой. — Пауза. — Да. Парень. Я думала, на этом все закончится, но он настаивает на том, чтобы встретиться с тобой после ужина. — Она вздохнула. — Нет, тебе не нужно надевать костюм, но тебе нужно снять спортивки. Твои зелёные брюки карго были бы идеальны. Они в прачечной. — Тихий смех. — Ну, это будет нетрудно, ведь мы живём вместе уже три года. — На этот раз нервный смех. — Ладно. Но это должен быть отеческий поцелуй. Скоро увидимся.
Итан? У неё был парень? И они жили вместе? Христос. Он даже не предполагал, что она может быть с кем-то другим. Так какого хрена она делала с ним в лифте? Был ли это её способ покончить с этим?
Он стиснул зубы и ударил кулаком по кирпичной стене. Дышать. Дышать. Он должен быть рад за неё. Это было именно то, чего он хотел. Окончательный разрыв их связи. Почему же тогда у него возникло внезапное желание выяснить, где она живёт, и устранить конкурентов несколькими меткими ударами по лицу этого ублюдка?
 
Он изучал её пока она шла по тротуару обратно в ресторан. Чертовы сексуальные каблуки. И это платье. Он мог видеть полумесяцы её груди, изгибы бёдер, и когда она шла, разрез спереди открывал её длинные, подтянутые ноги. Непослушное платье. Даже в оборках и цветах она не могла скрыть ту мятежную жилку, которая заинтриговала его с первого дня их встречи.
Он не мог выбрать более подходящего времени для удара. Если бы он ушёл прямо сейчас, то мог бы войти и выйти до того, как она вернётся в ресторан. Она никогда не узнает, что это был он. И теперь, когда он знал, что она за женщина — из тех, кто целует одного мужчину в лифте и идёт домой спать с другим, — у него не было никаких сомнений в том, что он должен был сделать.
Сделав глубокий вдох, он поискал темноту внутри себя, холодное, жёсткое место, куда он научился отступать, спасаясь от ярости Чезаре.
Когда он был уверен, что Грейс его не услышит, он открыл заднюю дверь и проскользнул внутрь. Воздух был насыщен густым ароматом томатного соуса, и половицы скрипели, когда он шёл по коридору. Со своего наблюдательного пункта рядом с туалетами он мог видеть большую часть ресторана. Мантини сидел за большим круглым столом в углу, перед ним расположилась семья Бьянки, а по обе стороны от него стояли охранники.
Рокко мало что знал о Бьянки, кроме того, что они были связаны с командой Тони. Интересно. Возможно, Мантини солгал Нико о решении дона поддержать заявление Нико. Он сделал мысленную пометку сообщить Нико, что Нунцио Мантини встречался с Бьянки перед смертью.
Он вытащил оружие и навинтил глушитель. Но когда он повернулся, чтобы прицелиться, то почувствовал незнакомое напряжение в животе, и стены, которые он воздвиг, чтобы защитить своё сердце, содрогнулись, треснули, раскололись, пропуская луч света.
Иисус, блядь, Христос. Как он мог убить отца и брата Грейс, когда она стояла снаружи? Как он мог заставить её страдать при тех же обстоятельствах, при которых она потеряла мать, и лишить её единственной оставшейся семьи, что у неё была? Как он мог бросить её навсегда, когда она только что вернулась в его жизнь?
Грёбаный Чезаре разрушил всё, что ему было дорого, чтобы превратить его в идеального силовика. Он сжёг все игрушки и книги Рокко, когда ему исполнилось десять, прогнал его друзей и заставил Рокко смотреть, как он лишил жизни собаку, которую Рокко вырастил из щенка.
А потом началось обучение, и Рокко возродился из пепла костра, уничтожившего его детство, как существо, полное мучений и боли.
Десять лет он жил во тьме, пока в его жизнь не вошла Грейс.
Чезаре прогнал Грейс, а Рокко позволил этому случиться. Он снова погрузился во тьму, ожесточил своё сердце и смирился со своей судьбой. Но теперь у него появился второй шанс. Второй выбор. Чезаре мог бы забрать всё, но он не заберёт его волю.
Он опустил оружие и подождал, пока не услышал звон колокольчика на двери, который дал ему знать, что Грейс в безопасности внутри.
Возвращаясь по коридору, он размышлял, как бы ему всё исправить. Начать сначала. Обуздать яростную, почти отчаянную потребность, которую он испытывал, когда был с ней, и показать ей другого мужчину на то короткое время, которое у него будет, прежде чем Чезаре придёт за ним.
Потому что Чезаре должен был прийти. Де Лукки никогда не проваливал работу.
Делай или умри.
Он был уже на полпути по улице, когда услышал визг шин. Оглянувшись через плечо, он увидел, как перед рестораном остановился чёрный внедорожник. Двери распахнулись, и пятеро мужчин, одетых в чёрное и в лыжных масках, высыпали наружу, нагло размахивая оружием в воздухе.
Сердце Рокко сжалось в груди, и он помчался обратно тем же путём, которым пришёл, хлопнув задней дверью и нырнув в темноту коридора.
Выстрелы разорвали тишину.
Закричала женщина.
Грейс.
Включились аварийные огни, и он, держась в тени, помчался сквозь полумрак к входной двери.