ДНИЩЕ: Отрывая лица (СИ)

Просто потрясающе!
— Соберись, тряпка, — сказал я себе.
Но меня штырило. Возможно, от вони и усталости. А возможно, и от яда невидимки, который не так давно попал на мою руку. Всё в моём мире пыталось меня убить. Хоть что-то было постоянным! Значит, всё-таки это был не ад. В аду я бы отдохнул… Душой.
— ШТРАХВАРТХРВАААЩЩЩ
— Папа? — Услышал я и обернулся на голос Мирты.
Рядом никого не было. Эти голоса… Какое-то наваждение.
Нужно было держать себя в руках — я не в первый раз имел дело с последствиями отравления, если дело было в нём. Важен был психологический аспект. Сейчас нужно было поощрять позитивные мысли.
— шуооо-о-о-о
Какие странные протяжные завывания. Я никак не мог понять, в чём было дело, но кое-какие догадки на этот счёт, конечно же, были.
Всё это было похоже на свалку случайно попавших сюда существ. По черепам я определил, что большинство принадлежало людям, однако некоторые кости походили на останки мутантов, а некоторые я не мог распознать вовсе — настолько диковинные они были. Негативная мысль заключалась в том, что все попавшие сюда — однозначно отсюда не выбрались. Таков был факт. Но выход должен быть, и я был в этом уверен не из соображений надежды, а потому что на это указывал ряд признаков.
Во-первых, было светло. Стоило найти его источник.
Во-вторых, некоторые кости были обглоданы. И несмотря на то, что это не предвещало ничего хорошего, всё равно это воодушевляло. Потому что навряд ли те люди на поверхности сбрасывали сюда жертв невидимки. Хотя сам монстр и мог избавляться от начавших разлагаться тел таким образом. Если это было так, то сколько же времени прожили эти люди бок о бок с невидимкой? Что-то я сомневался в этой версии.
Вероятнее всего, здесь были и другие охотники пожрать. Пожрать всегда кто-то хочет! А, значит, они должны были где-то брать воду. И даже если допустить мысль, что выбраться из этой жопы мне не удастся, всегда оставался вариант найти воду и питаться теми тварями, которые питались всем этим…
М-да. Мой разум определённо мутнел. Одна мысль хлеще другой!
— схееееееещщщххх-х-х-х
— Папа, помоги мне…
— Тебя здесь нет! — Крикнул я и посмотрел в сторону, откуда послышался голос Мирты.
И увидел Мирту.
Я видел её лишь миг, так как что-то схватило её хрупкое тело и втащило в гору останков.
— Нет! — Вскрикнул я и бросился вслед.
Её руки ещё были на поверхности, но её затягивало внутрь.
— ШОГОООООШРРХХХОООО
Я схватил Мирту и что было сил потянул на себя. Поначалу, я не мог справиться, потому что ощущал противодействие, но потом стало получаться, и я вытащил наружу тело. Но не тело Мирты. Это было полусгнившее тело человека, но никак не молодой девушки. Возможно, я ошибся?
Охваченный беспокойством, я вновь ринулся к куче тел и начал разбрасывать вокруг себя конечности, кости и отслоившуюся плоть.
— сииииссс-с-с-с
Голоса начали по-настоящему сводить с ума.
Может, я и вправду свихнулся? Не было здесь никакой Мирты, и быть не могло! Это помешательство… Жуткое, стрёмное, отвратительное. Я должен был остановить это безумие.
— ЖВАЖА
От этого звука я обернулся, и не зря. На этот раз я действительно видел перед собой живых существ, и это совершенно точно было не иллюзией.
Передо мной стояли люди, а точнее та версия, которая остаётся после переваривания Днищем. Они выглядели просто ужасно. Худые, со впавшими глазами, с мрачным огоньком во взгляде. Тянули ко мне свои цепкие тощие руки и толкались. Их было трое. Человеческого в них осталось совсем мало. В некотором роде мне даже было немного их жаль.
— Вы говорите по… человечески? — Осторожно спросил я, одну руку держа около ножа, а другую выставив вперёд с жестом, предупреждающим остановиться.
Мне было сложно даже определить пол любого из них, настолько изуродовала их жизнь.
Один из этих людей зашипел. Они немного отступили и пригнулись, словно ожидали удара.
