Девушка: В одиночку

– Погодите, я его узнаю, – Харрис просмотрел информацию о преступнике. – Ох, это тот еще кадр, поверьте.
– Расскажи нам все, – сказала Рипли.
– Клайд Хармен, – сказал Харрис, указывая ручкой на экран. – Полный псих, однако не самый умный.
Рипли изучила основную информацию. Белый мужчина, тридцать шесть лет, холост и живет один. Его трудовая биография была прерывистой, с большими периодами безработицы между должностями, включавшими ручной труд.
– За что его арестовали? – спросила она.
Харрис открыл профиль преступника. Появился цветной снимок худощавого, осунувшегося мужчины с темными волосами средней длины, свисающими ниже подбородка. На его лбу красовался огромный шрам, который проходил по диагонали от линии роста волос до правого глаза.
– Он как-то обнажился в присутствии одной несчастной старушки в городе. Он был странно одет – плащ и огромные сапоги, – так что мы быстро его нашли. Это было примерно восемнадцать месяцев назад, – сказал Харрис. – Он признался, и мы задержали его. Дело закрыто. Но я не поэтому так хорошо его запомнил. Спустя некоторое время произошло еще кое-что.
– И что же?
– Мы снова наткнулись на него примерно через два месяца после первого инцидента. Пришла женщина и заявила, что поймала кого-то на своей территории. По всей видимости, он украл ее собаку. Женщина сказала, что у него на лбу был огромный шрам.
– Кража собаки?
– Иногда такое случается. Обычно для собачьих боев. Но мы снова пришли к Клайду, и угадайте что? Этот психопат начал заниматься таксидермией именно тогда, когда произошло это ограбление.
Элла и Рипли переглянулись. На их лицах было написано одно и то же.
– Если за ним было замечено жестокое обращение с животными, возможно, что он перешел к причинению вреда живым людям, особенно если прошел год.
– Но у нас не было на него ничего, что позволило бы арестовать его, – продолжил Харрис. – Ни доказательств, ни следов собаки. Он остался безнаказанным.
– Где он живет? – спросила Рипли.
Харрис проверил записи.
– Черное озеро. То же место, где мы взяли его в прошлый раз. Это в глуши, около пяти миль отсюда. Жуткое место.
– Изолированное? – спросила Рипли.
– Довольно.
– Он подходит, – воскликнула Рипли. – Возраст сходится, он одиночка, с историей правонарушений. Шрам у него на лбу может быть раной, которую жертва нанесла во время самообороны. Таксидермия требует навыков работы руками и включает расчленение и сшивание заново. Нужно немедленно приступить к расследованию.
Харрис вскочил с кресла и подозвал четырех офицеров.
– У нас есть подозреваемый, – объявил он. – Приготовьтесь к выезду. Мне нужны две машины, по два парня в каждой. Нельзя тратить время впустую, поехали.
Рипли повернулась к Элле.
– Мы поймаем его, – сказала она. – Но, поверь мне, такие парни просто так не сдаются.
  
ГЛАВА 14
 
Несмотря на отсутствие каких-либо знаков, Элла могла практически точно определить точку, где начиналась местность, известная как Черное озеро. Деревья становились более густыми и высокими, и неестественно сплетались между собой. Они проехали мимо болота – темно-зеленого и кишащего хищниками. Уже темнело, и некоторые опасные дикие создания вышли поживиться более слабой добычей. Их автомобиль сильно трясся на грунтовой дороге, ведущей из города в лесную местность, которая явно была не предназначена для машин. Элла смотрела в окно рядом с собой и наблюдала за фигурами аллигаторов, движущихся по болоту.
Их автомобиль с трудом пробирался по узкой тропе на небольшом холме, ветки деревьев царапали стекла. Элла вдруг почувствовала приступ клаустрофобии. Ее тревожность нарастала, и она чувствовала, будто направляется в сердце ада. Где-то впереди дом потенциального серийного убийцы. В голове прокручивались различные сценарии развития событий, но Элла отбросила эти мысли и сказала себе, что нужно сосредоточиться на текущем моменте.
Грунтовая дорога привела их на разросшуюся, запущенную лужайку, посреди которой был брошен побитый грузовой автомобиль. За небольшим ветхим забором стоял фермерский дом внушительных размеров, но в ужасном состоянии. Его деревянный фасад порос плющом, а несколько досок висели на волоске. Какого бы он ни был цвета раньше, сейчас вся краска слезла, обнажив серое бетонное покрытие.
 
