Морпех. Дилогия (СИ)
– Так позади сельсовета еще барак какой‑то имеется, запамятовал, командир? Помнишь, тебя еще дымовая труба удивила – мол, сарай сараем, а с отоплением. Вот там они и обитаются, без вариантов. Только соваться туда нам никакого резону нету, мы свое дело сделали. Уходить нужно, да поскорее, пока моя хитрушка партизанская не сработала.
– С одной стороны, так‑то оно так, а вот с другой… и в хату могут не вовремя зайти, и следом за нами увязаться. Причем на броне да с парой пулеметов. Увяжутся следом – и привет. А так, когда наши с тобой сюрпризы сработают, будет им, чем заняться на первое время.
– Старшой, даже не думай! – нахмурился Левчук. – Не нужно туда лезть!
– Да никто никуда лезть не собирается, я ж не самоубийца. Но броневик и вход в барак этот заминировать нужно. Короче, бери пленного, и дуйте с Ванькой к нашим, я догоню. Только гранату противотанковую оставь, понравилась она мне, убедительная штука. Минут за пять, думаю, управлюсь.
– Это приказ? – закаменел лицом старшина, зло играя желваками.
– Ильич, не начинай, пожалуйста! Пока просто настоятельная просьба старшего по званию. Пока!
Левчук тяжело вздохнул:
– Добро, все одно ж не передумаешь. Но имей в виду, если что – я за тобой вернусь, так и знай! Хоть живым, хоть мертвым, но вытащу!
– А вот это – запрещаю прямым приказом командира группы, – твердо отрезал старлей. – Поскольку ты мой заместитель, и оставить разведгруппу без командования никакого права не имеешь. Сам справлюсь. Валите с пленным в точку сбора, за румына и портфель отвечаете головой… двумя. Если припоздаю – знаешь, что делать. Взрывайте автопарк, мне под такой концерт даже проще уйти будет. Все, время пошло и часики тикают.
– Удачи, командир!
– Не дождетесь, – фыркнул Алексеев, растворяясь в темноте и попутно размышляя, что насчет пяти минут он, конечно, слегка приврал, но уж за десять – точно должен управиться. Тут всех делов‑то – заминировать по‑быстрому бэтэр и дверь в барак, где дрыхнет местная охрана. Когда штабная изба полыхнет, фрицы наверняка полезут наружу, где их и будет ждать не самый приятный сюрприз в виде полутора килограмм тротила имени товарища наркома Ворошилова. Если кто и уцелеет, второй бабах случится при попытке залезть в бронетранспортер – кроме реквизированной у старшины РПГ‑41 у него имелась и своя собственная, как и у каждого из разведчиков.
Припаркованный на заднем дворе полугусеничный бронетранспортер оказался куда больше героически погибшего «бронезапорожца». Подобный Степан в этом времени уже видел – там, на запруженной разбитыми автомашинами дороге во время их прорыва к Мысхако. Правда, тот весьма жарко горел, получив пару танковых снарядов, и рассмотреть его удавалось исключительно сквозь сполохи дымного бензинового пламени. Угловатый, похожий на здоровенный стальной гроб корпус, скошенный капот, забитые прихваченной морозцем глиной узкие катки, расположенные в шахматном порядке.
Несколько секунд морпех мрачно прикидывал, как его вообще можно нормально заминировать. Лезть внутрь? А стоит ли рисковать? Боковых дверей для мехвода и командира, как на послевоенном советском БТР‑152, сумрачный тевтонский гений тут не предусмотрел, значит, либо раскрывать кормовые люки, либо лезть через борт. И так, и так – риск, либо грюкнет бронедверцей, либо его заметит внезапно и не вовремя вышедший из барака фриц. Да и что там внутри‑то делать? Наскоро – поскольку времени в обрез – пихать эфку без чеки под водительские педали или сидушку? Тоже, конечно, вариант – несмотря на слабое фугасное действие, «лимонка», как уже говорилось, дает кучу весьма злых осколков, которых наверняка хватит и водиле, и всем оказавшимся рядом камрадам. Да и рулевое управление покорежит, так что без серьезного ремонта бэтэр уж точно никуда не поедет. Вот только на установку нормальной ловушки понадобится время, которого у него нет от слова совсем.
