Щуки в море (СИ)
— А также телеметрия, телемеханика и телеуправление! — подмигнул Артур. — Разве что телегонии нет, а всё остальное существует. Аня, давай задачу посмотрим…
— Лена, — подошла Даша, — мы только Нату дождёмся и отправимся к твоей маме, а ты, пожалуйста, останься здесь. Не нервничай, Ната — очень добрая фея.
— Почему?..
— Почему без тебя? Знаешь, есть такой афоризм: «Ещё не родился человек, который бы говорил всю правду в присутствии родителей». В присутствии своих детей — тем более, разве не так? Лёшик, я к себе минут на пять, переоденусь и буду ждать у тебя в квартире.
— А я-то как без тебя перенесусь так быстро? Мы ведь далеко от нашего дома? — недоуменно спросил Алексей.
— С Артуром, он тоже с нами будет, — Даша исчезла, и почти сразу появилась нагруженная пакетами Ната.
— Ой!.. — прыснула дорешавшая задачу Аня. — Ленка, щас тебя возьмут в оборот!
* * *
Заснуть Римма Павловна так и не смогла. Уже и бутылку допила, а вот не идёт сон! Было что-то похожее на сновидения, но женщина отчётливо сознавала, что на самом деле не спит. Стоит только закрыть глаза — начинает перед ними крутиться бесконечная лента непонятного текста. Вроде и по-русски, а слова странные, и не остановишь, чтобы вчитаться толком.
Сумерки. Вечер? Или уже утро? Никаких часов в доме давно уже не было, да что там часы — неясно даже, какое число сегодня! Кажется, понедельник, и вроде сентябрь. А похмелье-то опять начинает накатывать — и сердце бухает, как кузнечный молот, и в висках громко стучит… Да нет же, это в дверь стучат! Кто-то из её спасителей пришёл с бутылкой, и сейчас она поправится.
Встать на трясущиеся ноги женщина смогла лишь с третьей попытки — и сразу же чуть не упала, но всё же доплелась до двери и открыла. Ура, Лёха! А это кто ещё с ним? Мужик какой-то незнакомый — ладно, на троих так на троих, но чтобы в провонявший всякой дрянью нищий клоповник снизошла изысканно одетая молодая девушка? «Леди», — всплыло в пропитой памяти слово. Да, именно леди.
— Ты принёс?.. — Римма Павловна жадно посмотрела на Алексея.
— Принесли, но немного. Дело есть, — они прошли на кухню, и Артур, дождавшись, пока все сядут, быстро достал из кармана своей джинсовой куртки мерзавчик[5] коньяка и вылил половину в чудом уцелевшую стопку:
— Только чтобы немного снять судороги! Вы нам в адеквате нужны.
— Спасибо, — женщина, расплёскивая коньяк, всё-таки смогла сама отправить выпивку по назначению и немного отдышаться. — Вас зовут-то как?
— Артур Анатольевич, но давай уж на «ты» и без отчества. А это Даша. Лёхина… жена, — Страж Вихрей, как всегда, не обошёлся без шпильки.
Алексей, бросив взгляд на смутившуюся девушку, шутливо показал кулак:
— Мы по делу или уже где?
* * *
— Римма, — серьёзно спросил Артур, — ты можешь продержаться хотя бы четыре с небольшим года, то есть ровно пятьдесят месяцев? Из запоя-то тебя выведут за неделю, но нужно, чтобы ты не пила, пока Лене не исполнится восемнадцать. Сама же видишь — сердце уже не выдерживает, и упасть ты можешь на улице, а ведь скоро зима!
— Да из-за Леночки и пью, — женщина залилась пьяными слезами. — Ты ж её видел, знаешь, что с ней случилось! Пить перестану — как жить-то? Это на выпивку я деньги наскребаю кое-как, выпила вот — и хорошо, и не надо ничего больше, а трезвому плохо жить! Еда хорошая нужна, одеться надо, квартиру отчистить… И Леночку лечить, а это совсем никак, ни за какие деньги!
— С этим мы поможем, — вступила Даша. — Только квартиру тебе не «отчистить» надо будет, а поменять, в теперешнем окружении — точно не удержишься. Начните с Леной всё заново!
— Да «помогли» уже один раз, а толку? — безнадёжно произнесла Римма Павловна. — Разошлись деньги, не смогла я Леночку вылечить.
