Выдыхай (СИ)

— Прости, малыш, — шепчу ей на ухо, — просто…
— Я понимаю, — отвечает спокойно. — По-другому никак, у вас, мужчин, никак. Право сильного. А я приз.
— Ты не приз, Мари, не перегибай. Ты моя жизнь, — разворачиваю её лицом к себе. — Если бы тебе было лучше с ним, я бы отпустил. Честно. Но ведь это не так? — я горю желанием услышать подтверждение, что лучше, чем со мной ей ни с кем не было и не будет.
— Не так, — соглашается грустно. — У нас с тобой всё было слишком идеально, — принцесса вздыхает, поднимает на меня взгляд. — Он не прекратит. Прямо сказал об этом.
— Если ты со мной, то я справлюсь. Вопрос в тебе, малыш, чего хочешь ты?
Она задумывается всего на секунду, потом словно переключает режим, улыбается, как ни в чём не бывало:
— Хочу белое платье, большой дом и двух сыновей, похожих на тебя, — это лучшее признание, какое только может быть.
— Насчёт сыновей ничего обещать не могу, — кружу её, подняв в воздух, и не спешу вернуть на землю. — Но дочки тоже неплохо, принцесса. Что возвращает нас к необходимости посещения врача, — подмигиваю её и отношу в машину.
Телефон разрывается — бедняга Шон потерял нас из виду ещё в городе. Сообщаю ему, где ждать, и сажусь за руль. Мари выглядит повеселевшей, а я размышляю, как сделать предложение снова, ведь она вернула кольцо. В этот раз я не оставлю ей шанса сказать «нет».
19
МАРИ
Пусть Алекс никогда не догадается, какого же труда мне стоило собраться и улыбнуться ему. Переключиться. Я ведь не вру. Быть его женой и вместе растить детей — это то, чего хочу всей душой. Одна половинка меня хочет. Вторая хочет к Киру. И эту вторую надо убить непременно.
Пока возвращаемся в город, я разглядываю мелькающие за окном пейзажи: буйство зелени, горы, накрытые шапкой тумана. Это всё так не похоже на Палеру с её бесконечными песками. Это всё моё. Здесь я должна остаться. К тому моменту, когда подъезжаем к клинике, я уже совершенно спокойна. Это частная клиника, куда записываться надо хорошо заранее, но Алекс умеет быть очень обаятельным и девушка администратор тоже ведётся на его обезоруживающую улыбку, ну, и автограф, конечно. Для меня находят окошко в записи через час. Мы ждём своего времени в больничном кафе за чашечкой кофе, обсуждая какие-то мелочи, не затрагивая события сегодняшнего дня. На приём мы заходим вместе, чем вызываем у врача удивлённую улыбку. Осмотрев меня на кресле за ширмой, она предлагает пройти в кабинет УЗИ, для точной диагностики и туда Алекс также отправляется со мной. За нами неизменно ползут шепотки — мой мальчик слишком узнаваем, боюсь, завтра весь мир будет знать, подробности моего осмотра.
— На таком маленьком сроке ультразвуковое исследование проводится вагинально, вы уверены, что хотите пройти его вместе? — обращается ко мне врач-диагност.
Я только киваю. Алекс же не сдерживает широченной улыбки:
— Как, вы думаете, там мог оказаться ребёнок, если я ни разу не видел столь интимных подробностей?
Эта не самая приятная процедура занимает совсем немного времени. Не знаю, что видит на мониторе специалист, для меня там одни размытые пятна. Алекс, замерев, не сводит глаз с экрана.
— Просматривается плодное яйцо, размер четыре миллиметра, что соответствует сроку три недели, сообщает док. В этот момент я жалею, что у меня в руках нет телефона. Потому что выражение лица Алекса просто бесценно. Я смеюсь тихим счастливым смехом, чем привлекаю его внимание. Видно, что он с трудом дожидается окончания осмотра. Как только выходим из кабинета, целует меня, обхватив ладонями лицо, так сладко.
— Я люблю тебя, Мари, — говорит тихо. Я растворяюсь в его наполненном обожанием взгляде. Пока не до конца осознаю, происходящие со мной, с нами, перемены, но верю, что они будут счастливыми.
— Не сердишься? — спрашиваю мягко, вызвав у него нешуточное удивление.
— На что?
— Мы же не планировали…
— Малыш, мы решили, что будем вместе, и что у нас будут дети, больше двух лет назад. По-моему мы припозднились, — мне нравится такая реакция, а Алекс уже меняет тему. — Думаю, самое время набить второе крыло.
 
— Будешь моим ангелом, — хихикаю, уткнувшись в его широкую грудь.
