Сваха для дракона (СИ)

Одхан щелкнул пальцами, оказываясь рядом с князем быстрее, чем тот успел упасть навзничь. Подставил плечо, обхватив Лоркана за талию, и бережно усадил обратно в кресло. Тонкие пальцы, унизанные кольцами, коснулись лба Лоркана, и тот смежил веки, забываясь тревожным сном. Снорре с каменным лицом наблюдал, как Одхан колдует над князем: с кончиков пальцев заклинания срывались дымными спиралями. Они тянулись к лицу Лоркана, смазывая красивые черты лица и медленно обволакивали его тело.
– Ему надо отдохнуть, – жестко сказал Одхан, сбрасывая маску вежливости и учтивости. Даже выражение лица у него изменилось – в глазах вспыхнул надменный, холодный огонь , что здорово роднило его с Вейлин. «Одного поля ягоды» – подумалось мне, но испытывающий взгляд Одхана я выдержала с достоинством. Однако, только я.
– Ты его одурманил, – Снорре нахмурился и двинулся вперед, оттирая меня плечом в сторону. Рука легла на эфес шпаги. Он был готов атаковать, но Одхан лишь окинул его презрительным взглядом:
– Остынь, солдат. Откуда тебе знать, что лучше для князя?
В ответ Снорре издал низкий, почти животный рык. Под форменным кителем гвардейца бугрились литые мышцы. Напряженный, как перед битвой, капитан сделал еще один шаг вперед, но его остановил холодный голос Одхана:
– Твоя вина, что Лоркана ранили, признай уже. Будь ты чуть умнее, все было бы совсем иначе.
Гнев Снорре утих так же быстро, как и вспыхнул. В повисшей тишине стало слышно, как завывает за окном злой ветер, а оконные стекла дребезжат, пытаясь сдержать его напор.
– Если с ним что-то случится… – проговорил Снорре тихо, но не угрожающе, а обреченно. Он опустил голову, позволяя случиться неизбежному. Одхан дернул плечом и щелкнул пальцами. Лоркан исчез, оставив после себя дымный силуэт, который тоже вскоре растаял. Вероятно, сейчас князь уже был в своей спальне, обвитый прохладными простынями. Стоило представить, как он мечется в лихорадке, сражаясь со смутными, болезненными видениями, мне стало дурно. Но самый страшный кошмар был только впереди. Стоило магу остаться за главного, как он взялся за меня всерьез.
– Князь согласился, что вам нужна защита.
Улыбка Одхана меня напугала. Я еще ни разу не видела такого самодовольного лица, светящегося от осознания долгожданной победы,. Он упивался триумфом, как любитель вечеринок и приемов – вином.
– Вы вынудили его.
Одхан в одно мгновение пересек комнату и прошептал мне прямо в лицо:
–Докажи.
  
Глава 9
 
– Что-то ты зачастила, милая моя, – Рау зажмурился от удовольствия и пригубил вина. Мое появление стало для него приятным сюрпризом, особенно в тот день. Заведение пустовало в связи с непогодой, и расстроенные неудачным днем слуги бродили среди карточных столов, перекидываясь пустыми фразами.
Они ужасно скучали, и только Рау был чересчур весел и возбужден. Мне пришлось поведать ему леденящую душу историю про Одхана, который сделал со мной…что-то. Что именно – я не знала, никаких изменений в себе не ощущала, и это тревожило сильнее всего.
“– Не пытайтесь избавиться от моей защиты, леди Ималия, – Одхан погладил амулет на груди, выглянувший из распахнутого ворота мантии, – уничтожить ее могу только я.
Какая еще защита? Одхан поднял руку, словно приготовился щелкнуть пальцами, и вдоволь насладился испугом в моих глазах.
– Надеюсь, ваши фокусы не смогут навредить невинным, – дрожащим голосом произнесла я, стискивая кулаки. Мне нечего было противопоставить могущественному волшебнику, если тот захотел взять меня в оборот.
– Какое у вас доброе сердце. Будет очень жаль, если его кто-то разобьет. Можете быть свободны, леди Ималия.”
– Магия, – протянул Рау, отпивая вина из бокала. Мой бокал остался нетронутым – настроение отсутствовало. – Терпеть ее не могу!
– Говоришь так, словно сталкивался с ней, – насмешливо фыркнула я. И даже не заметила, с каким изумлением взглянул Рау, как будто я сморозила несусветную глупость. Возможно, так и было.
– Моя хорошая, я родился в самом центре Лигода, в семье обыкновенного фокусника. Ты считаешь, что Княжеский Цирк может показывать публике чудеса без капли магии?
 
