Самогонщик против армии США (СИ)

— Я не Можрун, но пророк его. Внемлите моим словам. Повелеваю доставить меня и моего смертного спутника в Номинорр!
Нас подхватили на руки, чтоб не замочили ноги в речной воде, и бережно занесли на головное, самое крупное судно. Укутали одеялами. И начали грести к Номинорру. Быстро, будто Можрун гнался сзади, клацая челюстями кашалота. Или что тут у них водится страшное.
— Ты у меня — любимчик богов, — шепнул отец, пряча улыбку.
Освоившись с ролью божьего пророка, я расспросил купца-хозяина о событиях последних суток. Если кратко — Даргурр весьма погорячился, впустив погромщиков в свой дом. На нём и на найденных внутри людях выместили всё накипевшее на парах нира. Географ и мастер, вероятно, живы, правда, обитатели особняка избиты со всей пролетарской ненавистью. А царь удручён, что погромщики разнесли на молекулы мой подарок дворцу — паровую машину для колодезного насоса. Сей факт расстроил государя больше, чем утрата двух десятков подданных, преградивших нам путь к отступлению.
Его легко понять. У Можруна прибавится понтов, у него — нет.
х х х
Фаи властно потребовала пистолет у начальника караула.
— Я покидаю Номинорр! Стража мне поклялась: всё, отобранное на входе, подлежит возвращению на выходе.
Десятник мялся.
— Так-то оно так, но…
— Никаких «но».
— Вы же — личная пленница архиглея, так? — он потёр курносый нос, вспотевший даже на зимней прохладе от мыслительного напряжения в небольшом мозгу.
— Где ты видел пленниц, расхаживающих по городу без охраны и вольных в любой час покинуть его?
— Тоже верно… Грулл! Отдай ей манатки.
Фаи пропустила под плащом ремень кобуры, туго затянула его. Достала пистолет, вытащила магазин из рукояти и запасной из кармашка. Патроны на месте. Смазать да почистить… Всё равно, стрелять готов. Хоть сейчас.
Дюлька расстроится, узнав о её бегстве. Переживёт.
Пока она копошилась, потеряв драгоценные секунды, случилось неожиданное. Над городом разнёсся голос тревожного горна, подхваченный сигнальным колоколом. Решётка упала, перегораживая выход на дорогу.
— Тревога! — верещал десятник.
Что-то произошло. Чрезвычайное. Просить выпустить её бесполезно. Если звучат горн и колокола, как рассказывали, ворота запираются сразу же, до особого распоряжения архиглея или кого-то другого из старших. Проще дождаться ночи и спуститься с крепостной стены по верёвке.
Фаи развернулась и решительно зашагала в сторону Сорбонны. До темноты пусть ни Дюлька, ни преподаватели университета не узнают, что она намылилась исчезнуть.
Кобура, которую в суматохе стража и не подумала снова конфисковать, приятной тяжестью навалилась на верхушку бедра. Придавала уверенность.
  
Глава 20
 
Брать заложников — национальный спорт в Мульде, как мне кажется.
Я крепко стиснул Мюи, расцеловал детей. Уже более аккуратно обнял маму. Хвала Моуи и остальным богам, все мои родные — в безопасности. Но два урода удерживают на верхних этажах полторы дюжины хрымов-лакеев, кмита Алексея Леонидовича и почему-то учительницу Инессу Петровну, которую невесть как занесло туда. Наверно, хотела проконсультироваться у мамы по женскому здоровью. А главврач архиглейства принимала пациентов в соседней деревне.
И хоть я не произносил речей перед подданными — что я им всем отец, а ещё и «крыша» (по понятиям лихих девяностых), ситуация хреновая. Если брошу на самотёк, и заложников перебьют, я не выручил своих. Правитель-лузер — не самая лучшая репутация. Пусть предшественники теряли людей в куда большем количестве, я не такой, не такой… По крайней мере, сам хочу в это верить.
Что плохо, кризис начался, пока мы с па прохлаждались на морском побережье. Без меня никто ничего не предпринял. Тем более, захватчики в качестве условия ставили именно договорённость с «сержантом Гошем». Блин, а если бы мы задержались на неделю-две?
Американцы успели обустроиться и использовать выгоды положения по-максимуму.
Джен заставила принести уоки-токи из её багажа, утерянного во время неудачной засады и нашей атаки деревянными «танками». Правильно сделала. Так говорить было гораздо проще, чем перекрикиваться через запертую и забаррикадированную дверь.
 