— Всегда…
Вечер пролетает незаметно. После повторного приёма у гинеколога, мы решаем пока не сообщать никому, слишком маленький срок. Но ничто не мешает нам отпраздновать эту новость вдвоём. Вместо шампанского мне, конечно, достаётся сок, но от этого вечер не становится хуже. Мы рассматриваем варианты домов, имеющихся в продаже — съёмная студия не очень хорошее место для малыша. Дурачимся, выбирая мужское и женское имя. Меня терзают смутные сомненья, что мы не сможем прийти к компромиссу за эти девять месяцев, но это забавно. Тихий семейный вечер снова наполняет меня энергией, силами противостоять завтрашнему дню.
Обычно я засыпаю раньше Алекса, а он задерживается до полуночи и позже, но сегодня мне не спится. Столько всего надо обдумать и осознать. Я сижу в наушниках на подоконнике, темнота дарит покой, которого мне так не хватало в последние годы. Мелодия прерывается коротким сигналом входящего сообщения, и я тянусь за телефоном, проверить, кому не спится в такой поздний час. Уже перевалило за полночь, это скорее всего Нейт. Но нет. Номер незнаком. Сердце пропускает удар, когда открываю сообщение. В нём всего одно слово: «Выходи». Вглядевшись в полумрак за окном, замечаю стоящую на углу дома машину такси и рядом с ней фигуру, которую узнаю, кажется, даже в кромешной тьме. Я борюсь с собой всего секунду, проигрываю сама себе слишком быстро. Одеваюсь неторопливо, знаю, что дождётся. Стараясь не шуметь, закрываю за собой дверь и иду к нему в последний раз.
Хорошо, что Шон не дежурит у моей двери круглосуточно, я выхожу на улицу незамеченной. Кир, ни слова не говоря, открывает для меня дверь такси, я так же, молча, сажусь. Не знаю, куда мы поедем, но доверяю ему. Глупо, конечно. Видимо, он обговорил адрес заранее, так как водитель не ждёт указаний, а сразу трогается. Он переплетает наши пальцы, и это изысканная пытка, просто держаться за руку. Всё в той же тишине приезжаем в порт и идём на яхту снова. Там накрыт стол и дрожат в высоких подсвечниках живые огоньки. Пахнет цветами, уже не теми, что были утром. Звучит ненавязчивая музыка. Всё как раньше и всё как никогда. Кир отодвигает для меня стул, затем садится сам. Разливает напитки. Мне не нужно утруждаться, говоря, чего я хочу, он знает меня наизусть — это простая вода со льдом. На тарелках лёгкий салат, ведь уже ночь. Мы молчим, и молчание сводит с ума не хуже скандалов и криков. После ужина, Кир протягивает руку, приглашая на танец. Мы двигаемся под музыку, не в силах разорвать зрительный контакт. Когда он наклоняется к моим губам, я первой нарушаю правила игры:
— С днём рождения, Кир, — говорю тихо. — Прости, я сегодня без подарка.
— Ты и есть мой самый лучший подарок, — его голос срывается и он, наконец, целует меня. Целует волшебно до дрожи в ногах. Сколько раз за эти два года мы прощались навсегда? Кажется, наша история состоит из одних лишь прощаний. Этот поцелуй тоже прощальный, безумно мягкий, плавящий моё тело в жидкую лаву. Один последний раз. Он стягивает осторожно тонкие бретельки платья, и оно падает к нашим ногам с тихим шорохом. Подхватывает меня на руки, и я обвиваю его талию ногами. Сама не замечаю, как мы оказываемся в каюте. Так хочется вобрать в себя этот миг, руки мечутся по его совершенному телу. Соскучилась. Как же я соскучилась. Кубики пресса, крепкая спина, всё это только моё сейчас. Его губы везде, сильные пальцы сминают жадно плоть, и я не боюсь возможных синяков. Наплевать. Мы движемся в танце, который отрепетировали идеально за эти годы. Танец страсти и вожделения. Восторг. Кончаем почти одновременно, но не спешим разорвать единение тел. Кир удерживает свой вес на руках, осыпая поцелуями моё лицо. Ловлю его губы, приникаю к ним алчно. Мы целуемся неистово, и я чувствую, что он готов к повторению прямо там, внутри меня. Мы растягиваем эту ночь, словно она может длиться вечно. Без слов. Тишину яхты разрывают только наши стоны и вздохи. Только шорох шёлковых простыней и плеск волн за бортом. Мой мальчик. Как же я люблю тебя. Когда падаем обессиленные на подушки, близится рассвет, и мне пора уходить. Душ на яхте слишком мал, чтобы уместиться там вдвоём, поэтому принимаем его по очереди. Мы уже одеты и готовы покинуть наше убежище, когда Кир, обняв меня, целует в макушку и говорит: