Лето выбора (СИ)

Если тебя и не увидят родные, то им обо всем расскажут знакомые. Никакой тайны. Напрочь убитая романтика.
Вот в парк Ида Гошку отпускала с чистой душой. Даже с Топычем.
Она вообще была вчера счастливая. Получила весточку из Русины, и показала все Гошке. Жом Ураган свою любовь не забывал. И понимал, что впрямую некоторые вещи не напишешь.
А вот передать парочку вырезок из газет - спокойно. С фотографией Яны и статьей: 'Прибытие императрицы в Ирольск'. Валежный расстарался.
И написать буквально пару слов...
Константин не расписывал ничего о своих буднях. Не касался работы, не писал о том, что все они находятся в смертельной опасности. Буквально два слова.
Люблю. Целую. Береги себя.
А что еще требуется? Да ничего...
Гошка знал, что Ида отправила ему ответное письмо. Что письмо Ида писала несколько дней, скорее, даже выдержку из дневника. Константин сам об этом просил.
Когда вокруг война, грязь, когда боль и злоба, жестокость и ненависть, очень нужно, чтобы кто-то тебя ждал. Чтобы в жизни было нечто, кроме всего... вот этого. Страшного. Чтобы помнить о счастье и оставаться человеком.
Ида и писала.
Рассказывала про госпиталь, про операции, про лето, которое пришло в герцогства быстрее,, чем в Русину, и цветы, которые здесь уже зацвели. Даже нарисовала какие-то такие... белые.
А еще писала, что любит. И будет ждать.
Гошка знал.
И вот этого... типчика, он тоже знал.
Тор Рессаль. О котором Ида предупреждала, чтобы с ним не связывались.
Монета? Ну ты нахал, голубчик!
- Гошка, смотри, карета стоит. Небось какую подляну готовит, - шепнул Топыч.
- Стоит...
- Его. Ты коней глянь, я ж их не спутаю, я деревенский...
Гошка оглядел парк.
Все верно. Неподалеку от входа стоял экипаж. Карета глухая, темная, незнакомая. А вот кони вполне знакомые. Рессалевские. Топычу они нравились. А вот карета другая, это плохо. И закрытая, ори, не ори... не услышат. Есть такие. Если Армандо захочет увезти кого-то из них... далеко тащить не придется. И еще один тревожный звонок - на козлах его экипажа сидит кучер. Хотя обычно Армандо предпочитал гонять сам, не доверяя никому своих драгоценных коней.
И кучер подозрительный!
Будь Гошка обычным ребенком, он бы и внимания не обратил. А кучер-то... как писалось в старинных романах, продувная рожа. Даже не то, что плут, а сразу видно, за пару монет на многое пойдет.
Нормальный ребенок не подумал бы, что из парка им идти мимо кареты. И их легко схватить.
Нормальный...
И Георгий, и Потап многое видели в Русине. Яна оберегала мальчишек, как могла, но глаза-то не закроешь и уши не зажмешь. Мальчики видели смерти и боль, мальчики видели, как убивают людей, мальчики слышали рассказы о войне - тут уж и Яна постаралась. Пусть лучше учатся на чужом опыте, как она когда-то, на кордоне. Слушала рассказы, разговаривала с людьми, а потом оно и выплывать начало. Не всегда вовремя, но лучше так, чем вообще никак.
А чего Армандо?
А чтобы их спугнуть, надо полагать. Возьмут они монету, поддадутся на уговоры - он их уведет из парка сам. Не возьмут, так все равно ж уйдут. Разве нет?
И нигде не сказано, что в карете никого нет.
Мальчишки переглянулись.
И что делать?
***
Тор Рессаль и верно, переходил от отчаяния к негодованию.
Если начиналось все, как желание легкой победы, то потом, постепенно, оно переросло в злость. Негодование, даже.
Меня. Смеют. Отвергать.
Да как она вообще себе такое позволяет!? Что она о себе думает!? Моль бледная, страшная! Девка из госпиталя, где может, ее...
Армандо и пытался так думать. А не получалось.
Говорят, к чистому грязь не липнет. Ну так и к Иде она решительно не липла. Не получалось. Армандо мог представить ее влюбленной, счастливой, мог представить невестой. Но никак не получалось вылепить из нее шлюху. Даже в своем сознании. И не внешность тому виной. И не повадки. Это все подделывается, давно и привычно. И немало мужчин попалось на попользованный крючок, на который насадили белоснежный цветок. Это бывает.
 