Он заставил меня задуматься. Последнее выступление Княжеского цирка Лигода на площади Дракона было удивительным, почти нереальным. Циркачи на два часа стали чем-то большим, нежели обычными людьми. И теперь стало понятно – почему. Но я и подумать не могла, что мастерством циркачи обязаны целиком и полностью только магии.
– Не целиком, – обрубил Рау, словно читая мысли, и обиженно хмыкнул, – она лишь финальный штрих, который добавляет ту особенную атмосферу, что так нравится зевакам.
Я пожала плечами. Ему, как уроженцу Лигода, было виднее.
– Потомственный фокусник, разбираешься в магии… – я прищурилась, прекрасно понимая, что напрашиваюсь на пламенную отповедь. Но после стольких дней, проведенных во дворце, мне хотелось легкой беседы, без подковерных игр и трехступенчатых интриг. Рядом с Рау мне было спокойно и уютно.
– Что ты имеешь ввиду? – Рау нахмурился, но глаза его смеялись. Мы продолжали ту самую, ни к чему не обязывающую игру, в которую играли уже пару лет. Подтрунивать друг над другом, подкалывать – как же всего этого мне не хватало рядом с Лорканом и его свитой.
– Откуда такая тяга к преступной жизни? – я, наконец, обратила внимание на вино. Как я и предполагала, вино у Рау было лучше, чем в винных погребах княжеского дворца, не в обиду Лоркану, конечно.
Друг надулся, притворно обидевшись:
– Какие преступления? Я предприниматель, плачу налоги, чист перед законом!…
– …сказал лучший контрабандист в Содружестве, – подхватила я, едва сдерживая смех. Рау зашипел, озираясь по сторонам. Даже у стен могли быть любопытные уши, но, честно говоря, вряд ли Лоркан или кто-то из его приближенных оставался в неведении относительно того, чем промышлял и будет промышлять Рау. “Такие таланты не должны пропадать” – зазвучал в голове голос, почему-то с жутко знакомыми интонациями Девятого Дракона.
–Кстати, о Лигоде, – вспомнив о чем-то, Рау оживился. За секунду до этого из темноты, как и до этого, выступил бородатый управляющий. Его имя мне было неизвестно, но он почтительно склонил голову, приветствуя меня.
– Пришло? Ну, что там? – Рау даже не скрывал своего нетерпения. Управляющий с поклоном протянул хозяину тощий, широкий конверт. Рау схватил его, с треском надрывая бумагу. В его глазах пылала неизвестная мне доселе страсть. Поспешно развернув письмо, друг жадно вгляделся в несколько скупых строчек. Потянулись минуты. Я разглядывала сцену, которую было отлично видно с балкончика: на самом краю ее сидела тройка танцовщиц в ярких нарядах. Они тоже скучали, украдкой зевая, и громко смеялись в ответ на шутки крупье. Мне бы их беззаботность. Атмосфера радости, царившая даже в пустом казино, постепенно рассеивалась, уступая место куда более тяжким думам.
Рау молчал, раз за разом пробегая взглядом по строчкам, словно он не хотел верить тому, что было написано. Эмоции на его лице сменяли одна другую почти неуловимо, но я слишком хорошо знала его, чтобы меня можно было обмануть. Недоверие, гнев, ледяная ярость, притворное смирение. Я не вмешивалась, давая ему самому разобраться с чувствами, которые грозились вот-вот выплеснуться через край.
Рау избавился от письма легко и изящно: беспощадно смяв в кулаке, он поднес его к пламени свечи и несколько секунд наблюдал, как огонь жадно пожирает бумагу.
– Что-то случилось? – не стоило проявлять слишком много любопытства, а потому я безразлично взглянула на пригоршню пепла и снова отвернулась.
– Вовсе нет, – Рау улыбнулся, но в улыбке не было тепла. Она напоминала оскал разъяренного хищника, который желает казаться спокойным. – Говорят, в этом году вновь устраивается Карнавал? Уверен, он будет просто восхитительный.
Я растерянно взглянула другу в глаза и вздрогнула: в них не было ничего, кроме слепой ненависти. Дурное предчувствие легонько царапнуло сердце и, временно, отступило.