Мир клятв и королей (СИ)

— Изначально существовало пять миров, полных магии, — вновь взяла слово Шерая, — но после их численность стала сокращаться. Тёмные создания приручили хаос собственного мира, научились использовать его в своих целях. Они поняли, что спасение их мира берёт начало в уничтожении других миров.
— Первым пал Фа́йрон, — без особой радости в голосе произнёс Гилберт. — Феи, населявшие его, обратились в бегство. Те, что смогли спастись от хаоса тёмных созданий, нашли убежище в других мирах. Феи предупреждали, что тёмные создания вернуться, но им не верили. Мир, родившийся из хаоса, был тюрьмой для тёмных созданий. По крайней мере, так все и думали. У тёмных созданий уходили века, но они укрощали хаос и поглощали миры, пока, наконец, не остался тот, до которого они не смогли дотянуться. Те, кому удалось спастись, оказались в мире элементалей. Элементали приняли всех, кого могли, и позволили беглецам остаться.
— По своей природе элементали не так организованы, как другие народы, — Шерая вновь взмахнула руками, и искры перестали складываться в различные материки. Они стали образовывать клубы дыма, набегавшие друг на друга, похожие на морские волны всплески. — Элементали выше людей, выше всех остальных. Их истинные сущности непонятны и опасны, но они всё равно приняли тех, кто нуждался в их помощи.
— Можно считать, выжившие феи, эльфы и великаны стали первыми сигридцами, хоть и прибыли из других миров, — пожав плечами, пояснил Кит.
И Пайпер, скрепя сердце признавшись самой себе, что её заворожили искры, вновь вернулась к реальности.
— Великаны? — выгнув брови, переспросила она.
— Из Третьего мира, Гретво́рка, — сказал Кит. — Эльфы были из Четвёртого Мира, Хантсо́ра, у которого, вообще-то, более длинное и сложное название, а феи — из Пятого, Файрона.
У Пайпер гудела голова, и она была готова закричать, чтобы остановить поток странных слов и мыслей, но Шерая, будто бы не замечая её состояния, невозмутимо продолжила:
— Элементали ошиблись, впустив в свой мир чужеземцев. Эльфы, феи и великаны, конечно, обосновались, фактически начали новую жизнь, но они делали то же, что и раньше: строили государства и воевали, пытаясь завладеть чье-либо территорией.
— Всё как у людей, — со смешком прокомментировал Кит, съехав на стуле.
— На начальных этапах освоения мира элементалей эльфы, феи и великаны ещё сотрудничали. Они помнили ужас хаоса, поглотившего их миры, и понимали, что им нужна сила, способная защитить их новой охоты. Тогда они обратились к богам.
«О, теперь и боги нарисовались…»
— Боги подарили феям дар прорицания, — внимательно следя за тем, как искры стали складываться в бесформенные образы, сказал Гилберт. — Первый из прорицателей, Фритт, поведал остальным, что в борьбе против тёмных созданий им может помочь магия.
— Тогда было решено совершить первый Переход, — напомнил о себе Джонатан, поставив локти на стол. Пайпер не понимала: как это его не увлекают разноцветные искры, пляшущие перед столом, как он может не обращать на них внимания? — Переход означает разумное, спланированное перемещение между мирами с конкретной целью. Первые сигридцы привели в свой новый мир людей отсюда, с Земли. Тех, кто так же, как и они, был выбран богами.
— Элементали открыли пришедшим в их мир секрет магии, — продолжил Гилберт, когда Джонатан, посмотрев на Пайпер, так и не сделал этого. — Но после элементали ушли в небытие. Они не исчезли, но и не стали жить рядом с первыми сигридцами. Они скрылись ото всех и больше не появлялись.
— Прошло как минимум четыре тысячи лет, прежде чем тёмные создания напомнили о себе. — Шерая, ещё раз взмахнув рукой, изменила положение искр. Несмотря на скорость, с которой менялись образы, Пайпер с изумление обнаружила пейзажи, которые до этого видела на картинах в коридоре. — Мир элементалей стал называться Си́гридом, что означает «объединённый». Мир тёмных созданий стал Ди́гносом — местом, которое, согласно легендам, было тюрьмой не только тёмных созданий, но и грешников и клятвопреступников. Дигнос стал полной противоположностью Сигрида. Пока Сигрид развивался, пока в нём создавались и разрушались целые государства и династии, Дигнос приходил в упадок. Сила поглощённых миров уменьшалась, и через несколько сотен лет и вовсе исчезла. Мир тёмных созданий вновь нуждался в чём-то, что может спасти их.