Но Ида была другой. Она была искренней и в мыслях, и в чувствах, она не играла, она была... настоящей она была, и это еще больше бесило Армандо.
Получается - он недостаточно хорош?! ДА!?
И с каждым днем все сильнее становилось желание не просто соблазнить - унизить. Растоптать, смешать с грязью, уничтожить... только вот раньше у нее слабых мест не было. Разве что собака, но там еще кто кого уничтожит.
Мальчишки?
А вот это интересно. Что будет, если они пропадут? На что пойдет Ида ряди этих сопляков? Это Армандо и решил проверить.
Снял дом на окраине... посидят там пару дней, один или оба, как получится. А он за это время как следует попользуется Идой. Причем все будет по добровольному согласию. Куда она денется, если захочет, чтобы ей сопляков вернули?
Армандо понимал, что это бесчестно. Но...
Но сколько еще можно терпеть и ждать? Да и родители прижали с деньгами. И вообще... настаивают, чтобы он отправился управлять поместьем в какое-то захолустье... нет, это просто невыносимо!
Ну, иди сюда, мальчик... иди ко мне. Видишь, монетка?
Гошка видел. Но близко подходить не спешил. Вместо этого мальчик засунул руки в карманы и выдал прямо в лицо Армандо:
- Дядя, ты извращенец?
Впервые тор Рессаль не нашел, что сказать.
- Яяяааа?
- А чего ты мне деньги предлагаешь? Ты учти, я нормальный.
- Я... ты живешь в доме торы Вороновой?
- Я ее племянник.
- Я просто хочу тебе предложить заработать. Я тебе дам денег, если ты мне расскажешь, что она любит, чего не любит...
- Это можно, - кивнул Гошка. - Сколько дашь?
- Эммм... один золотой?
Гошка даже брови поднял в возмущении, и стал неуловимо похож на свою бабку Аделину.
- За такую информацию? Один золотой?! Поделюсь сразу - жмотов не любит никто!
Армандо скрипнул зубами. Но взял себя в руки. Ему просто надо выманить мальчишку к выходу из сада. Так что можно хоть луну обещать.
- Десять?
- Уже лучше. Но сто звучит приятнее.
- Сто монет золотом?! Да ты с ума сошел!
- А я читал - любовь бесценна?
Армандо посмотрел на мальчишку почти с ужасом. Что за дети пошли? Нет, он в его возрасте таким не был... это точно! Или был? За отцом он точно подглядывал, когда тот с гувернанткой общаться изволил в горизонтальной плоскости.
Но денег-то он с отца не требовал?
- Предлагаю. Пройдем со мной в кафе, посидим, я тебе куплю мороженое. И расскажешь мне о своей тетке подробно. А потом я тебе дам денег и провожу тебя... вас... до дома. А где твой спутник?
Гошка ухмыльнулся. Уже с откровенным торжеством.
- Там.
Впрочем, Армандо и так обернулся бы.
Лошадь - милейшее животное. Доброе, умное, спокойное. Флегматичное даже...
Если речь идет не о породистых скакунах.
И если этому породистому скакуну не стеганули по боку горящей веткой со всей дури.
А что еще оставалось делать Потапу и Гошке? Отбиться они не смогут, сами уж точно. Звать на помощь? Так взрослые же! Пока им что-то объяснишь, полгода пройдет. И верить они склонны не детям, а друг другу. Кстати - зря, дети врут меньше.
Поэтому пока Гошка отвлекал внимание, Потап по-простому вылез из парка (именно вылез, через дыру в ограде), достал из кармана серные спички, подобрал подходящую ветку и поджег кончик. Чтобы обжечь, но не покалечить, как уголек на конце получился. Не горение, а тление.
Сообщник Армандо сидел на козлах и смотрел на хозяина. А Потап потихоньку подошел с другой стороны, да и вытянул по боку лошадь что было сил. Животное ему было искренне жалко. Но себя - еще жальче.
 
Лошадь заржала, встала на дыбы... попыталась, упряжь помешала. Но вот рвануть с места в карьер - запросто. Кучер едва удержался на козлах, но о каком-то похищении и речи уже не шло.
Армандо помчался к воротам, потом вспомнил про мальчишку, но того уже рядом не было.