Ее женская власть

Сумев удержать себя в руках, Хоук подошел к девушке, выставил вперед ногу и, наклонившись, несколько раз взмахнул рукой в нелепом поклоне, от которого отказались еще в шестнадцатом веке.
– Марк, что у тебя с волосами? – На лице матери появилась недовольная гримаса. – Ты выглядишь неприлично.
– Спасибо, мама, – ответил он, нагло улыбнувшись.
В этот момент его внимание привлек смешок Джулианы. Он уперся кулаком в бедро и нахмурился:
– Уверен, Джули, ты не одно сердце разобьешь за этот сезон.
– Возможно, кто-нибудь разбудит и мои чувства.
Лицо Елены Троянской отправило в поход тысячу кораблей, а слегка хриплый от природы голос Джулианы мог бы свалить с ног тысячу мужчин. Откуда, черт возьми, возникла эта мысль? Она стала необычайно красивой, а ведь он-то всегда считал ее маленьким сорванцом, который лазает по деревьям и носится по горкам.
– Марк, садись на мое место, – сказала Хоуп, поднявшись. – Ты обязательно должен посмотреть этюды Джулианы.
Он и не собирался упускать такую возможность. Много лет он дразнил Джулиану и подбивал ее на проказы. Сейчас, оказавшись рядом с ней, он улыбнулся и похлопал по рисунку:
– Где ты это сделала, бесенок?
– Нарисовала прошлым летом, – она держала в руках рисунок с изображением Стоунхенджа, – когда путешествовала с Эми и ее семьей.
– Стоунхендж вызывает у меня чувство ужаса, – сказала графиня.
Он с почтением наблюдал, как она перелистывает страницу.
– Это просто несколько больших камней.
– Проказник! – засмеялась Джулиана.
Хоук в ответ дернул завиток волос около ее уха. Когда она шлепнула его по руке, он рассмеялся. Она осталась все той же самой Джули, которую он знал прежде.
За дверями гостиной послышались тяжелые шаги. Все встали, когда в гостиную вошла леди Рутледж, их тетушка Хестер, сестра бабушки. Крупные седые локоны выбивались из-под зеленого тюрбана, украшенного длинными перьями. Она бросила взгляд на мать Хоука и нахмурилась:
– Луиза, что за отвратительную статую я сейчас видела? Если тебе нравятся обнаженные мужчины, найди себе такого, который может дышать.
Хоук с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
– Хестер, прошу вас, думайте, что говорите. – Графиня покраснела и принялась обмахиваться веером.
– Эй! – Хестер подмигнула Хоуку. – Иди-ка поцелуй тетку, мерзавец. – А когда он послушался, ласково проворчала: – Единственный разумный человек во всей компании.
– Здравствуйте, леди Рутледж, – произнес Тристан с поклоном.
Хестер одобрительно посмотрела на него:
– Шелбурн, вы симпатичный дьявол. Я слышала, вы не теряли времени, сразу же наградив герцогиню ребенком.
Мать и младшие сестры Хоука застыли, разинув рты.
– Тетя Хестер, нельзя быть такой бестактной.
Хестер хмыкнула, не отводя понимающих глаз от Тристана:
– Я слышала, у вашей жены достаточно здравого смысла. Она благополучно родит вам ребенка, не сомневаюсь в этом.
Хоук ответил своей старой мудрой тетке благодарной улыбкой.
Он проводил Хестер к креслу и встал рядом. Ее могучий зад едва поместился между подлокотниками. Поправив перья на тюрбане, она вставила в глаз монокль и посмотрела на Джулиану.
– Тетя Хестер, вы помните леди Джулиану? – спросила Пейшенс. – Это сестра Шелбурна.
– Я знаю, кто она. Почему вы еще не замужем, милочка?
– Жду, когда мне встретится порядочный джентльмен, – покраснев, ответила Джулиана.
– Я слышала, вы отвергли дюжину предложений с того времени, как стали появляться в свете. Это правда? – продолжала Хестер.
– Я не считала.
– Значит, их было так много, – снова хмыкнула Хестер, – что вы не можете вспомнить?
– Мама, – вмешался Хоук, заметив смущение на лице Джулианы, – у нас проблемы? Бабушка опять объявила о своей болезни, не так ли?
Мать и сестры заявили, что бабушка действительно больна.
– Замолчи, Луиза, – прервала гомон тетя Хестер. – Ты хорошо знаешь, что моя сестра лишь ждет внимания к своей особе.
– Хестер, как вы можете так говорить? – возмутилась графиня.