— «Разошлись»? Хороший эвфемизм для «пропила»! — разозлился Страж Вихрей. — Ты ведь и до этого попивала, оттого и муж ушёл. А последний год и алименты дочкины пропиваешь, совсем опустилась! Пойми, нам нужна Лена, а Лене нужна живая и более-менее здоровая мать. С деньгами-то проблем не будет, и жить одна она сможет в смысле хозяйства, но ей что — в неполные четырнадцать на нелегальное положение переходить?
— А я, значит, не нужна? — женщина опять расплакалась. — Так отец у Леночки есть.
— Ага, который с другой бабой двух мальчишек в тёщиной двушке настрогал! Все будут страшно рады ещё и Лену принять! Нет, с той семьёй мы однозначно дело иметь не будем. И что значит «не нужна»? Лене вот нужна, но жопа в том, что ты сейчас не нужна самой себе!
— Да зачем вам Леночка-то? — собственно, с этого вопроса Римме Павловне и стоило бы начать, но пьяная путаница в голове, как всегда, помешала.
— Римма, — со всей возможной мягкостью в голосе подключилась Лесная Сестра, — Лена сама тебе всё расскажет. Мы просто не хотим говорить, пока ты ещё в довольно сумеречном состоянии. Через несколько дней, хорошо? Приди сначала в чувство. Кстати, где ваши медицинские карты?
— Моя — в том ящике, — женщина показала рукой, и Алексей, встав, быстро нашёл её карту. — А Ленкина — в поликлинике, где же ещё? Вы её на органы, что ли, хотите разобрать? — страшилки о разобранных на органы детях составляли неотъемлемую часть фольклора городских низов.
— Нет, на операцию пристраивать будем, — Даша тоже начинала сильно злиться, но внешнее спокойствие ей ещё удавалось. — Ты ведь хотела её вылечить? А она тебя хочет вылечить! Ну что, едем в клинику? Прямо сейчас, пока ты ещё в сознании!
— Правда? — Римма Павловна попыталась обрадоваться, но не смогла — слишком уж долго она ждала чуда, и мечта, собственноручно утопленная в алкоголе, успела умереть и окаменеть. — Только… деньги-то? Квартиру не отожмёте?
— Блин! — устало выдохнул Алексей. — Римма, эти люди дарят, а не отнимают! Ну хоть мне-то ты веришь? Ты же меня почти десять лет знаешь, а я тоже Артура с Дашей знаю не первый день.
— Ты ведь на самом деле не нам не веришь, — внимательно посмотрел Страж Вихрей. — Ты протрезветь боишься, вот в чём дело! Привыкла выживать, а жить тебе уже страшно.
— Ладно, давай так, — предложила Даша. — Ты сейчас едешь с нами в клинику, но только на несколько дней, чтобы просто протрезветь. Потом мы тебе всё расскажем, и ты уже будешь решать на трезвую голову. Годится?
— Ох… — женщина понимала, что ей и сейчас-то очень плохо, а ночью станет ещё хуже, потому что сил искать выпивку не осталось совсем — просто выйдет из дома и упадёт. — Едем, а то ведь в самом деле помру. Только можно я допью? — она схватила с подоконника ополовиненный мерзавчик.
— Да пей уж, но это последнее, — махнул рукой Артур. — Лёха, твоя машина где, у соседнего дома стоит? Пригони пока, а Даша Римму соберёт в клинику. Да, — беззвучно прошептал он Алексею, предугадывая вопрос, — мы с Дашей можем и без машины, но Римме пока рано это знать.
Алексей молча кивнул и поднялся из-за стола:
— Через пять минут выходите, буду ждать у подъезда!
— Значит, «жена»? — Даша вышла за ним в прихожую. — А… можно я буду носить обручальное кольцо? — она обезоруживающе улыбнулась. — Нет-нет, расписываться не предлагаю, не бойся!
* * *
Лена всё-таки решилась подойти к зеркалу. «С намерением оскорбить», — сразу осознала она.
Да, изрытое шрамами лицо теперь выглядело неприкрытым оскорблением зеркала! И раньше-то они с этим магическим артефактом друг друга не радовали, но нищенские обноски хоть не так ярко освещали её уродство, как хорошо уложенные отмытые волосы и красивое домашнее платье. «А ведь Ната ещё и серёжки с кулончиком предлагала», — она с отвращением отвернулась от своего отражения. — «Вот уж был бы прожектор — всё внимание к лицу!»
— Леночка! — в комнату вошла радостная Ната, только что закончившая разговор по телефону. — Твоя мама согласилась лечь в клинику, Алексей с Дашей её сейчас повезли. Состояние плохое, опять судороги, но она в сознании, все документы сама подпишет!