Дети Левиафана (СИ)

— Почему у нас нет кошек? — Людвиг улыбался и впервые выглядел таким счастливым. — А у вас были?
— Да. У тётки Ульфа была и как-то раз окотилась. Трое серых котят.
Кот, наконец, поймал верёвочку, укусил и тут же потерял к ней интерес.
— Эй, куда ты?
Зверь увидел голубя, сидевшего на заборчике, и пополз, прижимаясь к земле. Хвост в нетерпении дрожал. Людвиг сел на порог, взял бутылку и не отрывал от кота радостных глаз.
— Поймает, как думаешь?
— Посмотрим.
Голубь улетел прежде, чем кот прыгнул. Охотник укоризненно посмотрел на Людвига, вылизал лапку с недовольным видом и куда-то убежал.
— Вернись! Эх, ушёл. И что дальше?
— В смысле?
— Ну ты говорил, кошка была.
— А, это. Ничего хорошего, — ответил Эйнар. — Ходил, играл с ними. Потом Старик узнал, сказал, что я его позорю. Велел мне их утопить. Вместе с кошкой.
Он закрыл глаза на несколько секунд. Из всех воспоминаний детства это одно из самых тяжёлых. Но не самое.
— Мне жаль, Эйн.
— А, ладно, давно было. Всё допил?
— Ага, — Людвиг потряс бутылкой. — Это к тебе.
Поводырь показался издалека, а не подкрался со спины, как делал обычно. Он держал краюху хлеба, но увидев, что Эйнар не один, Васур разломил ломать надвое, отдал им и убежал.
— Он странный, но ты ему нравишься, — сказал парень. — Ко мне не подходит.
— У меня хорошо получается ладить с идиотами, они ко мне так и липнут.
— Наверное, — Людвиг задумался. — Эй, это про меня? Иди-ка ты!
Они засмеялись.
— Эйн, я всё хотел спросить. Если у тебя будет сын по имени Эйнар, как его будут звать?
— Эйнар Эйнарсон.
— А если у него появится сын Эйнар, то что, он будет Эйнар Эйнарсонсон?
— Ну, почти.
Парень захихикал. Откуда-то с запада прогремел гром.
— Поэтому такая жара была. Перед грозой.
— Угу, — Людвиг жевал хлеб.
— Готов уходить?
— Не знаю, — парень вздохнул. — Пора бы уже, но…
— Не хочешь расставаться с ней?
— Ну, да. Это сложно. Если бы получилось… а, нечего и думать, всё равно ничего не выйдет.
— Ладно, я просто спросил. Знаю, что тяжело, — Эйнар улыбнулся. — И как она?
— Что как она?
— Ну как она? — он поднял обе руки и сделал недвусмысленное движение.
Людвиг покраснел.
— Да я… мы… да откуда ты знаешь?
— Я же не такой слепой, как тот дед. У тебя ухмылка тупая и самодовольная.
— У меня не тупая ухмылка.
— Ну так что, рассказывай, — Эйнар ткнул его в плечо. — Она ничего, да?
— Ничего, — выдавил из себя рыцарь и отвернулся.
— Ну вот. А то ходил с кислой мордой, а как бабу нашёл, сразу довольный стал.
— Это у меня-то кислая морда? Ты на свою-то посмотри.
Людвиг скорчил рожу.
— Я Эйнар Айварсон и у меня плохое настроение. Ох, уйдите-ка, а то буду щеголять своим остроумием и тупыми шуточками. Да?
— Иди-ка ты в жопу! Не такое у меня лицо.
— Такое-такое!
— И шутки не тупые.
— Тупые!
— По крайней мере, я не плакса.
— Это я плакса? — притворно возмутился Людвиг.
— Да!
— А ты нытик!
— Сопляк! — парировал Эйнар.
— Сволочь.
— Наглый говнюк.
— Кусок дерьма.
— Избалованный дворянчик.
— Жопа, — сказал Людвиг. — С ручками.
— Ну это ты хватил через край.
Эйнар ткнул его локтем. Парень согнулся в фальшивом приступе боли, но тут же зажал шею Эйнара в крепкий захват.
— Пусти, идиотина.
— Нордерская мразина, — Людвиг рассмеялся и начал заламывать руку.
— А! Рана! Больно.
— Эйни, извини!
Островитянин разжал захват. Совершенно зря. Эйнар вырвался и сам заломил парню руку. Они боролись, не уступая друг другу, пока случайно не столкнулись лбами.
— Ах ты сучка! — Эйнар с хохотом упал на землю и потёр лоб.
— У меня аж искры посыпались, — сквозь смех пробормотал Людвиг и помог встать.
Они уселись на порог, тяжело дыша. Эйнар обнял островитянина за плечи.
— Зря я на тебя вчера наорал. Извини.
— А, ерунда, бывает.
Громыхнуло ещё раз и закапал редкий дождик.
— Хороший, тёплый, — Людвиг вытянул руку.
— Я такой люблю. Хоть жара схлынет.
— А в пустыне на севере бывают дожди?
— Вряд ли. Хотя не знаю.
 