– Потому что это вошло у нее в привычку, – усмехнулась Хестер. – Полагаю, ты с девочками снова собираешься лететь в Бат по ее дурацкой просьбе?
 
– Мы не можем рисковать, – сказала Пейшенс. – Если с бабушкой случится худшее, мы никогда себе этого не простим.
– Ей нужно вернуться в город, чтобы быть рядом с семьей. Я предлагала ей поселиться у меня, но она отказалась покинуть своих друзей в Бате, – пожаловалась Хестер.
– Она не хочет менять привычного образа жизни, – с улыбкой произнес Хоук. – Не все же такие авантюристки, как ты.
– Это правда, – самодовольно произнесла Хестер.
– Ты не напишешь Уильяму, чтобы он был в курсе? – с умоляющей улыбкой обратилась к Хоуку мать.
– Я не знаю, где он сейчас, – ответил Хоук. Его младший брат уже больше года путешествовал по Европе.
– Уильяму пора возвращаться домой, – сказал Монтегю, муж Пейшенс, отложив газету. – Ему надо делать карьеру, а не мотаться по континенту. Он должен нести ответственность за семью.
– Он вернется, когда ему надоест. – Хоук с презрением посмотрел на зятя. Он надеялся, что Уилл приедет в Лондон к началу сезона, но от брата уже более двух месяцев не было писем.
– Он вернется, как только вы оставите его без пенни, – сказал Монтегю, сложив газету.
Хоук не обратил внимания на слова самого нелюбимого зятя и повернулся к матери:
– А как быть с Джулианой? Ее брат надеется на тебя. Ты не могла бы остаться?
– О, я не смею просить об этом, – сказала Джулиана. – Я могу пожить у Эми или Джорджетты. Уверена, матери моих подруг согласятся.
– Матери ее подруг будут и так слишком заняты своими дочерьми, – вмешалась Хестер. – Я буду патроном Джулианы. Она станет гвоздем сезона.
Наступила тишина. Мать и сестры Хоука смотрели друг на друга с нескрываемым смятением. Они считали, что Хестер поступает опрометчиво, но Хоук знал, что тетя очень умна.
– Хестер, дорогая, – прочистив горло, произнесла графиня. – Вы очень добры, но вы, возможно, не представляете, как это утомительно – посещать все эти увеселения.
– Я никогда не устаю, Луиза, – ответила тетка. – Мне доставит удовольствие сопровождать девчушку. Она очень симпатична. Я за несколько недель найду ей жениха.
Джулиана замужем? Хоуку это казалось… невероятным. Хотя он знал, что женщины обычно выходят замуж молодыми, эта мысль не укладывалась у него в голове.
– Сколько тебе, девочка? – спросила Хестер, взглянув на Джулиану.
– Двадцать один, – ответила та.
– Подходящий возраст, но брак – дело серьезное.
– Я должен одобрить ее выбор, – вмешался Тристан.
Джулиана, недоумевая, округлила глаза, и Хоук, заметив это, ухмыльнулся. Он не завидовал тому смельчаку, который обратился бы к Тристану за разрешением жениться.
– Раз дело решено, – закончила разговор Хестер, – пошли обедать.
Когда дамы покинули столовую, Хоук достал портвейн. Его зятья обменялись многозначительными взглядами. Тристан молчал, но внимательно наблюдал за ними.
– Леди Джулиане нельзя жить у Хестер. – Монтегю положил свои маленькие кисти на стол, обращаясь к Хоуку. – Слишком свободные манеры и мысли вашей тетушки могут оказать на девушку плохое влияние.
– Пойдем в кабинет, – сказал Хоук, поймав взгляд Тристана.
Тот кивнул.
Оба поднялись. Когда Хоук собрался взять подсвечник с буфета, Монтегю с трудом выбрался из-за стола.
– Пейшенс останется и последит за Джулианой.
– Сестра твердо решила ехать в Бат, – сказал Хоук. – Она не будет чувствовать себя спокойно, пока не удостоверится, что с бабушкой все в порядке. – Меньше всего ему хотелось, чтобы Джулиана узнала о браке на примере семьи Пейшенс.
– Вы знаете, что ваша бабушка симулянтка, – продолжил Монтегю. – Если ваша мать и сестры откажутся от поездки, она перестанет капризничать.
Хоук понял, что Монтегю пытался уговорить жену остаться. Этот человек постоянно донимал Пейшенс расспросами, где она бывает, и разражался руганью, стоило ей всего лишь заговорить с другим мужчиной.