Сваха для дракона (СИ)

– Выходим!
Циркачи завозились, покидая теплые насиженные места. Я замешкалась, но Вирания была проворнее. Раздернула занавеси, скрывающие нас от глаз хмурых неприветливых стражей, и выпрыгнула из повозки на землю. Я оставалась в полумраке, белее раскрашенным лицом. Руки я скрыла в широких рукавах платья, принимая самый глубокомысленный вид, какой могла
– Прошу прощения, но мадам Кофтюр противопоказано выходить из повозки, – застенчиво проговорила Вирания, загораживая меня от чужих взоров. Я молилась про себя Селофиссар, чтобы рыцарь не оказался чересчур любопытным, но мои мольбы остались безответными. Бесцеремонно отодвинув княжну в сторону, рыцарь заглянул в повозку.
– Отчего же? – подозрительно процедил он, встречаясь со мной глазами. Я степенно кивнула, едва сдерживая нервическую дрожь. От духоты, царившей в повозке, грим кое-где потек, и как ни старалась Вирания, на ухабистой дороге поправить его не было никакой возможности. Вытащи мадам Кофтюр на белый свет – сразу станет ясно, что она самозванка.
– Ее дар – предсказание будущего – очень не любит яркий солнечный свет. Ее силы слабеют днем, зато после заката раскрываются, как яркие крылья ночной птицы.
Хрустальный, переливистый голосок Вирании зачаровывал всех, чьих ушей касался, но стражник оказался глух к ее очарованию. Осмотрел внутреннее убранство повозки – две узкие койки, маленький столик, за которым я сидела, – недоверчиво хмыкнул:
– И что же ваша пифия предречет мне?
Вирания замялась, кидая из-за плеча рыцаря умоляющие взгляды. Мне следовало подыграть и я прикрыла глаза, как будто вслушивалась в голоса духов, что окружали повозки. И что-то бормотала себе под нос, создавая атмосферу настоящего предсказания. Конечно, со стороны я смотрелась сумасшедшей девицей, которая пытается произвести впечатление, но внезапно хрустальные шары на столике передо мной засветились изнутри.
Бледно-зеленое сияние наполнило кибитку, отбрасывая на мое лицо потусторонние тени. Селофиссар, пускай и запоздало, пришла на помощь: в воздухе расплылся аромат мокрой, после грозы, земли. Рыцарь втянул его носом, полностью захваченный разыгравшейся перед ним сценкой.
– Вижу я девушку красивую – светловолосую, голубоглазую… – заунывным тоном произнесла я, закатывая глаза, будто бы в трансе предсказания, а сама…
Сама я мысленно представляла Лоркана и Снорре, что ехали в следующей повозке. Князь всю дорогу торчал на крыше кибитки, с легкостью удерживаясь даже на самых крутых ухабах. Что он пытался разглядеть? Разноцветные шпили и крыши Геммина? Или же что-то другое?
– Не потеряй свое счастье, – выдохнула я на одном дыхании и притворно обмякла, как будто обессилев. Рыцарь, замерший у повозки, наконец, пришел в себя.
– Осмотреть каждую повозку. Кроме этой.
Сработало! Вирания сверкнула глазами и скрыла торжествующую улыбку ладошкой. Низко поклонившись рыцарю, забралась в повозку, но не задернула шторы. Отсюда прекрасно просматривались остальные кибитки, и для меня стало неприятным удивлением, что здесь были не только рыцари Асты. В посеревших мундирах, с траурными лицами, среди каравана бродили и гвардейцы. Рыцари шпыняли их, как детей, но те не смели им и слова сказать. Прятали глаза, послушно исполняя каждый из приказов.
Снорре, скрывавший лицо за рогатой маской, показался рядом с нашей повозкой. Мышцы бугрились под кожаной безрукавкой, и меня пронзило предчувствием неприятностей. Капитан не мог просто смотреть, как его солдат унижают. Когда на его глазах пнули одно из гвардейцев, и мальчишка упал лицом в грязь, Снорре напрягся, порываясь вмешаться. Я ткнула Виранию в бок, предупреждая об опасности, но Марна успела раньше. Подметая пыльную дорогу пышной юбкой, она подплыла к Снорре, устраивая голову на широком плече.
– Простите, господа, моего мужа нервируют солдаты, – проворковала она, прильнув к Снорре в попытке успокоить, – участвовал в боях на стороне халгов. Видел, какими жестокими могут быть гвардейцы Аралиона.