С другой стороны, к чему, собственно, рисковать, ковыряясь внутри, если проблему можно решить и снаружи? Взгляд морпеха скользнул по гусеничной ходовой – ага, именно так. Взведенная противотанковая граната наверняка сработает, когда бронетранспортер тронется с места, и опорные катки прокрутятся хотя бы на пол‑оборота. А уж после взрыва полутора кэгэ тротила бронекоробке в любом случае наступит толстый полярный лис, тем более, что тут и бензобак где‑то рядом должен располагаться. Плюс – в момент начала движения десант уже наверняка займет свои места, значит, и жертв будет больше: вдруг мехвод решит сначала прогреть движок, полезет за штурвал и подорвется в гордом одиночестве? А так гарантированно всех накроет. Решено, однозначно минируем гусянку, и валим к импровизированной казарме…
Со входом в барак Степан справился даже быстрее, попросту закрепив РПГ снаружи под притолокой, благо подходящее место нашлось. Достаточно начать приоткрывать дверь, как стоящая на боевом взводе двухкилограммовая «консервная банка» ухнет вниз с почти двухметровой высоты, чего однозначно хватит для срабатывания ударного запала мгновенного действия. Ну, если, конечно, тот, кто станет выходит первым, до войны не работал жонглером в цирке, и не исхитрится мягко поймать ее в полете.
Поколебавшись и мысленно обругав себя фраером, которого жадность губит (совершенно идиотская мысль про гипотетического циркового жонглера отчего‑то не давала покоя), Алексеев установил на крыльце еще и растяжку из метрового обрезка тонкой стальной проволоки и оборонительной «эфки». Тратить еще одну гранату было откровенно жаль, но старлей убедил себя, что фугасный эффект плюс осколки все‑таки лучше, нежели просто большой бабах.
Бросив на дело шаловливых диверсантских ручонок критический взгляд – да, нет, тут все нормально, ни с какой стороны не подкопаешься, – Степан решил дальше не нарываться, испытывая и без того благоволящую к нему судьбу, и немедленно уходить. Что немедленно и проделал, искренне надеясь, что вот прямо сейчас никому из фрицев не придет в голову посетить уличный сортир, тем самым серьезно усложнив жизнь одинокому диверсанту…
Собственно, из самого поселка Алексеев выбраться все‑таки успел, благополучно просквозив заранее присмотренными задворками мимо ночных патрулей. К тому моменту, когда далеко за спиной, в районе штабного здания, гулко ухнул мощный взрыв, старлей как раз готовился к последнему рывку через пустынную по предутреннему времени дорогу, ведущую из Глебовки в Абрау‑Дюрсо. Небольшая, как показалось на первый взгляд, проблема крылась в том, что именно в этом месте располагался усиленный пулеметом пост, с которого грунтовка неплохо просматривалась в обе стороны метров на триста. Искать другое место было некогда, ловушка могла сработать в любую минуту, и Степан решил рискнуть. Тем более, что караульную службу фрицы тянули ни шатко, ни валко, видимо не особенно опасаясь какой‑нибудь неожиданной подляны – над обложенной мешками с песком пулеметной позицией торчала всего одна голова в глубокой каске. Остальные, вероятно, тупо дрыхли.
Между прочим, очень даже зря, поскольку как раз где‑то в этих краях уже которые сутки партизанили весьма злые, поскольку взятые с собой боеприпасы и сухпаи заканчивались, а надежды на соединение с озереевским десантом, увы, не оправдались, парашютисты. Которым, как помнилось Алексееву, за несколько недель удалось перебить больше двух сотен немцев и румын, устроить на окрестных дорогах множество успешных засад и даже уничтожить одну тяжелую гаубичную и несколько минометных батарей. Ну, в смысле, еще удастся, поскольку сегодня только седьмое февраля, а последние упоминания о действиях воздушных десантников датируются двадцатыми числами. И это только то, что попало в исторические источники – скорее всего, парни сделали гораздо больше, вот только никаких подтверждений об этом, увы, не осталось. Об этом морпех комбату, понятное дело, не рассказывал, поскольку даже вывернувшись наизнанку, просто не сумел бы объяснить, откуда у него подобная информация. Разумеется, ход событий уже достаточно сильно изменился, вот только каким именно образом это может отразиться на судьбе парашютистов, больше половины которых погибло или пропало без вести, не знал никто…