— И в ущелье тоже, — рыцарь поднялся со встревоженным видом.
— Что случилось?
— Под дождём ружья не будут стрелять.
— Да они не нападут.
Дождь усиливался. Где-то вдалеке раздался собачий лай, всё громче, будто все псы залаяли разом. Загудел рог, долго и протяжно. Эйнар попробовал сглотнуть, но твёрдый комок в горле не давал это сделать.
— Помоги надеть броню, — попросил Людвиг.
  
Глава 7.11
 
Защитники выстраивались перед проходом в частоколе. Проливной дождь лил так сильно, что скрывал ущелье.
— Все на копья! Держать строй! — Людвиг крикнул так громко, что сорвал голос.
— Стоим плотнее! — орал Дитрих. — Вечный вас дери во все дыры! Держать строй, кому говорят!
Испуганные лесорубы выстроились ровным прямоугольником и ощетинились копьями. За прошедшие дни все расслабились и забыли об угрозе. Хоть бы уроки не были напрасными. Враги подбираются, их уже слышно, но не видно за стеной ливня.
Эйнар стоял позади строя, в своём жилете с тайной подкладкой и наручем, но голова не защищена. Людвиг снял шлем и надел на нордера.
— А ты? — удивился он.
— Справлюсь, — голос сильно хрипел, почти неслышно самого себя. — Стой тут.
Ханна смотрела из глубины строя, но сейчас не время для переглядываний.
— Держать строй! — рявкнул Дитрих. — Они идут! Готовимся!
Защитники кричали, подбадривая себе и других. Людвиг тоже хотел кричать, но не мог. Шум приближается и кажется, что в этот раз врагов намного больше.
Разбойники ворвались в проход.
— Смерть! — проорал главарь.
Он врезался в фалангу, раздвигая копья щитом. Бандиты напарывались на острые наконечники, следующие проходили по трупам, напирая всё сильнее и сильнее. Строй прорван, больше его нет, теперь это одна толпа, в которой все убивают друг друга.
Людвиг пытался выкрикивать приказы, но голос пропал. Разбойников слишком много, но они… да кто это такие? Помимо мужчин здесь старики, подростки, женщины. Кто-то истощён и едва двигается, кто-то совсем свежий. Но нельзя сейчас об этом думать, убить может любой.
Он ткнул в чьё-то лицо, выдернул меч и рубанул другого по шее. Остальные подбираются ближе. Людвиг бил насмерть. Ржавый топор сломался, ударив в кирасу, серп разрезал рукав куртки, но уцепился за кольчугу на плече. Владелец серпа захрипел, когда клинок рассадил ему шею.
Сквозь шум боя раздаётся безумный смех Дитриха. Над головами мелькает забрызганный кровью флаг с чёрным цветком. Эйнар дерётся рядом. Глаза мутные от страха, он кричит. Топор в крови, но сейчас нордер не останавливается после удара, ужасаясь последствий, а сразу бьёт следующего. Покрытый татуировками мужик ткнул северянина обломком ржавой косы. Лезвие отскочило от шлема, а Людвиг разрубил бандиту кисть.
— Убить их всех! — кричал Дитрих. — Ангварен!
Рядом мелькают наконечники копий, но это свои, потому что падают враги. От криков болит голова, ноги скользят в крови, а мокрые от дождя волосы лезут в глаза. Страх никуда не уходит, любой противник по-прежнему заставляет сердце замирать. Но это не мешает драться.
Мужчина с длинными волосами схватил Эйнара сзади. Людвиг проколол длинноволосому бок. Вопящая прямо в лицо женщина целилась ножом в глаза, но её проткнуло копьё. Старик с впалыми глазами, едва стоящий на ногах, замахивался шахтёрской киркой, но слишком долго, нордер успел убить его первым.
— Сколько ещё? — простонал Эйнар.
Меч отяжелел, лицо забрызгано чужой кровью, даже дождь не может её смыть. Звон железа не стихал, но битва становилась медленнее. Лесорубы держались, но врагов ещё много. Непонятно, кто побеждает. Вожак разбойников рядом, кричит, подбадривая людей. Если его убить, то всё закончится. Без командира ни одна армия неспособна сражаться. Дедушка знал это и всегда стремился уничтожить вражеского полководца одним ударом.