Рыцари не обратили на нее никакого внимания – мощный циркач впечатлял их куда сильнее. Снорре помедлил, а затем расслабился, грубовато приобнимая ведьму за плечи.
 
– Пойдем, милая, – глухо донеслось из-за маски, когда парочка удалилась из поля зрения.
– Продолжаем осмотр, – рявкнул рыцарь, не отходя ни на шаг от нашей повозки, – осмотреть каждого! Княжна вздернет нас на городских воротах, если допустим лишних гостей на церемонии. Эй, ты! Куда собрался?!
Я обмерла, от чего-то зная, к кому он обращается.
– В кусты отлучиться на минутку, раз уж остановились, – Лоркан передразнивал лигодский акцент так умело, что даже сами лигодцы не разобрали бы, самозванец перед ними или нет. Но рыцаря это не убедило. Он звякнул ножнами, извлекая черный, матового цвета, меч. Глаза, не скрытые забралом, подозрительно сощурились.
– Иди сюда.
Через узкое, помутневшее от времени, оконце виднелась только яркая рубаха Лоркана и непослушная копна темных волос. Силуэт за стеклом расплывался, дрожал, и я сходила с ума от страха. Неужели вот так все и закончится, когда до столицы два часа пути? Так близко! Казалось, что все проблемы начнутся только в самом Геммине, какими же мы были наивными!
Вирания кусала губы, украдкой выглядывая из повозки, но не смела вмешаться. Черный, матово переливающийся в солнечных лучах меч был достаточным основанием для того, чтобы держаться в стороне. Тюррский рыцарь заслонял обзор широкой спиной, но мы отлично слышали уверенные и спокойные шаги приближающегося князя, с походкой профессионального циркача – расслабленная, чуть пружинящая.
На дороге повисла полнейшая тишина – циркачи перестали смеяться и болтать, затаились в ожидании развязки. Пара десятков глаз уставились на Лоркана, повисла тягучая, как карамель, пауза, в которой звонко гремела песнь цикад в зарослях по обеим сторонам дороги. Никто не вмешивался, и на то были основания: еще на выезде из Лигода Лоркан строго-настрого приказал не лезть на рожон, действовать только по сигналам. Вот и сейчас циркачи настороженно следили, как князь, обогнув кибитку предсказательницы мадам Кофтюр, становится рядом с каменным рыцарем.
– Да, господин? – насмешливые нотки в голосе трудно было разобрать под слоем притворной покорности. Лоркан сцепил в замок ладони за спиной, чуть подался вперед, как будто изо всех сил хотел угодить хозяину положения. Ситуация была, слабо сказать, аховая. Если кто-то из рыцарей будет повнимательнее, или же гвардейцы поднимут глаза от земли, Девятый Дракон лишится инкогнито раз и навсегда. И можно будет забыть о благополучном исходе, раз и навсегда.
Мужчина в черных доспехах не спеша приподнял подбородок Лоркана острием меча. Из-под густой челки виднелись только острые скулы князя и задорно сверкающие глаза. Ситуация его, в целом, больше развлекала, в отличие от остальных присутствующих.
Гвардейцы, не поднимая глаз, осматривали десяток кибиток – методично и печально, словно уставшие пчелы осматривают цветы на лугу в поисках пыльцы. Каменные рыцари зорко следили за тем, чтобы мальчишки-драконы строго исполняли свои обязанности. Стоило кому-то из гвардейцев заговорить с циркачами или замешкаться у очередного походного сундука, как он получал звонкую оплеуху. Без своего князя драконы оказались беспомощными и выглядели окончательно сдавшимися. Зачем бунтовать, если не видишь смысла в протесте? Они даже не горели желанием восстановить справедливость за своего возлюбленного правителя – погрязли в тоске и скорби, которые своим весом тушили их яркое пламя.
– Лицо у тебя знакомое, парень, – скрипнули доспехи, когда рыцарь склонил голову к плечу. Острие меча смотрело точно в горло князя, одно усилие, и сталь войдет в плоть как по маслу.
Лоркан дурашливо тряхнул копной волос, принимая слегка блаженный вид – ну точь-в-точь дурачок из провинции, впервые встретившийся со стражником на ярмарке:
– Так вы небось с батюшкой моим знакомы были? Иные говорят, что со спины и в полумраке мы с ним одно лицо!