К теплым морям. Том второй (СИ)
- Опять вы про него… Что я могу еще добавить то? Знал я его? Да — знал. Служили вместе, общались — как обычно. По поводу того инцидента — не знаю, что сказать. Не мог он такого сделать... Сам, по крайней мере. Что еще добавить?
- Дело в том, что Вареников как оказалось, жив-здоров. Недавно снова объявился, и с тех пор как с цепи сорвался — наворотил дел как в старые добрые времена.
- Вот оно как… - Рузов по бычьи засопел, - И что ваши собираются делать по этому поводу?
- Для начала — выяснить все детали. Поэтому я и пришел к вам. Мы предполагаем, что Иваркин отдал ему приказ, который и стал причиной всему произошедшему.
- Что за приказ?
- Вот и мы хотели бы знать. Госбезопасность по своим каналам установила, что незадолго до самоубийства Иваркин получил некие документы. Но в его вещах ничего подобного обнаружено не было. Так же пропал его дневник и еще ряд личных записей. Тогда их поиски не были доведены до конца — ГБ вскрыло группу Фролова и сосредоточилось на ней. Считалось, что Фролов или кто-то из его ячейки и забрал эти бумаги…
- А что, кстати с Фроловым? Я его, конечно, недолюбливал, но чтоб такое. Вроде нормальным парнем был, хоть и честолюбивым излишне.
- Это не ко мне вопросы. Могу только сказать, что его не принуждали.
- То есть сам все… - Рузов вздохнул и сел, - Ну дурак… Хорошо отец не дожил.
Адмирал на минуту задумался, потом хлопнул по столу рукой.
- Иваркин, перед этим… Ну перед тем как всё случилось... Он к матери Вареникова ездил. Это точно. Возможно мог какие-то бумаги касательно этого всего там оставить? Все таки её сына вопрос касался.
- Вы уверены?
- Насчет поездки — да. Абсолютно.
- Что-ж — это зацепка. Спасибо. Где вас найти если еще вопросы будут?
- В училище. Сегодня строевой смотр и распределение выпускников.
- Хорошо. Спасибо за помощь. Не смею задерживать.
- Один вопрос…
- Да.
- Я правильно понял, что раз он выполнял приказ...
- За исполнение приказа у нас не наказывают.
- Хорошо, - Рузов медленно кивнул, - Тогда, надеюсь, вы во всем разберетесь.
- Обязательно. В этом можете не сомневаться.
Выйдя из штаба Коваль и Гриша почти одновременно закурили. Увидевший это дневальный некоторое время соображал, как обратиться к сухопутному аналогу кап-три, потом просто молча указал в сторону «курилки». Сев в беседке, посреди которой торчала вкопанная в песок гильза от снаряда, Майор кивнул напарнику.
- Ну? Что скажешь?
- А что тут сказать? Если Иваркин мог подозревать насчет Фролова, то мог и важные документы от него припрятать. В необычное место. Но вот отдавать их Варенихе… Это вряд ли.
- Почему ты так решил?
- Ну сами посудите — если бы были у неё на руках записи, которые её сына оправдывают, стала бы она столько лет их скрывать? Тем более зачем такие сложности?
- И правда… Тогда где они?
- Мое мнение товарищ майор — спер кто-то. Сами посудите — целый адмирал признается, что отдал приказ потопить мирное судно. Значит основания были серьезные. Тогда что врагам делать надо?
- Что?
- Доказательства скрыть, а из остальных записей странички подергать, так чтобы себе на пользу это развернуть. Это уж не говоря о том, что за дневник Иваркина любая иностранная агентура денег отвалит два чемодана, учитывая какими операциями тот командовал.
- Но Фролов и его люди эти бумаги не брали. Значит..?
- Значит мог взять кто-то из штабных: суматоха из-за этого была знатная — могли и не уследить.
- Ну в любом случае других зацепок пока нет. Будем эту отрабатывать, а там посмотрим. Поехали.
- Ну раз хотите — поедем. Только сразу предупреждаю: Варениха — баба своеобразная.
…
Доходный дом Клавдии Семеновны Варениковой представлял из себя небольшой двухэтажный особнячок, перестроенный из бывшего подсобного здания. На первом этаже располагались две двухкомнатные квартиры с отдельными входами, одну из которых занимала сама владелица, а другую снимало на постоянной основе Ум-Кыыдымское животноводческое товарищество для оправляемых на отдых по путевке передовиков.
Второй этаж был поделен на шесть комнат с общим санузлом, где любили останавливаться командированные. Для них, и для остальных желающих, во флигеле находилась столовая с домашними обедами, о чем извещала табличка на заборе. Пройдя через калитку во двор Коваль притормозил и кивнул в сторону прикрытого кустами акации уголка. Там располагался покосившийся от времени турник к которому была прислонена тяжеленная потрескавшаяся боксерская груша. Ими давно никто не пользовался, но хозяйка не торопилась убирать этот инвентарь. Понимающе кивнув, Майор вошел во флигель и огляделся.
- Хозяйка дома?
- Та дома, я дома! Шо вы с порогу орать-то сразу!
Из дверей показалась низенькая дородная женщина в ситцевом халате и недомытой тарелкой в руке.
- Вы бы еще часом позже пожаловали! Нету уже ниче! А обед еще не ставила! Разве только рыба осталась…
- Мы к вам по другому вопросу. Майор Коваль — военная разведка. По поводу вашего сына.
Гриша быстро шагнул вперед одной рукой подхватив падающую тарелку, а второй подсунув под начавшую оседать женщину стул.
- Вы в порядке?
- А шо? У меня повод шобы быть в порядке?! Давайте — говорите. Лучше уж так чем неведение.
- Успокойтесь — с Вадимом все в порядке. Обнаружился недавно живой и здоровый. Более того — в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, похоже, с него могут быть сняты обвинения.
- А я всегда знала… - обмахиваясь рукой Клавдия Семеновна поднялась - А вам пятнадцать лет понадобилось, харпидоны, чтобы понять — не мог он!
- Не торопитесь — не все так просто. Мы предполагаем, что он исполнял приказ адмирала Иваркина. Подробности нам неизвестны.
- Ну так выясняйте! Я шо ли за вас этим заниматься буду?
- Так мы, гражданочка, этим и занимаемся, - примирительно улыбнулся Гриша, - Адмирал Рузов вспомнил, что незадолго до смерти Иваркин ездил к вам. Он, случайно, не передавал вам никаких бумаг?
- Каких еще бумаг?
- Любых. Записи, дневники, документы. Вспомните как следует — это может стать свидетельством невиновности вашего сына.
- Так я помню! Приезжал он. Ходил вокруг. Внутрь так и не зашел — совесть, видать, не позволила мне в глаза смотреть! Понятное дело — после такого как смотреть-то!
- Вы уверены?
- Да шо я по-твоему? Совсем плохая? Конечно уверена!
Гриша вздохнул и перевел взгляд с подбоченившейся Клавдии Семеновны на Коваля. Тот развел руками: «Накрылась зацепка», потом, присев, снял фуражку и начал барабанить пальцами по столу.
- Это шо с ним?
- Размышляет! Варианты ищет. Если бумаги не у вас — значит украли. Вопрос — кто?
- Да… Вопрос… - согласился Майор, потом внезапно вскинулся, - Скажите… А к вам никто не приходил? Не задавал вопросы о сыне, Иваркине, «Фелиции»?
- Да кто только не приходил! Когда это все стряслось, тут все бегали как в муравейнике разтурушеном! По семь раз на дню приходили!
Во Флигель заглянул аккуратно одетый седеющий человек и удивленно покрутил головой.
- Клава — все в порядке?
- Ой, да кода тут шо было в порядке, Сеня! Вадик жив оказывается! Только шоб его домой вернуть, бумаги какие-то найти надо, а они их прохлопали!
- Ну ладно тебе так — жив, это уже хорошо. А то ты уж и не знала, что и думать.
- Вы, как я понял, Авсен Турухаев? - поинтересовался Гриша, - Гражданский муж?