— Какого чёрта вы в мире Гхарг? — спросил я вместо приветствия.
— Спасибо тебе и твоему грёбаному червю, — ответила афроамериканская паскуда. — Вышли в пересохшем колодце на краю степи. Миль триста отсюда. Практически без серебра, без воды и жратвы. В безлюдной местности! Пока выбрались, я исхудала фунтов на десять!
— Тебе идёт! — на грани слышимости прошелестел голос Пита, моего нежданного адвоката.
Она отпустила кнопку передачи. Наверно, для короткой разборки с лейтенантом. Потом снова включилась:
— Гош!
— Да! Слушаю. Зачем было замок захватывать? Навигационную неувязку можно разрешить и без этого.
— Чтобы ты выполнил свои обязательства по сделке. Учитывая твою… — она взяла издевательский тон: — Учитывая «навигационную ошибку», условия изменились. Мы забираем золото, найденное в твоих покоях. Серебро опустим на верёвке через окно. Обменяешь его тоже на золото и вернёшь. Вместе со всем этим багажом переправляешь нас на Землю. Идёшь с нами, безоружный. Когда убедимся, что мы на Земле, и не в Антарктиде или какой-то грёбаной России, вали назад. Всё понятно?
«Грёбаную» Россию тебе припомню. Потом.
— Хорошо. Ты умеешь убеждать, шоколадка. Один только вопрос. Подгрун, самый сговорчивый из местных богов, грешит неточностью создания переходов. Верун категорически против стяжательства. С мешком золота не пустит, даже если уговорю его открыть путь. В далёкой перспективе я рассчитываю на помощь Моуи.
— Не тяни. В чём вопрос?
— Если не получится решить проблему перемещения на Землю быстро, как долго вы намерены у меня гостить?
Связь оборвалась. Возможно, парочка выродков совещалась.
Снова зашипела рация.
— Десять дней. Дальше начнём твоих… Нет, не убивать. Быстро закончатся. Отрубать пальцы, потом кисти рук и ступни. Выбрасывать наружу. Чтоб все жители Мульда знали — пленников четвертуют, а Гош не телится. У тебя удобная кровать, архиглей. Я присмотрела тут служанку посмазливее и с удовольствием с ней кувыркаюсь. Ты со своей женой можешь развлекаться прямо на рыночной площади — на булыжниках.
Учитывая, что около забитой двери, ведущей с главной лестницы на третий этаж, рядом со мной стояли отец и Мюи, поганка добилась эффекта. Моя благоверная зашипела, обнажая клыки на полную длину.
А я прикинул, что больше не стану сюда подниматься. Ни с Мюи, ни без, пока не очищу дворец. Дальности связи хватит и для первого этажа.
— Джен! Вроде же американцы сами себя считают хорошими парнями. И девушками. И третьего пола. Отчего же ты действуешь как террорист? Как Бен-Ладен с сиськами?
Негритянка коротко хохотнула.
— Лёгкая пехота США обучается по нормативам вашего спецназа. В том числе — для контртеррористических операций. Поэтому бен-ладенство знаем. Не забывай, мы прошли Афганистан. Теперь для нас и здесь — Афганистан. Или Гуантанамо. Правила «хороших парней» не действуют. Только правила выживания.
Для которого жизненно необходимо получить чуть ли не центнер золота. Во всём архиглействе не найти столько разменной монеты… По крайней мере — за десять дней.
— Джен! Верёвка у тебя есть?
— Сам вешайся.
— Сама же сказала — спустишь серебро из окна.
— Точно… Крепкой — нет. Скинь с крыши.
Как только сеанс связи прервался, у нас появился неожиданный собеседник. Узнаю, кто позволил ей сюда просочиться, сам четвертую его, почище американской сержантши.
Фаи была в зимнем плаще, капюшон закрыл большую часть лица, замаскировав антское происхождение, если не приглядываться.
— Над спальней, где ночевал Фирух, есть очень удобный крюк на крыше.
— Она заодно с ними! — проскрежетала Мюи, схватившись за ТТ.
— Тише! Идём вниз, — я стал между двумя женщинами, вытянув руки в стороны и не давая сблизиться. Только женского боя без правил сейчас не хватает. — Через дверь могут проникать звуки.