– Он один здесь живет? – спросила Элла.
– Похоже на то. Я не видела ни одного дома, с тех пор как мы заехали в лес, – сказала Рипли.
Она взяла рацию и обратилась к Харрису, который находился в автомобиле за ними.
– Пусть ваши люди пока не высовываются. Мы пойдем первыми. Не хотим его спугнуть. Если он увидит машины, может запаниковать и выбежать через задний ход. Пускай другие офицеры следят за домом с другой стороны, на случай если он попытается сбежать.
В рации послышался треск, за которым последовал хрипящий голос Харриса:
– Понял.
Полицейские машины позади них выключили фары и слились с темнотой. Рипли подогнала автомобиль ближе к передней части дома.
– Думаете, он нас уже заметил? – спросила Элла. – Кажется, он нечасто встречает гостей.
– Я думаю, он сейчас наблюдает за нами. Здесь так тихо, что можно услышать, как падает перо.
Элла была слишком взволнована, чтобы ответить. Если им удастся закрыть это дело, это закрепит за ней репутацию у ключевых фигур в верхушке ФБР. Расследование длится всего три дня, а они уже на хвосте у преступника. Если все получится, она добьется карьеры, о которой так долго мечтала.
Она выкинула мысль из головы и сосредоточилась на том, что было наиболее важно для нее. Это был реальный убийца, забравший четыре реальные жизни. Родители Шона Келли потеряли сына. Брат Кристин Хартвелл потерял сестру. Элла не понаслышке знала, что такое скорбь, и важнее всего было дать этим людям хоть какое-то облегчение.
Она столкнулась с кем-то крайне жестоким – серийным убийцей с уровнем организации, который ФБР не видало со времен Денниса Рейдера, на протяжении трех десятилетий терроризировавшего Уичито.
Фермерский домик напомнил ей об одном доме в Плейнфилде, штат Висконсин. Домик Эда Гейна. В 1957 году, когда полиция получила доступ к дому Гейна, они нашли в нем одни из самых отвратительных творений человека в истории. Женский костюм из человеческой кожи, отрезанные гениталии, человеческие черепа, которые использовались как миски. Элла подумала, что этот парень мог вдохновиться Эдом не только в плане убийств. На самом деле она мечтала увидеть тот старый дом собственными глазами. Это была нирвана для одержимых преступлениями; мечта и кошмар одновременно.
– Готова? – спросила Рипли, но не стала ждать ответа. – Пошли. Он наверняка уже думает о побеге.
Элла и Рипли выскочили из машины и направились к входной двери дома.
– Хотите, я поговорю с ним? – спросила Элла.
Она была взволнована, как никогда, но уверенность и адреналин вытесняли все волнение.
– Уверена?
– Он скорее будет говорить с более молодой женщиной, чем… – Элла остановила себя.
– Чем со старой фригидной ведьмой. Ты права.
Элла постучала, а затем намертво застыла, прислушиваясь. Прошло десять секунд. Ничего. Ни единого признака жизни, ни лая собаки.
– Лучше тебе быть там, ублюдок, – сказала Рипли. – Ну же.
С другой стороны двери послышался голос.
– Что вам нужно?
Это было внезапно, и Элла почувствовала, как в жилах стынет кровь. Она не слышала ни шороха, ни шагов. Этот человек, кем бы он ни был, все это время стоял прямо за дверью.
– Мистер Хармен? Меня зовут Элла Дарк, а это моя напарница Мия Рипли. Мы работаем на местную полицию. Мы хотели бы задать вам пару вопросов касательно текущего расследования, если вы не против.
 
Повисла короткая пауза.
– Какого расследования? – спросил голос.
Он был гнусавым, по-ребячески заливистым. Мужчина говорил с выраженным луизианским акцентом.
«Добейся, чтобы он открыл дверь. Не спугни его», – подумала Элла.