— ШООООООШХХ
Это произнесли не они. Это раздавалось ото всюду, отражалось от бетонных стен. Кажется, они не были причастны к этим голосам. Но тогда кому же они принадлежали?
 
— Хотите конфетку? — Дружелюбно спросил я.
Они не представляли для меня угрозы, но конфет, в самом-то деле, и стоило в этом признаться, у меня для них не было. Однако, я сделал вид, будто потянулся что-то достать — мне нужно было проверить их реакцию. И она последовала — один из них отпрыгнул от меня, вскочил на четвереньки и полубоком побежал прочь, словно раненая собака. Двое других последовали за ним, помогая себе в беге руками.
— А я бы вот не отказался, — сказал я, сплюнув в надежде, что это поможет избавиться от кошмарного зловония.
Пойду за ними!
Быстро идти не получалось всё по той же причине — ноги постоянно застревали в костях и болоте из сгнивших мышц. А ещё по мере продвижения я начал ощущать, как поднимается жара. Так как ощущения от дерьма, в котором я был перемазан, мешали мне оценивать своё собственное состояние, я не мог понять, становилось ли жарче вокруг, или же горячка была у меня.
— Папа…
Голос Мирты впереди. Почему он чудился мне всё это время?
Да потому что я думал только о ней. Даже сейчас, когда следовало бы подумать наконец хоть немного о себе, подумать о том, как поскорее увидеть поверхность Днища, подумать о том, чтобы найти её настоящую — я только и делал, что терзался мыслями о ней. И я знал, почему. Тот самый случай, когда в мир пришло безумие, когда я совершил своё первое убийство — тогда меня не было рядом. И я отдавал себе отчёт, что меня не было с ней рядом прямо сейчас. Мотался чёрт знает где, пока она… Была в опасности.
Сердце разрывало грудь. Я боялся и смотрел этому страху в лицо. Не привык я лгать себе — уж лучше признать правду хотя бы для себя. Мне было страшно за неё или даже… Я был в ужасе!
Если ад и существовал, то именно таким он и должен был быть — в вечных переживаниях и боли от страдания, от беспомощности, от бессилия что-то сделать, чтобы спасти тех, кем дорожишь.
— ЩЩЩЩХХХХХХРРРРРРР
Стало ещё жарче. Вот бы не отбросить копыта. Пот тёк ручьями со лба, но я был рад этому, потому что он смывал с меня гниль. Кожу щипало, я вонял. Я проваливался в месиве останков…
Вдруг свет стал ярче. Он буквально ослепил меня на мгновение так, что пришлось прикрыться рукой, прищуриться и попытаться поскорее привыкнуть к нему.
Быть слепым было опасно, глаза необходимо было беречь!
Когда яркость перестала быть такой болезненной, и я прозрел, передо мной стояла целая толпа несчастных изуродованных людей. Мне почему-то хотелось думать, что это всё же люди…
Свет был за их спиной, и, судя по тому, какими глазами смотрели на меня эти существа, они были готовы на всё, чтобы не подпустить меня к нему. Я быстро оценил ситуацию. Да, трое не представляли для меня опасности. Пятеро — тоже. А вот толпа, где по головам я быстро насчитал свыше тридцати — вот это уже могло стать проблемой. Серьёзной.
Но, когда я увидел источник света, я потерял дар речи.
— РРРРРРРРШШШШШШУУУУУУУУУУУУХХХХХХХТТТТТ
Определённо, голоса исходили оттуда. Я видел установку, которую знал из своего странного воспоминания. Раздвоенный станок с механическими щупальцами образовывал круг. От него исходили толстые кабели и железные прутья, которые пронзали обляпанные омертвевшей кожей стены. А внутри круга клешни держали человека. Это была женщина. Её руки и ноги были в оковах станка, а голову поддерживал железный ошейник. Лицо женщины было измученным, но она была живой. Её глаза смотрели на меня. Пронзали меня светом и жаром. В прямом смысле.
Здесь жара становилась совсем невыносимой. Мне стало дурно, но не из-за зловония или чрезмерной теплоты. Эта женщина…
Это была моя жена. Это была Анна.
— схьхьхьхьхииииииииишшш
— ЩЩЩАААААААХТТТТТ
Её голова неестественно затряслась, а рот раскрылся так сильно при этом звуке, что не осталось сомнений — все голоса, которые я слышал исходили от неё.