 
— Тогда они обратили свой взор на Сигрид, — с жёсткой усмешкой на губах сказал Гилберт. — Легенды о поглощении миров успели стать просто легендами, и сигридцы не осознавали, что угроза реальна. По крайней мере, вплоть до определённого момента.
— Боги Сигрида не слишком любят вмешиваться в дела людей, — Джонатан поморщился, будто ему была противна сама мысль о том, что такое равнодушие вообще может существовать, — но делают это, если иного выхода нет. Примерно за сто лет до нападения тёмных созданий боги обратили свой взор на четырёх магов великого дома О́рланд и дали им силу, способную изменить ход истории.
— Маги дома Орланд стали первыми и единственными в своём роде сакрифи́киумами, которым предстояло выбрать своих сальва́торов.
Шерая произнесла это так просто, будто слова действительно были лёгкими, но строго свела брови, одновременно намекая на то, что тема поднятого обсуждения крайне важна. Пайпер не успела даже мысленно повторить первые три слова, сказанные Шераей, когда женщина вновь заговорила:
— Когда тёмные создания напали на Сигрид, был совершён новый Переход в мир людей.
— Мы такие гостеприимные, — невинно похлопав ресницами, сказал Кит. — Земляне всем рады!
— Переход был совершён двести лет назад, — бросив на Кита едва не убийственный взгляд, уточнила Шерая. — Спастись удалось далеко не всем. Из-за силы, которую тёмные создания использовали для вторжения, маги не смогли контролировать Переход. — Искры над столом заметались, образовав не слишком ровный пустой коридор, стенки которого бешено дёргались. — Некоторые сигридцы погибли во время Перехода — не выдержали давления магии. Других погубил этот мир в первые минуты после Перехода. Третьим повезло чуть больше — они выжили и обосновались на Земле с помощью тех, кто когда-то покинул Сигрид по собственной воле.
— К чему это всё, собственно, озвучивается, — кашлянув, Джонатан обратил внимание Пайпер на себя. Девушка с разочарованием заметила, как искры над столом стали гаснуть, пока вовсе не исчезли. — Некоторые из сигридцев присутствуют здесь.
Пайпер потребовались не меньше двух минут, чтобы понять, о чём говорит дядя. Его голос был ровным и уверенным, словно он говорил не о параллельных мирах с какими-то там народами, магией и прочем, а о недавно приобретённой книге или о том, что он ел на завтрак. Но завтрак перед Джонатаном оставался нетронутым, новой книги в его руках не было, а решимости пополам с мольбой в глазах — в несколько раз больше, чем Пайпер могла вынести. Она поняла, что всё, что она сейчас услышала, не было попыткой развеселить её или отвлечь от чего-то более ужасного.
Пайпер поняла, что озвученное — то, во что люди перед ней действительно верят.
«Сигрид», — для чего-то повторила она, словно это было одним-единственным словом, которое она смогла запомнить. Пайпер не понимала, почему оно продолжало вращаться в её голове, и не могла это остановить. Она без остановки повторяла: «Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид. Сигрид», пока не начала сомневаться в том, что владеет собственными мыслями. Было глупо полагать, что кто-то в состоянии взять её мысли под контроль, но учитывая то, что она услышала… Пайпер терялась среди вещей, которые она могла считать глупыми.
— Я понимаю, как это звучит, — подал голос Гилберт. Он поднялся на ноги и, проигнорировав предупреждающий взгляд Шераи, сделал несколько шагов к Луке, всё это время как статуя стоявшего в стороне. — Лука, например, чистокровный эльф, чьи родители прибыли из Сигрида, но сам он там никогда не был. Родители Луки погибли незадолго после того, как был совершён Переход. Эльфы взрослеют и стареют медленнее людей, и Луке, если честно, уже около семидесяти лет, хотя выглядит он на пятнадцать.